Бокс-офис (СИ) - Прягин Владимир

— Приходи со своим бойфрендом. Хоть посмотрю вблизи на умного человека.

— Вот-вот, Свиридов, тебе будет полезно. Он доктор психологии, между прочим.

— Час от часу не легче.

В Москву я позвонил тоже, поговорил с приятелем Славиком, и тот подтвердил — в кинозалах на нашем фильме аншлаг и ажиотаж.

— С тебя пузырь, Димыч, — заявил он мне безапелляционно. — И не вздумай жмотиться — едем в «Яр», как будешь в Москве. Плюс эксклюзивное интервью с тебя насчёт фестиваля.

— Уговорил. Созвонимся, как прилечу.

А вечером телефон зазвонил у меня в квартире.

— Здравствуйте, Дмитрий, — произнёс женский голос, причём по-русски.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить:

— Добрый вечер, ваше высочество. Ну, в смысле, приветствую, Юлия.

— У нас пока утро, — поправила она с лёгким смешком. — Спешу сообщить — в эти выходные мы были на премьере вместе с Ариной. Она в полнейшем восторге, все уши мне прожужжала. Хочет сходить ещё раз через несколько дней. А в середине мая мы собираемся приехать в Москву, на кинофестиваль. Вы тоже участвуете, я знаю. Естественно, вы будете очень заняты в связи с этим, но если захотите вдруг пообщаться, я буду рада. На всякий случай могу оставить вам телефон.

— Буду благодарен.

— Остановлюсь в Петровском дворце, — сказала она и продиктовала номер.

На несколько секунд воцарилась пауза, а затем я осторожно спросил:

— Арина будет жить там же?

— Нет, у неё есть тётя в Замоскворечье.

— Вы, вероятно, знаете номер, — сказал я. — Если возможно, продиктуйте мне его тоже. Она, надеюсь, не будет против?

— Меня она ни о чём таком не предупреждала, так что не вижу препятствий. Записывайте, Дмитрий.

В следующие дни работа над романом затормозилась — я с увлечением следил за прокатными новостями и читал прессу. Рецензии на «Магию» сильно различались по тону.

В очередной гигантской статье мистер Уайт из «Пасифик Геральд Трибьюн» разнёс наш фильм по кирпичикам, особенно досталось сценарию.

Зато интересную аналитику выдал «Вестник киноискусства». Автор высказывался в том духе, что усилились сразу две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, почти перестали сниматься пеплумы про античность или средневековье, и некоторые студии теперь делают ставку на малобюджетные, но социально острые фильмы. С другой стороны, успехи сай-фая, а теперь вот ещё и фэнтези задают новый вектор зрелищному кино.

А в глянцевых журналах тем временем публиковали самые эффектные кадры и интервью с актёрами, от Мин-Хёка до Дюбуа.

Сам я интервью больше не давал. Не было желания, а для рекламы фильма это уже не играло особой роли — зритель распробовал наш продукт, заработало сарафанное радио. Сон-Хи тоже перестала общаться с прессой. Зато Розанна с Анастасией не отказывали себе в удовольствии.

Квон-старший перечислил-таки нам первые проценты с проката, мы разделили сумму между собой. Я сразу оплатил аренду квартиры, доставшейся мне авансом, а затем несколько замешкался. Решил повременить с серьёзными тратами, пока не определюсь с долгосрочными перспективами. Разве что обновил гардероб. А «плимут» пока оставил — меня он вполне устраивал и выглядел прилично.

В «Океанской слезе» отпраздновали, как и хотели. Больше всех, по-моему, наслаждалась Коллинз. Меня же заведение утомило излишним пафосом.

Кинопрокат продолжался. Сборы по итогам второй недели оказались предсказуемо ниже, чем сразу после премьеры, но мы удерживали первую строчку в рейтинге.

Когда мы закончили постпродакшн нового фильма, с Сон-Хи связался Гарсия — предупредил, что браться за другие проекты нельзя без согласования с ним. Она совершенно честно ответила, что подобных проектов нет, а сейчас мы заняты подготовкой к московскому фестивалю.

Лететь в Москву решили втроём — Сон-Хи, Анастасия и я. Розанна тоже была не прочь, но у неё как раз возобновлялись съёмки на «Праймери».

Билеты на обычный авиарейс мы покупать не стали. Воспользовались услугами небольшой авиакомпании, предоставлявшей услуги премиум-класса. Самолётик для толстосумов, в общем. Выбор мы, впрочем, сделали не только из буржуйского выпендрёжа, но и ради спокойствия, чтобы избежать назойливого внимания.

Известными личностями мы стали ещё до премьеры фильма, но теперь перешли в категорию знаменитостей — пробу, что называется, ставить негде.

Вылетали мы четырнадцатого мая, во вторник.

Солнце припекало, как летом. Сакуры отцвели, доцветали сливы. Сочно и буйно зеленели бульвары.

Забросив сумки в багажник, я нацепил солнцезащитные очки, закатал рукава рубахи, и мы поехали с Анастасией в аэропорт.

— Прекрасно выглядите, Настя, — сказал я. — Можно в «Повесу» на разворот.

— Для «Повесы» я уже старовата, но спасибо за комплимент.

Она улыбалась, глядя в окно, и думала о чём-то своём. Наверное, о Москве.

На частном аэродроме мы без задержки уладили все формальности и, встретившись у трапа с Сон-Хи, поднялись на борт. Кроме нас в салоне было ещё пять пассажиров. Я узнал золотопромышленника из Империи и теннисиста из Нью-Пасифик, который выиграл прошлым летом Уимблдон. Поздоровавшись, мы заняли места.

Через пять минут мы взлетели.

Синяя океанская гладь открылась внизу. Мне вспомнилось, как я летел сюда в январе. Что ж, надо признать, сюжетные повороты, случившиеся со мной за эти четыре месяца, мне бы тогда и в голову не пришли.

Мы мчались на запад, гонясь за солнцем. Пересекались часовые пояса, ввинчиваясь в прошлое. Минуты и вёрсты развеивались, словно туман.

Во Владивостоке мы сделали промежуточную посадку, затем отправились дальше. Пролетели над китайской Манчжурией и вернулись в воздушное пространство Империи. Прибайкалье, Западная Сибирь и Урал — ландшафты распахивались, как книжные страницы. Мы то дремали, то разговаривали, то вновь смотрели в окно.

Золотистой лентой сверкнула Волга, и вскоре мы наконец-таки приземлились в международном аэропорту Артемьево, к юго-востоку от московских окраин.

— Ничего себе, перелёт, — сказала Сон-Хи. — Я раньше в Европу всегда летала через Америку, с посадкой в Сиэтле, потом в Нью-Йорке. Расстояние не так ощущалось.

Как только мы прошли визовый контроль, защёлками фотоаппараты, на нас обрушился град вопросов. Львиная доля из них адресовалась, впрочем, Анастасии, а мы с Сон-Хи создавали фон.

— Госпожа Клуманцева! — крикнул кто-то из репортёров. — С какими чувствами вы вернулись в Империю? И в кинематограф?

— Вернулась с радостью. Польщена, что здесь меня ещё помнят, и с нетерпением жду встречи с московской публикой.

— Почему вы не снимались так долго?

— Ради интриги.

Ко мне обратились тоже, но я отделался дежурными фразами.

Организаторы фестиваля прислали за нами автомобиль, чёрный лимузин. Купцы-меценаты не мелочились.

К Москве мы подъехали минут через сорок. Я с нетерпеньем вглядывался в открывающийся пейзаж.

Скоростная загородная трасса пересекла Большое Авто-Кольцо, достроенное в середине шестидесятых. Мы пронеслись через Бирюлёво — слева громоздились панельные новостройки, работали подъёмные краны; справа был парк. Миновали Царицыно, приближаясь к Садовому кольцу.

— Да, громадный город, — констатировала Сон-Хи. — Раза в три, по-моему, больше, чем Нью-Пасифик. Сколько же тут жителей?

— Около четырёх миллионов, — сказал я, — если не ошибаюсь. В Москве я ориентируюсь более или менее, бывал тут не раз. Могу устроить тебе любительскую экскурсию.

— Завтра мне надо в оргкомитет. А после премьеры — было бы здорово.

Мы забронировали номера в «Метрополе», к северу от Кремля. Оттуда было недалеко до кинотеатра «Художественный», где планировались показы.

Открытие фестиваля ожидалось в четверг, шестнадцатого мая. У нас было в запасе ещё два дня, чтобы отдохнуть и акклиматизироваться. Погода здесь, впрочем, тоже была отличная, лишь немного прохладнее, чем в Нью-Пасифик-Сити.

И да, открывал программу наш новый фильм про шпионов.