Судьба империи (СИ) - Старый Денис

И как же повезло всем заговорщикам, что Миних сейчас был уже в Виннице, где принимал пополнение и радовался тому, какая сила собирается в русской армии, чтобы нанести решающий удар по Османской империи.

Глава 20

Основа успеха… тяжелая работа, решительность, хорошее планирование и настойчивость.

Миа Хэмм

Петербург

22 сентября 1735 года

— Со мной ли вы? — спрашивал я у собравшихся в моем доме офицеров.

Немедленного ответа не последовало. Ранее поддержали мою линию и отношение к присяге многие офицеры, с которыми я имел честь воевать в Крыму. Но мне нужно было услышать позицию полковников, которые были приданы для формирования Гатчинской дивизии.

Здесь присутствовали сразу три полковника, которые ранее со мной полноценно не общались. Ещё и Драгунский полк, только формируемый для новой дивизии, должен был быть мне придан. Но они даже не дошли до Петербурга. Застряли между Москвой и столицей.

И вот эти трое офицеров молчали. А мне, как воздух, необходима была их поддержка. Всеми силами, которые я имею, а это не более двухсот действительно верных людей, и до трёхсот ещё тех, которые, скорее всего, верны, решить все задачи я не мог.

— Ничего бы не смущало, если бы только не ваше желание поставить во главе России Елизавету Петровну, — первым нарушил тишину полковник Второго Самарского пехотного полка Леонтий Иванович Миргородский.

— Ещё раз говорю: таким образом мы сможем успокоить общество и создать благоприятные условия для развития России. Елизавета Петровна будет императрицей, нет… престолоблюстительницей… ровно до тех пор, пока в силу не войдёт император или императрица, в зависимости от того, кого родит Анна Леопольдовна, — ещё раз повторил я свою позицию.

До того уже описал немало выгод для России от такой рокировки во власти. Ведь подобное, если решить и вопрос с племянником Елизаветы, можно закрыть проблему престола. На время, но после создать четкую систему передачи трона. И за это время мы сможем развить Россию в достаточной мере, чтобы ворваться в промышленный переворот не в качестве вечных догоняющих, а тех, кого догонять будут.

— Ну как же в таком случае сама Анна Леопольдовна и как же в таком случае герцог Бирон? — спросил ещё один полковник. — Вы же отстраняете великую княжну.

— При императрице будет создан Государственный императорский совет, который будет помогать ей… простите, престолоблюстительнице, управлять нашим необъятным Отечеством, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

Институт Государственного Совета, который в XIX веке был введен усилиями Михаила Михайловича Сперанского, я хотел бы провести раньше. По сути, это не ограничивает самодержавие, но делает его более внятным и понятным. Тем, который прислушивается ко мнениям, пусть и выбирает понравившееся. Еще это в некоторой степени дисциплинирует либо монарха, либо того, кому правитель делегирует свои полномочия.

И законы должны будут выходить не только лишь из-под пера императрицы, а обсуждаться на Государственном совете. Потом еще и публиковаться в прессе. Вот так власть станет прозрачной и можно будет найти любой закон и не удивляться, почему указы издаются, но не исполняются.

Сколько работы! Ужас! Еще и кодификацией нужно заняться. Законов уйма, но их никто в полной мере и не знает. Но разговор продолжался. Хотя и было по всему видно, что офицеры склоняются в пользу моего мнения. Я достаточно убедителен. Но и другого варианта нет. По-другому, это идти на поводу заговора в пользу Елизаветы Петровны.

— А какие у нас альтернативы? Если я правильно понял, то нет той силы, которая поставила бы во главе русской державы Анну Леопольдовну. Многие окажутся недовольными, если поставить во главе России герцога Бирона. Так что либо то, что предлагает господин бригадир, либо Елизавета Петровна. Но она и так получит, как тетка власть, — грубо и решительно сказал Иван Тарасович Подобайлов, поддерживая меня.

— Господа, а ещё ваши полки получат жалование сразу за два года, — нехотя, но вынужденно сказал я.

Да уж, не зря в России говорят: не подмажешь — не поедешь. Именно подобное предложение стало доводом, который окончательно склонил на мою сторону командиров всех полков и соединений, которые должны были стать основой для моей дивизии. Они будто бы того и ждали.

Однако, хотелось бы верить в то, что предложение денег было лишь небольшим, дополнительным, аргументом, который лишь помог перевесить сомнения, но не сыграл решающую роль.

— Я с вами, господин бригадир. И дело не в деньгах, пусть с их помощью я смогу быстрее объяснить и офицерам и солдатам, за что они могут драться, — сказал Миргородский.

Я взял себе на заметку, что этот полковник имеет влияние и на других офицеров. Не будет ли Леонтий Иванович противовесом мне? Уже на первой встрече полковники пробовали продавить меня. Не вышло. Но это не означает, что других попыток больше не будет.

— Иван Тарасович, на тебе — Стрельна. Берёшь самых верных, надежных и готовых действовать. Держишь круговую оборону. Отправляетесь туда налегке, лишь на конях; разрешаю задействовать тех лошадей, что стоят у меня в конюшне. Однако уже скоро подтягиваешь и пушки. С Елизаветой Петровной в споры не вступаешь; отговариваешься тем, что скоро приеду я и всё решу. И никого… никого не пускать и не выпускать из Стрельны, — отдавал я конкретные распоряжения.

После я обратился и к полковникам пехотных полков будущей дивизии.

— Вы так же выдвигаетесь. Самарский полк следует за отрядом подполковника Подобайлова и поступает в его распоряжение. Вы, господа полковники, будете нужны после. Я пришлю за вами. Нам сопровождать претолоблюстительницу и выгонять из Зимнего дворца бунтовщиков, — сказал я и понял, что попал в точку.

Это же быть рядом с теми людьми, которым мы же несем власть. Как бы тут не запахло генеральским чином.

А ещё, пусть на этом Антикризисном Совете не было башкир, но я уже попросил лично Алкалина поучаствовать в событиях. Они будут осуществлять разведку на всем расстоянии от Петербурга до Стрельны. Ну и выступят дополнением к силе, если случится воевать.

Лизу нужно брать под свой контроль плотно и вести. Если заговорщики не прогнутся перед Елизаветой Петровной, то заговор их никак не претворится в жизнь. Тут либо выходить со мной на переговоры, либо начинать фактически войну. Я был убеждён, что если начнётся стрельба, я смогу быстро силой подавить всех недовольных.

В дверь постучали. Тут же в столовую моего дома вошёл дежурный офицер, комендант моего дома и охраны вокруг него, Смолин.

— Господин бригадир, прибыл вестовой из Зимнего дворца, — недоумённо сказал секунд-майор Смолин. — Паж его высочества принца Антона Ульриха — барон Мюнхаузен.

Смолин ещё больше удивился, когда увидел моё выражение лица. Ну, конечно, ни для кого из присутствующих фамилия «Мюнхаузен» ничего не говорила. А во мне будто бы проснулся ребёнок, которого я прямо сейчас пытался всеми силами положить спать. Не время впадать в детское любопытство.

В моем же воображении возникали различные картинки и сюжеты некогда просмотренных фильмов и мультфильмов с известным персонажем. И, несмотря на всю серьезную и напряженную обстановку, мне стоило усилий сдержать улыбку.

— Скоро пригласите, мы заканчиваем, — сказал я.

— Господа, Самарскому полку надлежит через два часа выступить в сторону Стрельны. И иным воинским подразделениям прибыть к моему дому и быть готовыми к действиям, — сказал я.

Уверен, что мы начали действовать вовремя. Сейчас наступает ночь, официальных заявлений о том, что императрица умерла, нет. Я даже грешным делом подумал, что Авдотья Буженинова могла бы меня и обмануть.

И уже ночью местонахождение Елизаветы будет отцеплено моими солдатами. А на утро в Петербурге мог бы начаться переполох, в ходе которого все те, кто рассчитывает устранить Анну Леопольдовну, трижды подумали, на какую сторону им встать. Но пока… Может я и рисковал, не использовал все козыри. Но и мои оппоненты должны некоторое время скрывать факт смерти императрицы. По чести сказать, не все еще и готово.