Одинаковые. Том 2. Гимназисты (СИ) - Насоновский Сергей

Заходит Михаил Орлов: — Ребята, вы показали себя достойно. Травма Ивана, не только ваша вина, игра то ведь командная!

А Поярский и Проскурин, хоть и выиграли матч, потеряли часть уважения одноклассников, да собственно и так к ним все относились с предубеждением. Возвращаемся в раздевалку с тяжёлым чувством — понимаем: настоящая сила команды не в победе над соперником, а в том, чтобы всегда стоять друг за друга. В этом и есть суть настоящего командного спорта.

На перемене к нам подошли два брата-акробата. Не братья по крови, конечно, но по своей дебильной натуре явно имеют как минимум духовное родство.

Всё началось на перемене в просторном зале — по-современному я бы назвал это помещение рекреацией. Атмосфера там была натянутая до предела. Мы с братьями стояли напротив надменных аристократишек — Проскурина и Поярского. Всё началось с того, что, проходя мимо нас, Поярский намеренно столкнул сумку с учебниками Никиты, и книги и письменные принадлежности рассыпались по полу. Никита не выдержал и обозвал его дебилом. Это едкое замечание в адрес дворянского сынка вывело того из себя. Проскурин, привыкший к преклонению, воспринял это как личное оскорбление.

— Как ты смеешь, простолюдин, говорить со мной так? — процедил тот.

— Мы не простолюдины, — спокойно парировал Лёша. — Наша семья испокон веков защищала границы Родины. Дед наш, между прочим, был реестровым казаком, — добавил Никита. — Так что знаем, что такое честь, не хуже вашего.

Видимо, эти двое уже выяснили, что у братьев Горских с финансами всё в порядке, и решили проверить, не зазнались ли мы.

— Считаете, деньги делают вас равными нам? — бросил один из них.

Спор быстро перерос в перепалку и был готов вылиться в драку. Проскурин, занеся руку, собирался врезать Лёхе по голове — а был он его почти на две головы выше, — но получил резкий хлесткий Лешин удар в печень. Не ожидав такого выпада, дворянин согнулся в три погибели. Поярский, видя, как его друг опозорился, покраснел как варёный рак и решил отступить.

Но, окинув взглядом зал, увидел подмогу — к ним шли трое здоровых парней из мещан. Эти ребята, то ли за деньги, то ли в надежде, что аристократы помогут им потом по жизни, выполняли любые их грязные поручения. По одному кивку Проскурина вся троица рванула к нам, закатывая рукава гимнастерок.

Несмотря на внушительные габариты противников, драка была скоротечной. Одному хватило удара по горлу — он захрипел и рухнул на пол. В голове мелькнуло: лишь бы не окочурился, а то ведь выгонят из гимназии. Ко Лёхе бросился второй, но, промахнувшись ногой, остался на одной опоре и тут же схлопотал боковой в челюсть — рухнул с почти 180-сантиметрового роста на паркет и временно вышел из игры. Третий, увидев, что сегодня удача не на их стороне, просто слился, пожимая плечами и косясь на Проскурина и Поярского.

— Что за детский сад… — мелькнуло у меня в голове. — На хрена мне ещё возиться с этими сопляками? Скорей бы уже закончилась эта учёба, получить аттестат зрелости ну и помахать всем этим недоумкам ручкой.

В этот момент в рекреацию ворвался разъярённый Тыщенко. Видимо, кто-то его уже накрутил по дороге, и пока он мчался сюда, мысленно готов был с живого содрать кожу с братьев Горских.

— Какого чёрта тут происходит⁈ — взревел он, переходя на какой-то истеричный визг. Было видно, что всё случившееся ему определённо не по душе, а уж если в заварухе замешаны ученики его класса, то и ему, вероятно, может изрядно влететь.

И, разумеется, накинуться он решил именно на нас. Орал какие-то несвязанные, бессмысленные вещи, а Поярский с Проскуриным к тому моменту успели испариться без следа.

Этот бессмысленный и беспощадный бой закончился разбором полётов у господина Свистунова. Узнав, при каких обстоятельствах произошла драка, он был до предела разозлён — глазами метал молнии, давая понять, что ситуация серьёзная.

Проскурина с Поярским при этом никто за участие не наказал, а их слегка побитые дружки ни словом, ни жестом не намекнули, что нападение на нас было организовано, по сути, по их заказу. Павел Алексеевич выгнал всю эту троицу из кабинета, и мы остались с ним одни.

— Ну, Илья, рассказывай, — попросил он, явно переживая за нас и прекрасно понимая, что, если мы сцепимся с кем-то из аристократических отпрысков, дело может закончиться очень плохо. Я подробно описал всё, что произошло, перебрасывая детали диалога от себя к Никите с Лехой. Мне уж точно не хотелось, чтобы господин Свистунов обратил лишнее внимание на мою сверхсилу.

— Вот и всё, — сказал я спустя пару часов, выходя из гимназии. — Из-за этих ублюдков нас сегодня могли запросто отчислить, и все наши старания пошли бы коту под хвост.

Но на выходе нас уже ждали знакомые лица.

— Горские, сюда идите, — раздалось с намеренно издевательским рычанием.

Ну что ж, просят — подойдём. Мы ребята не гордые, мел мелькнуло у меня в голове. Тем более, что основным заводилой был Поярский…

От автора:

Хотите верьте, хотите нет, но я оказался в теле… Шурика! Того самого легендарного очкарика из старых фильмов. И не на съёмочной площадке, а в самом настоящем СССР! В стране, народ которой ещё верит в светлое завтра.

Теперь у меня есть знания будущего, голова на плечах, а скоро появится и доступ к людям, от которых зависит ход истории.

⚙️ Но где заканчивается кино и начинается реальность?

⚙️ И стоит ли менять прошлое — если оно ещё не успело ошибиться?

https://author.today/work/476181

Глава 23

Услышав рычащий голос и увидев пятёрку рослых семнадцати-восемнадцатилетних парней во главе с Проскуриным и Поярским, я на миг вспомнил своё прошлое — как примерно в этом же возрасте меня избили в той самой, прежней жизни. Было это уже много лет назад. Тогда я не мог дать отпор ублюдкам, что решили покуражиться надо мной, а были они тоже на порядок старше. Отделали тогда меня знатно.

После того случая я взялся за своё физическое развитие всерьёз, под руководством деда, который воевал в Великую Отечественную в спец войсках, оттачивал передаваемые мне приемы рукопашного боя. Но дед, волею случая служивший не в обычной пехоте имел специфическую подготовку, направленную скорее на быструю и бесшумную ликвидацию противника. Поэтому, для обычных дворовых драк мои навыки впитанные за годы тренировок не подходили от слова совсем, и дед часто предупреждал: — Если ты, Андрей, начнёшь в полную силу использовать свои знания против мальчишек, то после драки останутся трупы, а ты поедешь в колонию для несовершеннолетних. Так что думай головой, прежде чем пускать в ход кулаки.

Сейчас, глядя на двух ухмыляющихся аристократов и их трёх прихвостней, которых мы с братьями только недавно отделали в рекреации, я думал о том, как бы не загубить все свои начинания в том случае, если после драки будут трупы. Даже если мы перенесем потасовку в укромное место, свидетели всё равно найдутся, а доброхоты тут как тут — направят ищеек по нашему следу.

— А там чемодан, вокзал — и здравствуй, канадская граница? Нет, не хочется мне всё ломать из-за этих ублюдков! — подумал я.

Но смотреть, как они упорно пытаются нас прогнуть, тоже желания не было. Не понимаю — на кой-чёрт мы им сдались? Считаете себя пупами земли, докапываетесь до всех слабых? А ведь перед вами — по сути, дети. Вам по семнадцать лет, уже и женилка выросла, а вы докапываетесь до девятилетних пацанов, пусть те и выглядят старше, да и мозги, как выяснилось на занятиях в гимназии работают получше многих.

Что эти два гаврика уже нарыли про нас, мне было известно. Свистунов не так давно вызвал меня к себе, сообщил, что нашей троицей интересовались и запрашивали личные дела. Отказать таким людям, что явились в гимназию по нашим душам, руководство не могло — как ни крути, а Павел Алексеевич понимал, чем это пахнет.

— Ну что, Горские, — сказал Проскурин, — опять будете прятаться за юбками преподавателей?