Когда принесли мишень, мы увидели три дыры, расположенные гораздо ближе к центру, чем мои. Все три в круге диаметром около пятнадцати сантиметров.
— Отличное оружие, — оценил Давыдов. — Точность хорошая, отдача сильная, но терпимая. Пробивная сила превосходная.
— Теперь проверим дальность, — предложил я. — Перенесём мишень на сто метров.
Мишень перетащили на дальнюю позицию. Со стометровой дистанции она казалась крошечной. Я выстрелил — мимо. Давыдов выстрелил — тоже мимо.
Я подошел к дубовым брусьям, установленным не далеко от нас. Я зарядил ружьё, прицелился.
Выстрел!
Наконец попадание, но далеко от центра.
Пуля ударила в дерево, мы все побежали смотреть. В мишени зияла глубокая дыра — пуля вошла на добрых пятнадцать сантиметров, застряв глубоко внутри. Это говорило об огромной кинетической энергии.
— Если бы это был человек, — мрачно сказал один из офицеров, стоявших рядом с Давыдовым, — пуля прошила бы его насквозь.
— Именно, — кивнул генерал. — Такое оружие даёт солдату значительное преимущество. Дальность стрельбы больше, пробивная сила выше. Это может изменить тактику боя.
Он повернулся ко мне:
— Егор Андреевич, я официально признаю испытания успешными. Эти стволы пригодны для массового производства. Прошу вас организовать работу так, чтобы к концу месяца мы могли выпускать по двадцать таких стволов в день.
Я задумался. Двадцать в день — это амбициозная цель.
— Справимся, — сказал я уверенно. — Григорий, Андрей Иванович, Фёдор — вы слышали задачу. Берётесь?
Они переглянулись, потом кивнули:
— Справимся, Егор Андреевич, — ответил Григорий за всех. — Не подведём.
Давыдов довольно улыбнулся:
— Отлично. Тогда приступайте к работе. А я напишу доклад в Петербург. Государыне будет интересно узнать о таком прогрессе.
Мы ещё немного постояли на полигоне, обсуждая детали, потом толпа начала расходиться. Я остался с Григорием, братьями Волковыми и Семёном Кравцовым.
— Ну что, братцы, — сказал я, — работы у нас много. Нужно поставить на поток производство свёрл, организовать обучение новых мастеров, наладить логистику. Григорий будет координировать всё это. Я буду приезжать регулярно, проверять, помогать, решать проблемы.
— А как насчёт школы мастеров? — спросил Григорий. — Она же скоро открывается?
— Открывается, — кивнул я. — Там ты тоже будешь преподавать. Научишь людей правильно делать свёрла, правильно сверлить, правильно проверять качество. Это важно.
Мы ещё немного обсудили детали, потом я попрощался и направился в город. Захар, как всегда, ждал меня у ворот завода с санями.
По дороге я обдумывал следующие шаги. Испытания прошли успешно — это огромная победа. Но впереди ещё столько работы. Завод, школа, клиника…
Клиника!
Я вспомнил, что к концу недели планировалось её открытие. А иглы для шприцев ещё не готовы. Нужно проверить, как идут дела у ювелира.
— Захар, заезжаем к ювелиру, — скомандовал я.
Мы свернули на знакомую улицу, остановились у маленького дома с узкими окнами. Я вошёл внутрь.
Ювелир сидел за верстаком, склонившись над какой-то мелкой деталью. Увидев меня, поднял голову:
— Егор Андреевич! Как раз вовремя! Иголки вот буквально только готовы!
Он открыл деревянный ящичек, достал аккуратно завёрнутые в тряпицу иглы. Я развернул, осмотрел.
Двадцать пять штук. Тонкие, ровные, острые. Именно то, что нужно.
— Отличная работа, — похвалил я. — Вот ваши деньги.
Я отсчитал оставшуюся сумму, он пересчитал, кивнул удовлетворённо:
— Приятно иметь с вами дело, Егор Андреевич. Если ещё что понадобится — обращайтесь.
— Обязательно, — ответил я, забрал иглы и вышел на улицу.
Теперь нужно было к Савелию Кузьмичу — проверить, как он подготовился к процессу серебрения.
Кузница встретила меня знакомым запахом угля, металла и едкого дыма. Савелий Кузьмич стоял у верстака, рядом с ним была установлена знакомая конструкция — стеклянная банка с медными пластинами внутри, провода, идущие к каким-то металлическим стержням.
— Егор Андреевич! — обрадовался он, увидев меня. — Смотрите, всё подготовил! Электролит сделал по вашему рецепту, пластины установил, провода подключил!
Я подошёл ближе, осмотрел конструкцию. Честно говоря, я был поражён. Савелий Кузьмич воспроизвёл всю установку практически идеально, хотя я показывал ему процесс только один раз, и он ничего не записывал.
— Савелий Кузьмич, — искренне сказал я, — у вас феноменальная память. Вы всё сделали точно так же, как я показывал.
Он смущённо улыбнулся:
— Да что вы, Егор Андреевич. Я просто внимательно смотрел. А когда понимаешь, как оно работает — запомнить несложно.
— Вот вам иглы, — я протянул ему свёрток. — Когда покроете серебром, обязательно отнесите обратно ювелиру, чтобы он их отполировал.
— Будет сделано, — твёрдо пообещал он. — Как только всё будет готово — сразу же отнесу.
Я попрощался с ним и отправился к Ивану Дмитриевичу. Нужно было уточнить, как обстоят дела с набором медицинского персонала для клиники.
Иван Дмитриевич приехал к себе практически одновременно со мной:
— Егор Андреевич! Заходите! Видел испытания на заводе. Вроде всё прошло успешно?
— Успешно, — подтвердил я, садясь в кресло напротив. — Стволы выдержали все испытания. Давыдов доволен.
— Отлично, мне тоже так показалось, — кивнул Иван Дмитриевич. — Мы уже начали готовить доклад для Петербурга. Это большое достижение.
— Спасибо, — я перешёл к делу. — Иван Дмитриевич, скажите, а что с медицинским персоналом для клиники? К концу недели же планируется открытие?
— Да, да, — он полез в бумаги, достал какой-то список. — Персонал будет. Завтра-послезавтра к вам приедут несколько человек — два лекаря из военного госпиталя, три фельдшера, несколько сиделок. Все проверенные, опытные.
— Отлично, — обрадовался я. — А я ещё отправлю Дуняшу к княгине Шуйской, может, она тоже кого порекомендует — обещала тоже помочь.
— Хорошая мысль, — согласился Иван Дмитриевич. — Княгиня влиятельная женщина, её рекомендации будут весомы.
Мы ещё немного поговорили о разных делах, потом я откланялся.
Дома меня встретила Машка — она сидела в гостиной с вязанием, бабушка читала книгу, няня Агафья дремала в кресле.
— Егорушка! — Машка отложила вязание, встала мне навстречу. — Ну как, всё хорошо прошло?
Я обнял её, поцеловал:
— Всё отлично, солнышко. Испытания прошли успешно. Новые стволы работают как надо.
Бабушка подняла голову от книги:
— Молодец, внучок. Я в тебя верила.
Я улыбнулся, потом позвал Дуняшу:
— Дуняша, мне нужна твоя помощь.
Девчушка прибежала из кухни, где помогала Матрёне:
— Слушаю, Егор Андреевич!
— Отправляйся к княгине Шуйской, — сказал я. — Передай ей поклон от меня и Марии Фоминичны. И скажи, что я спрашивал как там с людьми в новую клинику. Клиника открывается к концу недели, люди уже нужны.
— Хорошо, Егор Андреевич! — кивнула Дуняша. — Схожу прямо сейчас!
Она схватила платок, накинула на плечи и убежала. Я прошёл в гостиную, опустился в кресло. Машка села рядом, взяла меня за руку:
— Устал?
— Немного, — признался я. — Но довольный. Дела идут хорошо.
Мы посидели так некоторое время в тишине, наслаждаясь покоем и близостью. За окном темнело, Матрёна зажгла свечи в гостиной.
Потом вернулась Дуняша, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы:
— Егор Андреевич! Княгиня передала, что завтра во второй половине дня новые люди, готовые к работе, придут в здание клиники!
— Отлично! — обрадовался я. — Спасибо, Дуняша. Молодец.
Вечером я нашёл Ричарда в его комнате.
— Ричард, — начал я, присаживаясь на стул, — завтра во второй половине дня в клинику придут новые люди — лекари, фельдшера, сиделки. От Ивана Дмитриевича и от княгини Шуйской. Тебе нужно будет провести с ними собеседование.
Ричард посмотрел на меня настороженно:
