Бродник (СИ) - Старый Денис

— О чём по первой, голова, сказывать? — спросил Мирон.

— Сперва закончим разговор: для чего мы всё это делаем и сильно ли мы под угрозой, — сказал я.

Тоже имел время поговорить с Мироном до совета. Да и собрание не случилось бы, пока я не вник бы во все насущные проблемы.

— Бродники говорят, что пока ходить многие ордынцы через броды не будут. Им нечего делать на Русском море, генуэзцы и венецианцы не принимают более рабов. С избытком их у них, охранять не могут, кормить нечем. Все ждут, когда корабли ходить станут. Так что все пути ордынцев нынче через Волгу, — сообщил Мирон.

— О чём и я сказал. Время у нас есть. Генуэзцам и иным купчинам нечего ехать по Дону, нас тревожить. У них товара людского больше, чем сохранить могут, — сказал я и жестом показал Мирону продолжать.

— Через две седмицы будет Круг бродников, вече ихнее, там нас ждут, — сказал он.

— Вы спрашивали, где ратных людей брать? Помогите мне стать атаманом, и тогда у нас будут ратные. И мы облачим их в брони и выстоим супротив и тумена, — сказал я, потом серьёзным видом посмотрел на людей и добавил: — Но мы должны сделать всё, чтобы как можно позже начать воевать с ордынцами в открытую. Мы должны дождаться следующей зимы, когда они уйдут и заново вернутся. А еще… Нам нужно собирать блудных ратных, которые точно в лесах у Рязани, да Коломны, обитают. Нужно будет в Муроме охотников взять. Деньги на то будут.

— Ты веришь в то, что ордынцы вернутся? — спросила Ведана.

— Лепомир, расскажи всем, каковы планы у Субэдея и Бату-хана! — повелел я.

Было видно, что русич, который ещё недавно служил монголам, чувствовал себя не в своей тарелке. У меня даже закрадывались мысли, что он способен сбежать.

Тем более, что Лепомир вёз с собой изрядное количество серебра, богатой одежды, было у него даже золото. Я на это не претендовал. В конце концов, это ведь только благодаря ему мы совершили такую дерзкую вылазку и обошлись малыми потерями, многое для себя приобретя. Уже то, что две телеги были с зерном, это огромное подспорье для нас. Иначе, и представить не могу, как прокормиться. Одними камышами, да желудями, сыт не будешь. Правда еще рыбы много, еще… Нет, прокормимся!

А может, Лепомир еще грустный такой ходит, что у жены его шальные глаза при виде некоторых людей. Естественно, мужского пола. Особенно, как я смотрю, Земфира глаз не сводит с дюже могучего Евпатия Коловрата.

Я не женщина, в мужской красоте нисколько не разбираюсь. Но есть какой-то магнетизм в этом боярине. Какая-то внутренняя сила, мощь, стихия. Верил бы я в духов и в магию, то нашёл бы подобному объяснение. Но, к своему психологическому счастью, в эти предрассудки я не верю.

— Чингисхан, великий собиратель степных народов, перед смертью своей наказывал, что вся степь должна быть монгольской. И что монголы во главе великого войска должны дойти до западных окраин степи, чтобы увидеть бескрайний океан, — нехотя, будто сонно или лениво говорил Лепомир.

Да, у великого хана, наверное, с географией было немножечко напряжённо. Судя по всему, он искренне считал, что степь пролегает от одного океана — Тихого — до другого, видимо имел в виду Атлантический океан.

Вот только от такого знания географии великого покорителя народов нам, то есть Руси, ни холодно, ни жарко. Так или иначе, но мы находимся на фланге движения степняков по заветам Чингисхана — к Венгрии. Именно там и заканчивается Великая степь. Ну а каждый полководец знает, что фланги всегда нужно зачищать. Вот и зачищают…

— Сыновья и великие багатуры клялись богине Тенгрэ, что выполнят этот завет, чего бы им это ни стоило. Так что, пока не дойдут до великого моря… — говорил Лепомир.

Поговорив ещё немного о том, что, если это так, и все народы степи пришли — убьём этих, так придут другие, и полчища степные нечестивые… — Я заканчивал собрание.

— Нет такого врага, которого не побьёт русская сила, если станем воедино плечом к плечу. Если будем работать на победу, станем новшества применять, о коих я вам после расскажу. Мы не рабы — рабы не мы! — на этой, доселе известной только мне фразе, я заканчивал долгий Совет Старейшин.

Мы — не рабы! Мы то поколение, которое может сражаться и знает цену воли и свободы. Вот и будем за нее стоять. А придется, так и животы своя положим.

От авторов:

Орки и электрокары, эльфы и небоскребы, гномы и шаурма, хтонь, магия и технология в зубодробительной, бессмысленной и беспощадной истории от Капба — https://author.today/work/286265

Глава 21

Островное.

29 января 1238 года.

Совет Старейшин закончился. Люди стали разбредаться. Переговаривались между собой, обсуждали услышанное. Договаривались друг с другом, кто кому помогать будет. Главная цель — строительство полноценного города. И крепость, которую я требую построить должна быть чем-то новым для русских земель.

У монголов есть несколько явных преимуществ, который позволяют им относительно легко брать русские города.

Первое, это даже не камнеметательные машины, или горшки с нефтью. Даже не порох, которого много у ордынцев быть не может и на нас, если уж придется биться, тратить дорогостоящие и дефицитные боеприпасы не будут, ну или в меньшей степени.

Главное — это перманентный, не останавливающийся штурм города. Когда идет изматывание обороняющихся при явном численном превосходстве ордынцев. Как купировать? Своей численностью, количеством всего летающего и поражающего противника. С числом защитников все плохо. Но… С летающим и поражающим не так плачевно.

Второе, что помогает монголам, — это психология русичей. Сложно выбросить из головы убеждение, что город — это абсолютное спасение от кочевников. Более того, вера мешает. Из послезнания я помнил, как горожане прятались в храмах, когда монголы уже были в городах. Какие-то храмы и обрушались под тяжестью, погребая под себя сотни людей.

Так что это? Вера в молитву? Переложить отвественность на Бога, что он защитит и верить в это, бездействуя? Нет, тут нужно противопоставить свою идеологию. Биться в полную силу — только так и победишь.

Ну и третье — это, конечно, те самые камнеметы и совершенные тараны с крышами. С этим бороться можно и нужно подобным. Лепомир знает, и я имею понятие, как построить и китайского типа камнемет, как сделать требуше французского образца. Даже русские пороки, катапульты, которые умеют же русичи ладить, их нужно немалое количество, причем крепостных, на стенах установленных.

Много к нам машин не дотащат. Лес, засеки. Тут же, на месте их строить — можно. Дерева хватает. А если лес загорится? Да еще и тогда, как в нем будет много монголов? Жалко лес, это да. Но чего только не сделаешь для победы и уничтожения врага? И чем больше будет скученность противника в лесу, тем больше окажется у ордынцев потерь. На это и нужно будет делать упор. Только рассчитать, чтобы самим не отравиться при пожаре.

Правда, после придется эти места покидать. Но цель же не состоит в том, чтобы не отдать этот участок реки врагу. Цель — максимальный урон противнику и продолжение борьбы.

Я же не спешил уходить из дома для совещаний, смотрел на Коловрата, показывая всем своим видом, что хотел бы с ним поговорить. Ситуация, когда на собрании ждут ответа от боярина и ожидают нашего столкновения с ним — это нездоровая обстановка внутри коллектива.

И мы должны раз и навсегда разобраться, чьё кунг-фу всё-таки лучше. Не может быть в общине два полновесных лидера.

— Ты хотел со мной поговорить? — спросил Коловрат, когда все ушли и я сел рядом с ним на скамейку.

— А ты считаешь, что нам разговаривать не о чем? — спросил я.

— Отчего же, нужно и поговорить. А то я в последнее время только и делаю, что молчу да переживаю, всё ли правильно сделал, — уже менее отрешённым голосом сказал Коловрат.

— Люди смотрят на тебя, ждут твоего мнения. Есть и те, которые смотрят только на меня. Ты пришёл ко мне, и я рад этому, и принимаю тебя. Но там, в Рязани, ты был славным боярином. А здесь… если бы ты стал головой общины, то что бы ты делал? — решил я говорить откровенно. — Я хочу выжить и убить много врагов, но не в открытом бою, а подло.