Представитель (СИ) - Семин Никита

— Они что⁈ — потрясенно спросил Невилл Чемберлен. — Вы ничего не перепутали?

— Никак нет, сэр, — вытянулся перед премьер-министром секретарь. — Красные заявили на весь мир, что сегодня снесут Лондонский Тауэр со всем районом, где он расположен. Нам дали три часа на эвакуацию населения. Если не успеем — вина за смерть гражданских будет лежать на нас.

— В башне заложена бомба? Вы прочесали район? Он же небольшой! Вы понимаете, что там расположены офисы крупнейших и старейших финансовых компаний страны! Лондон-Сити — это же сердце Британской Короны! Немедленно оцепить район! Эвакуируйте гражданских, но — с досмотром! И вызовите ко мне первого лорда адмиралтейства!

Чемберлен был удивлен и взбешен одновременно. Заявление красных было просто возмутительно! Они не просто предупредили об атаке — они связали ее с нежеланием Лондона заключить мир. По факту, красные хотят показать, что они в силах нанести удар даже в самое сердце Великой империи, подорвав репутацию как самого Чемберлена, так и всей военной машины страны. Пытаются поставить на колени, и кто⁈ Какие-то макаки только недавно от кайла и мотыги оторвавшиеся!

Однако на пустом месте такие заявления, да еще во всеуслышание, не делаются. За этим должно что-то стоять. Самое очевидное — их агентура. Не просто ведь так красным очень быстро становится известно о планах его кабинета, что они заранее проводят подготовку и нивелируют последствия. Вон, один Иран чего стоит! Но есть и другой вариант — их самолеты, «уничтожители флотов». Да, это более реально, поэтому ему и нужен первый лорд — пускай поднимают перехватчики, корабли выйдут в море и найдут этих «невидимок»! Узнать заранее, откуда он подлетит — уже минимизировать ущерб. Показать, что Британия все видит. Даже если не удастся в полной мере нейтрализовать атаку, но суметь сбить самолет-носитель — это уже успех.

Вся столица замерла в ожидании и страхе. Полиция перевернула все Сити, чем были весьма недовольны многие банкиры и иные джентльмены, но хоть отнеслись с пониманием. Однако никакой бомбы не было найдено. Оставался вариант с самолетом. Корабли вышли в море, все гражданские суда были экстренно остановлены и досмотрены, на возможном направлении атаки высланы вперед катера-разведчики. Но все было тихо. И это напрягало Чемберлена еще больше. Красные блефовали? Вот так, на весь мир? Угрожая не просто атакой, а что Лондон-Сити станет абсолютно непригоден для проживания еще много десятилетий спустя. Но зачем? Какая им выгода?

Когда время вышло, а ничего не произошло, премьер-министр сначала недоуменно посмотрел в сторону Тауэрской башни, а после начал подхихикивать. Через минуту его разобрал истеричный нервный смех, аж до слез и ярости на лице.

— Скоты! Какие же они скоты! Ну ничего, этот день… — начал цедить от злости Чемберлен, злясь на самого себя, что повелся на уловку красных и испугался, как в небе стал нарастать гул.

В тот же миг мужчина кинулся к окну и успел заметить промелькнувший в небе непонятный объект, оставивший после себя дымный след. А дальше… Глухой из-за расстояния звук взрыва донесся до слуха Чемберлена, переросший в грохот рассыпающегося вдали здания. Коммунисты выполнили свою угрозу и одним ударом снесли квартал с национальным мемориалом и гордостью Британии — Лондон-Сити прекратил свое существование.

На следующий день мир залихорадило.

Вильгельм Канарис шел на отчет к фюреру, и обнадежить его было нечем. Выяснить, чем СССР поразил самое сердце Британии, удалось довольно быстро. На это натолкнули факты об их оружии на самолетах, с помощью которых коммунисты навострились топить корабли. Поэтому прежде чем идти на отчет, глава абвера нашел человека, разбирающегося в ракетной тематике. Вернер фон Браун — талантливый инженер, сам конструирующий ракеты на жидкостном топливе.

— Ракета СССР — очень мощная, мы о такой можем в ближайшее время только мечтать, — говорил Канарису мужчина. — Очевидно, что у Советов давно велась ее разработка.

— Как часто они смогут наносить подобные удары? — задал Вильгельм самый главный вопрос.

— Не часто, — упокоил его инженер. — Вот только… каждый такой удар нельзя отразить, он может прилететь в любую точку Европы и его разрушительность…

— Не такая уж и высокая, — покачал головой Канарис. — Мы изучили данные по разрушениям в Лондон-Сити. Они высоки, но не запредельны.

— Дело в том, что Советы работают не только над ракетой, но и над полезной нагрузкой для нее. Возможно сейчас эта «полезная нагрузка» просто не сработала, как задумывалось. Но если бы она сработала…

И вот тогда фон Браун рассказал о работе своего тезки — Вернера Гейзенберга над делением атома. И их теоретические выкладки говорили о том, что в Лондоне был не взрыв, а лишь «веселый фейерверк». Что и проняло Канариса.

— Если они доведут до ума этот проект в ближайшее время, то смогут раз в неделю или месяц буквально стирать города, — прошептал фон Браун, с проникновением глядя в глаза разведчику. — А у нас нет никакой защиты против этого и в ближайший год — два даже не предвидится.

— Значит, мы должны отступить? Признать поражение? — кричал Гитлер, выслушав доклад Канариса.

— Выходит, что так.

— Но вы сами сказали — русские не могут стрелять такими ракетами каждую минуту! Да они еще даже не создали ту бомбу, которой вы меня пугаете! И мы должны просто поднять руки? Только потому, что они что-то там в теории могут⁈

— Нашей стране хватит одной бомбы…

— Вы трус! — перебил Канариса Гитлер. — Убирайтесь! Мне не нужен такой трусливый человек на посту главы Абвера!

— Чтож, — вздохнув, смежил на мгновение глаза Вильгельм, — вы сами так решили.

Допускать даже в теории гибель тысяч своих сограждан из-за фанатизма фюрера, который с началом войны не раз уже был на грани нервного срыва, Канарис, как истинный патриот, не собирался. Глухо прозвучал выстрел…

Вбежавшие на шум дежурившие в коридоре солдаты застали картину лежавшего на полу фюрера с дыркой в виске и пистолетом в откинутой в сторону руке.

— Наш фюрер не выдержал позора необходимости капитуляции, — сказал им Канарис. — Доложите вице-канцлеру, что нужно срочно созвать рейхстаг.

«Длинная рука Москвы держит за горло Запад»

«Красные наступили на яйца Чемберлену»

«Наступит ли завтра?»

Подобного вида заголовки заполонили в течение недели все газеты мира в странах у противника. Население было в панике. Полет ракеты зафиксировали на многих радарах Европы, и заявить о фальсификации не получилось бы ни у кого. Да и просто летящую в вышине точку наблюдали многие, ведь мы специально шепнули нашим агентам в нужный момент обратить взгляды людей в небо. Недосягаемых не стало. Внезапно многие политики и простые люди осознали, что война не «где-то там», за сотни километров — она уже здесь, и может прилететь в любое мгновение. Свалиться на голову и отразить такой удар невозможно.

Еще вчера насмешки в статьях газет по поводу предложений мира СССР сменились паникой и настойчивыми требованиями «сесть за стол переговоров с этими безумцами, пока не поздно». Мой расчет оправдался. Общество стало давить на свои элиты, требуя как можно скорее прекратить войну. Единственный, кто мог помешать моим планам из-за своего фанатизма, внезапно покончил жизнь самоубийством. При довольно странных обстоятельствах, но я был рад, что Адольф Гитлер и сейчас не пережил конец второй мировой войны.

Война еще не была окончена, но боевые действия замерли на всех фронтах. Противник согласился на переговоры, и для их проведения было объявлено трехдневное перемирие. Теперь осталось самое сложное — не упустить плоды наших военных успехов на дипломатическом поле. Однако я не сомневался, что разрастись войне дальше уже не суждено. Пока у врага не появится собственная ракета, мир снова получит передышку. А к тому моменту необходимо донести мысль до всех — с ядерным оружием победителей не будет. Но пока — я праздновал успех.