Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

Рассказали мне Рита и Аркадий и новость о семействе Порошиных. Они заявили, что Ольга Порошина беременна. Пошутили, что мой «контрабандный» кофе пошёл Петру и Ольге «на пользу»: из пансионата Порошины уехали уже с подарком, о котором узнали здесь, в Москве. Рита озвучила мне эту новость и взглянула на Аркадия, будто бы задумчиво. Я тоже задумался: над тем, порадуется ли Сергей Петрович появлению брата или сестры, которых в той, в прошлой реальности у него не было. Решил, что нынешний Серёжа Порошин наверняка порадуется, а мнение на этот счёт своего бывшего коллеги по работе в клубе Сергея Петровича я уже никогда не узнаю.

В среду я выполнил данное самому себе обещание и прогулялся в магазин. Намеренно не пошёл в тот продуктовый, где примерно месяц назад встретил Надю Петрову. Потому что сейчас подобные встречи в мои планы не входили. Я сразу же у подъезда свернул в сторону, противоположную той, где находился Надин дом. Немного покружил по кварталу, но магазин отыскал. Особенно над покупками я не раздумывал. Потому что подозревал: Аркадию, Рите и Василию сейчас пригодятся любые продукты. Я вернулся к дому Александровых с набитыми всякой всячиной авоськами. Дежурившие на лавке около Аркашиного подъезда пожилые женщины встретили меня и мои покупки любопытными и слегка завистливыми взглядами.

Больше всех порадовался преобразившемуся виду полок в холодильнике пятилетний Вася. Вечером он слушал «леденящую душу» историю о втором пришествии терминатора и безостановочно жевал то колбасу, то сыр, то халву, то конфеты. Рита и Александров отреагировали на обилие продуктов не столь эмоционально, как их сын. Но поужинали активно. Мой рассказ о терминаторе они заедали бутербродами и запивали молоком из треугольных пакетов. На фразу «айл би бэк» Рита и Василий отреагировали печальными вздохами (я сразу же озвучил им перевод этого «ненашинского» выражения «ненашинского» робота-убийцы). Аркадий усмехнулся и заявил, что с удовольствием бы посмотрел снятый на основе моего рассказа фильм.

— Посмотришь, Аркадий, — пообещал я. — Обязательно посмотришь. В будущем.

Варвара Юрьевна и Сан Саныч нагрянули к нам в субботу утром. Рита и Аркадий отреагировали на их появление без особого восторга. А вот Вася появлению моей бабушки обрадовался. Он сразу же угостил её и Сан Саныча конфетами. Александров-старший по-хозяйски прошёл в кухню, заглянул в холодильник. Хмыкнул при виде разложенных там по полкам продуктов. Посмотрел на меня, покачал головой. Положил на стол перед Аркадием две сторублёвые банкноты и потребовал, чтобы его сын раздал долги и больше не «попрошайничал до получки». Аркадий взял со стола деньги и поинтересовался причиной щедрости своего родителя.

— Премию получил, — сообщил Сан Саныч. — Я ведь работаю. И работаю хорошо.

— За скрипку англичанина, что ли, тебе премию выписали? — спросил Аркадий и стрельнул в меня взглядом.

Сан Саныч тоже посмотрел мне в лицо и спросил:

— Красавчик уже о скрипке разболтал?

Александров-младший усмехнулся и заявил:

— Пап, да об этой скрипке вся Москва знает. И знают, как вы из-за неё перевернули с ног на голову весь «Интурист». Представляю, как перетрухнули наши советские начальники. Ограбление иностранца — это не шутка. Тем более что та скрипка, как мне сказали, дорогущая была. Серёга, небось, её нашёл? Пап, чего меня-то ты не позвал? Может, и мне бы премия перепала.

Сан Саныч нахмурился и ответил:

— Кто надо, тот и нашёл. Кого надо было, того я и позвал. Премию он захотел. Учись работать, Аркаша! Без этих… без помощи Красавчика. Как нормальный милиционер! Тогда и премию получишь. И звезду новую на погон.

Аркадий нахмурился и уронил банкноты на стол.

Рита тут же их подобрала.

— Спасибо, Александр Александрович, — сказала она. — Деньги Аркадию сейчас нужны. Мы вам их отдадим. Потом. Зарплату Аркаша получит только через неделю. А ему срочно новые ботинки купить нужно. Старые почти развалились.

Сан Саныч взглянул на свою будущую невестку и на замершего около неё Василия. Сунул руку в карман и вынул оттуда ещё одну сторублёвую банкноту. Положил её на столешницу около Риты.

— Ребёнку вон… тоже обувь купите, — сказал он. — И тебе. Скоро зима. Да и вообще…

Сан Саныч не договорил, посмотрел на меня.

Заявил:

— Собирайся, Красавчик, прокатимся. Дело у меня к тебе есть.

Варвара Юрьевна осталась в квартире (слушала историю о терминаторе в пересказе пятилетнего Васи). Мы с Сан Санычем спустились вниз, прошли мимо женщин, ещё с утра занявших свой пост на лавке около подъезда. Я окинул взглядом двор. Отметил, что осень уже в полный голос заявила о себе. Большая часть листвы на деревьях и кустах приобрела желтый, оранжевый и красный цвет. Зелени во дворе ещё было предостаточно. Но гораздо меньше, чем месяц назад. Я заметил наряженных в школьную форму детей. Те брели через двор со школьными портфелями в руках. Подумал о том, что появление на детях красных пионерских галстуков — это в Советском Союзе первый признак наступившей осени.

Следом за Сан Санычем я прошёл к припаркованному около фонарного столба «Москвичу». Уселся в салон, вдохнул аромат одеколона, бензина и резины. Сразу же поинтересовался у Александрова, куда мы поедем.

— Никуда не поедем, — ответил Сан Саныч. — В машине посидим. Поговорим. Без лишних ушей. Аркадию слышать о наших с тобой делах без надобности. Он уже знает, что ты завтра уедешь?

— Знает, — ответил я.

— Что ты ему сказал?

Сан Саныч положил руки на рулевое колесо.

— Сказал, что загостился в Москве, — ответил я. — Сказал, что возвращаюсь домой. К себе, во Владивосток. Пока меня в столице не упрятали в кутузку за тунеядство. Сказал, что соскучился по родному городу.

— Аркаша поверил?

Я пожал плечами.

— Уговаривал остаться. Убеждал, что я скоро привыкну к Москве. Пообещал, что найдёт для меня хорошую работу.

Александров хмыкнул, покачал головой и пробормотал:

— Работу он найдёт… Тоже мне…

Сан Саныч не договорил; замолчал, проводил взглядом молодую длинноногую женщину.

Женщина повернула за угол дома — Александров вздохнул и заявил:

— Вовремя ты, Красавчик, от Григорьича свалил. Ребята из Комитета активизировались. Меня вчера расспрашивали: о Григорьиче, о поисках скрипки, о той нашей с тобой поездке в Лидинский лес. Твоё имя пока не называли. Но это только пока. Сам понимаешь, за сутки они многое не нарыли. Но скоро нароют. Вспомнят и о тебе, и о банде сантехников. Чувствую, кое-кому из моих коллег за слухи об этой банде нехилый пистон перепадёт. Чтобы панику в столице своей болтовнёй не наводили.

Сан Саныч ухмыльнулся, взглянул на меня.

— Всё это бурление началось из-за встречи Григорьича с Фурцевой, как ты понимаешь.

— Как прошёл ужин? — спросил я.

Заметил ухмылку на лице Сан Саныча.

— Нормально прошёл, — ответил Александров. — Про неудачный угон самолёта поговорили. В том числе. Твой прадед поведал Екатерине Алексеевне, чем этот рейс из Батуми в Сухуми завершился бы, если бы я по указке твоего прадеда вовремя бы не подсуетился. Григорьич произвёл на Фурцеву впечатление. Это всё, что я тебе, Красавчик, о том разговоре расскажу. Большего-то тебе знать не нужно. Думаю, ты и сам это понимаешь. Это не та информация, которую нужно везти за границу.

Я кивнул.

— Понимаю. Не спорю.

— Вот и молодец, что понимаешь. Твой прадед хотел, чтобы я всё же рассказал тебе подробности той встречи. Но я с его решением категорически не согласен. Поэтому поступлю по собственному разумению. Это не потому, что ты, Красавчик, мне не нравишься. Просто я не вижу смысла теперь с тобой откровенничать. Наши дорожки уже разошлись. Теперь мы движемся в разных направлениях, и каждый по-своему. Но это не означает, что мы по разную сторону баррикад. Разве не так, Красавчик?

Я снова тряхнул головой.