Бунт (СИ) - Старый Денис

Вполне неглупо — если предполагать, что сражаются они с «иноземными захватчиками». И крайне недальновидно, когда, по сути, начинается гражданская война.

И ведь ещё своё веское слово не сказали москвичи. Бунт пока только стрелецкий. Вот и стоило бы подумать над тем, как заработать симпатию у простых горожан. Но, кажется, поздновато думать об этом стрельцам, которые сейчас грабят и пьянствуют, бесчинствуют на улицах Москвы.

Так что никакая крепость бунтовщиков не спасёт, если они не начнут двигать популярную социальную программу или же вдруг не смогут убедить всех и каждого, что Иван Алексеевич — многомудрый, аки старец-царевич.

— Идём дальше! — скомандовал я, оценив и поняв обстановку в Китай-городе и рядом с Кремлём.

Мы подошли к переправе. Здесь дежурили стрельцы в зелёных кафтанах. Даже и не припомню, какой это стрелецкий приказ или полк. Но явно — бунташные.

— А ну стой! — послышался возглас.

— Да свои мы…

— Стреляю! Нет у меня своих! — услышал я решительный голос одного из стрельцов у переправы.

А потом я увидел этого человека… Таких людей не приходилось мне видеть даже в прошлой жизни. Это что-то невероятное.

От автора:

1. Сможет ли попаданец в Петра Третьего изменить ход истории? 2. Чего сможет достичь старик-профессор из 2027 года в теле молодого Цесаревича? 3. XVIII век — век прогресса, пара, стали, фабрик, пароходов, железных дорог и бурного развития России.

Интересно? Новая, третья книга цикла. «Пётр Третий. Рывок в будущее». Заговоры, убийства, войны, женщины, интриги, прогрессорство. Разве это не достойная старость для человека, который прожил уже больше ста лет? Читайте — https://author.today/work/478952

Глава 19

Москва. Южнее Китай-города. Слобода Стременного приказа.

14 мая 1682 года

У переправы, на мосту, чуть ли не загораживая его собой полностью, стоял не человек — гора. Да… Гора! Я бы его так и назвал. Вроде бы был персонаж с с таким прозвищем в одном из популярных сериалов. Вот и передо мной стоял гигант.

— Кто такие и куда? — грубо спросил Гора.

Он выделялся на общем фоне далеко не самых высоких людей ростом и габаритами, как матёрый волк рядом с новорождёнными щенками.

Я и сам был достаточно рослым, по некоторым прикидкам чуть выше метра девяносто. Чуть даже горбился, чтобы не сильно выделяться. Но тут… Такого человека встретишь, так поверишь, что в предках у него были великаны-нефилимы.

— Кто мы? Так с дозором идём, дядька, сказано было нам разведать подступы до Кремля. Вот и разведали, — отвечал за всех нас Прошка.

Да, может быть и я должен был сказать своё слово. Но понимал, что любое моё выражение, которое в этом времени может показаться не совсем правильным, вызовет подозрение.

— Хоть кто-то службу служит… — бурчал тот же детина, причём, скорее всего, простой стрелец. — Иные токмо бражничают, да татьбой ужо промышляют.

— Ох, и правый ты, дядька! Как есть прав! А едиными грабежами правды стрелецкой не добиться. Я бы не так поступил… — Прошка явно увлекался разговором.

Порой мне кажется, что он бесстрашный парень. А иногда — что безмозглый. Мы же сейчас в расположении врага! Если кто-нибудь узнает, кто мы такие на самом деле… А ведь достаточно заглянуть под наши желтые кафтаны, где красные подкафтанники.

Ну я пока не специалист в наиболее изощрённых казнях XVII века. Но думаю, что если попадусь в руки бунтовщиков, для меня придумают что-нибудь экзотическое. Отрубанием головы не обойдусь.

А он, Прошка, запросто болтает со стрельцом-великаном. И что это ему даст — жизнь или смерть?

— Так что, дядька, ты готовый и со своими воевать? — последовал следующий вопрос от Прошки.

И мне тоже было это интересно узнать. Стрелецкий десятник, этот Гора, заявил, что взял со своим десятком мост по надзор. Не пропускает со стороны Китай-города бунтовщиков, чтобы они не шли и не разоряли ремесленные районы Москвы.

Да, они могут обойти этот мост. Но это же нужно за две версты уходить.

— Шею сверну подлецам. Бунтовать? Да я за стрелецкую правду стою. Но опосля бунта как быть? До какого ремесленника пойти с заказом? Вот! То-то и оно! — Гора поднял вверх свой палец.

У некоторых такой толщины руки, как у этого громилы палец.

Я было дело даже порывался начать вербовать этого громилу. И уверен, что получилось бы. Такой служака, который даже во время бунта, в составе бунтовщиков, но все равно стремиться к порядку, пригодился бы. Но у меня другая нынче миссия.

— А что стремянные, дядька, с нами они али за кого? — вклинился я в разговор.

— Так стремянные жа!!! — сказал великан, и вновь поднял палец кверху, как будто этот жест должен нам красноречиво о чём-то рассказать.

— Ну так-то понятно! — вторил великану Прошка.

Они что, издеваются? Что понятно? Может, имеется в виду, что стремянные — это стрелецкая элита? Но не с таким же пиететом о них говорить, будто там сплошные бояре. Хотя… может, я чего-то не понимаю, но в стременном полку служат в том числе и дворяне.

— Закрылись они в своей слободе. Сидят там, да носу не кажут. Пушки выставили и не пущают. А я так мыслю, что свою сторону принять повинны, вразумить и тех и иных. Не гоже допускать боли христианской крови! — продолжал говорить великан.

— Да… Стременныя могут… — сказал я, уловив тон разговора. — Ну а ты как сам разумеешь?

— Да я же, как все… Полк поднялся, так и я с ним. Так-то бунтовать… не моё. Службу служить потребно! — продолжал разговор у переправы через Москву-реку гигант.

— Идти потребно! — решительно пресёк я развитие разговора.

А тот, похоже, был уверен, что ещё пару вопросов-ответов — и костёр разведут прямо здесь, котелок поставят, брагу найдут… Даром что ли просто смотрел, как стрельцы бражничают, да облизывался! А еще показался отряд бунтавщиков в человек двадцать. Не нужно нам лишнее общение еще и с ними.

— Бывай, дядька! Чую я, что человек ты добрый. Даст Бог свидимся, — прощался Прохор с Горой.

И вот ни грамма фальши в словах Прошки я не почувствовал. Да и великан мне понравился. Хотелось бы такого стрельца в своей команде иметь. И дело даже не в том, что он поистине огромный и одним своим видом может внушать страх врагу.

Мне понравилось отношение к службе этого человека. Даже с учётом того, что он один из бунтовщиков, он несёт службу. Вот и перекрыл переправу через Москву-реку на одном из направлений. А ведь если хотели бунтовщики брать город под полный контроль, то на каждом перекрёстке должны были стоять блок-посты.А Гора еще ратует за порядок и чтобы ремесленников не разоряли.

В дальнейшем мы просто шли. Никто нас не останавливал, даже и внимания не обращали. Ну и мы, соответственно, старались не сильно отличаться от многочисленных групп бунтовщиков. Неплохо так играли расхлябанных, чуть ли не пьяных. Или это я только думал, что внутренне мои бойцы собраны, а играют роль разгильдяев. А на самом деле, они естественно проживают момент?

Казалось, если бы я тайно вывел свой полк и сменил красные кафтаны на любые другие, то мы могли бы беспрепятственно проникнуть хоть и в Китай-город, хоть в любую стрелецкую усадьбу. Нашу же усадьбу, Первого стрелецкого приказа, уже спалили, сволочи.

Разброд и шатание охватило всех и вся. Чаще всего встречались небольшие группы стрельцов по пятнадцать-двадцать человек, и те ещё хоть как-то были организованы. Иные же составляли, скорее, людскую массу, чем какую-либо силу.

Но не стоило обольщаться и думать об уже случившейся победе. Наверняка найдутся, да уже и так известны имена тех, кто способен эту массу людей, довольно густую, направлять в сторону реализации своих интересов.

Это если бы в Кремле нашлось сопоставимое число противников бунта, тогда да — неорганизованная масса сразу же оказывалась бы в проигрыше относительно любой соразмерной организованной силы.