Учитель. Назад в СССР 6 (СИ) - Буров Дмитрий

— Вань! За стол! Кому сказано! — раздался из глубины дома материнский голос.

— Иду! — крикнул Ванька, выползая с заветной коробкой из-под кровати. Бережно вынув сверток с биноклем, Мальков переложил тяжеленький мешочек, сшитый матерью, в рюкзак. С довольным видом затянул веревки, застегнул хлястик, отряхнул рубаху и штаны и отправился мыть руки.

— Сережа! Кушать! И деда зовите!

— Деда-а-а-а! Ужина-а-а-ать! — Раздалось со двора, с дальнего края огорода раздался ответ старого хозяина. Вскоре на крыльце послышался топот ног, звонкий голос, чуть позже зашел и дед. Семейство уселось за стол, и потекла неторопливая семейная беседа. Делились новостями, смеялись, рассказывали о том, что делали и чего нового узнали за день. И только Ваньке впервые не хотелось ни о чем говорить. Малек мечтал, чтобы поскорее настало утро, и что-нибудь всенепременно приключилось в то время, когда он, Ванька Мальков, будущий разведчик, гроза всех врагов Советского Союза, будет сидеть в засаде. Чтобы Егор Александрович посмотрел на него по-особенному, похлопал по плечу и сказал:

— Благодарю за службу, Иван. Ты достоин стать разведчиком.

А тот дядька в сером модном и вовсе к награде бы представил. Ванька счастливо зажмурился и чуть не пронес мимо рта вилку с картошкой.

— Да что с тобой сегодня, сынок? — внимательно вглядываясь в лицо сына, поинтересовалась мама. — Какой-то ты рассеянный. Ну скажи, отец?

— Задумал чего-то, вот и лыбится, — хмыкнул дед, бросив короткий взгляд на внука. — Куда собрался?

— Так на рыбалку они с Ленькой, деда, — вместо старшего брата ответил младший.

— Тебя спросить забыли! — Буркнул Ванька, зыркнув на брата.

— А меня не берут! — Тут же в отместку наябедничал брат.

— И нечего тебе там делать, — отрезала мать. — С дедом потом сходите.

— Ну, ма-а-ам! — Заныл младший.

— Не мамкай, — велел дед, и внук тут же примолк, обиженно засопел, показал язык старшему брату и уткнулся в тарелку.

— Спасибо, — соскочив со стула, объявил Ванька. — Я всё.

— Куда? — Остановила мама.

— Спать, — удивился Малек.

— А посуду кто мыть будет? — Это уже дед.

— Сегодня не моя очередь! — Возмутился Ванька, глянул на деда и пошел к тазу с водой.

— А ты куда?

— Во двор, — радостно ответил младший Колька.

— А ты бери полотенце и вытирай. Разбаловала ты их, Ольга, ох, разбаловала. Пороть некому, ничего по дому не делают, — проворчал дед.

Но по хитрым глазам, что прятались в седых кустистых бровях, видно было: врет так, для острастки, чтобы мальчики не расслаблялись, не забывали матери по дому помогать, да с друг дружкой близкий контакт держали. Труд, он, как известно, объединяет.

Вертясь в кровати перед сном, Ванька пять раз спросил у матери, точно ли она завела будильник на четыре утра, не забудет ли его разбудить.

— Да спи ты уже, неугомонный! — В конце концов в сердцах воскликнула мать. — А то завтра дома останешься!

— Спокойной ночи! — В очередной раз пожелал Ванька и затих под одеялом.

Заснул Малек с улыбкой, и снилось ему, что он, Иван Мальков, не просто задержал особо опасного преступника, но и спас от верной гибели учителя Егора Александровича. А потом ему жал руку сам директор школы и та строгая тетка, что приезжала на праздник в сентябре. И все-все газеты Советского Союза рассказали о храбром и смелом пионере Иване Малькове, который не побоялся выйти один на один против взрослого и страшного хулигана.

Я оставил записку с информацией о вывозе схрона в оговоренном для связи месте, сам же вернулся следить за троицей. После записки во дворе и в доме началась суета. Глядя на ящики с орудием, которые копатели поднимали из подпола, грузили в старый раздолбанный «уазик», я прикидывал размер хищений и количество награбленного из могил добра.

— М-да, явно непуганые, — пробормотал я вслух, наблюдая за тем, как падальщики нагрузить машину и все вместе отправились на вторую базу. — А вот это уже плохо, — прикидывая, как проследить за автомобилем, выругался я.

— Эй, а я? Меня подбросьте! — закричал Костян, выбегая из калитки.

— Домой топай. Скажешь Топору, за вечер всё перевезем.

— Ну, подбросьте хоть до околицы! — заныл посланник.

— Молодой, так ножкам добежать, — хохотнул щуплый, что встречал парня с наганом на крыльце. — ЧЕ стоишь? Заводи, поехали, некогда рассусоливать, дел полно.

— Да че торопится! — буркнул водила. — Перестраховывается Топор. Вон и Костян говорит: тихо в деревне, как в могиле. Никто ниче, а нас тут запрягли и в поле.

— Поговори мне, — огрызнулся щуплый. — Топор знает, что делает. Сказал переезжать, значит, чего-то побольше Костяна прознал. Слышь, Костян, точняк на селе кипиша нет?

— Да тихо всё, — обиженно буркнул парень. — Даже и не подрался никто на танцах.

— Ишь ты, не подрался, — гоготнул водила-верзила. — Ну, гляди, на выходных мы в гости завалимся, тут тебе и гармонь, и танцы с дракой.

— Да поехали ты, — отхохотавшись, щуплый ткнул верзилу в плечо.

— Полегче, — рыкнул верзила. — Петро, ты чего присел?

— А? Что? Жрать охота, — ответил третий, до сих пор играющий роль молчаливого соратника. — Может, пожрем, а потом поедем? А? Ну чего ему вечно неймется. Вон и Костян говорит — тихо на деревне.

— Сами вы деревня! — возмутился посланник и со всей силы пнул мелкий камушек на дороге. — АЙ, чтоб ты тебя! — парень не рассчитал и вместо камня засандалил ногой по земле.

Матерясь от неприятных ощущений, пацан запрыгал на одной ноге под громкий издевательский хохот взрослых мужиков.

— А говоришь, не деревня! — выкрикнул щуплый. — Всё, трогай!

— А пожрать? — встрял с надеждой Петро.

— Ходку сделаем и пожрем, — заверил щуплый, по всей видимости, главный в этой троице после неведомого Топора.

— Угу, ежели не успеем, Топор из нас потом сам жаркое приготовит, своими руками.

— Не каркай, черт рогатый! — огрызнулся Петро, торопливо оглядевшись по сторонам.

— А вот я скажу дяде Потапу, как вы его поручение выполняете! — мстительно ввернул Костян.

— А я тебе уши отверчу, засранец мелкий, — пригрозил верзила, делая вид, что выбирается из-за руля.

— Да ладно, чего вы, дядя Кузьма, пошутил я. Ну подбросьте, а чего вам, жалко, что ли? — еще раз закинул удочку Костян.

— Ну ладно, заползай, на околице спрыгнешь. И чтоб ни звука мне, понял? А то гляди у меня, — щуплый пригрозил кулаком.

— Ла, понял я, понял, пошутил, — торопливо забираясь в «уазик», забормотал Костян.

— Шутник, — протянул Петро и смачно отвесил парню щелбан, едва тот плюхнулся рядом с ним на сиденье.

— За что? — возмутился Константин, потирая ушибленный лоб.

— За длинный язык, — оскалившись в неприятной улыбке, пояснил Петро. — С таким языком долго по земле не проживешь, Костян. Скажи: «Спасибо, дядя Петро».

— Да за что? — опешил Костян.

— За науку. Ну! — грозно прищурившись, прикрикнул Петр.

— Ну… спасибо, дядя Петро, за науку, — повторил Костян, надулся и отвернулся к окну.

«Да это никак Костик, мамин хвостик, — вглядываясь в лицо юноши, прикинул я. — 'Или не мамин, какая же у него кличка была? Костик… хвостик… Костян-наган… Черт, не помню. Надо будет у Митрича уточнить, он всю молодежь знает».

Парня я решил не трогать, внешность его запомнил, в записке постарался подробно описать. Если пацан не вернется к неизвестному гражданину Топору, мало ли как поведут себя земноводные пираты. Отследить машину решил по следам, может, до места и не доведут, но часть дороги успею приметить, оставлю зарубки, о которых тоже написал в отчете для товарища Сергеева.

Едва машина скрылась в конце пустынной улицы, я аккуратно спустился с чердака, огляделся по сторонам, прислушался. Выждал какое-то время и в обход двинулся в сторону дома, в котором обитали копатели. Почему осторожно? Да мало ли кто остался в избе на страже. Хотя, судя по безалаберности граждан-падальщиков, соседний дом остался без присмотра, даже вон дверь не заперта.