Воронцов. Перезагрузка. Книга 5 (СИ) - Тарасов Ник

Глаза его блестели, а кожа приобрела здоровый оттенок. Даже осанка выпрямилась, и он больше не выглядел измученным.

Я был доволен, что ему понравилась русская баня и улыбнувшись, сказал:

— Вот теперь ты понимаешь силу русской бани! Она не просто тело, она и душу чистит. Иди отдыхай теперь, наберись сил.

Ричард согласно кивнул, но не спешил уходить. Видно было, что ему не терпится поделиться новостями.

— А Петька как? — спросил я, понимая, что именно он хочет рассказать.

Тот хотел было долго-долго рассказывать про состояние Петьки, но я ограничился тем, что уточнил:

— С ним все хорошо? Лечение помогает?

— Да-да, Егор Андреевич! — оживился Ричард. — Жар спал, и отвар из трав, который вы посоветовали, творит чудеса. Петька даже сегодня утром попросил щей. Это хороший знак, правда?

— Отличный знак, — подтвердил я. — Значит, пошёл на поправку. Коли уж аппетит вернулся — значит, скоро будет как новенький.

Ричард облегчённо вздохнул, поблагодарил меня ещё раз за баню и отправился отдыхать.

А на следующий день, как это обычно бывает, к обеду, приехал обоз. Игорь Савельевич прибыл за досками. Его повозки, груженные товаром, медленно подъехали к ангару. Сам Игорь Савельевич восседал на передней телеге, в добротном кафтане. Несмотря на то что путь был неблизкий, выглядел он бодрым и жизнерадостным.

— Егор Андреевич! — громогласно приветствовал он меня, спрыгивая с телеги с удивительной для его комплекции лёгкостью. — Рад вас видеть в добром здравии!

— И тебе не хворать, Игорь Савельевич, — ответил я, пожимая его крепкую руку. — Как дорога? Не беспокоили лихие люди?

— Бог миловал, — перекрестился купец. — Да и не без охраны мы, — кивнул он на служивых, которые были в его обозе.

Тот, как обычно, привёз муки — три мешка отборной, белой. Мёда привёз — две бочки липового, золотистого, пахучего. Сала привёз много, уже засоленного, завёрнутого в холщовую ткань. Уксуса привёз, который я заказывал, в глиняных бутылях, запечатанных воском.

Работники Игоря Савельевича начали разгружать товар, а мы с ним прошли к ангару, где хранились приготовленные для него доски. Фома, уже ждал нас там, готовый показать товар.

— Смотри, Игорь Савельевич, — с гордостью сказал Фома, проводя рукой по гладкой поверхности доски. — Сосна отборная, без сучков, высушенная как положено.

Игорь Савельевич внимательно осмотрел доски, постучал по ним костяшками пальцев, даже понюхал.

— Добрый товар, — наконец изрёк он. — Как всегда, Егор Андреевич, у вас всё высшего качества.

Мы отдали ему доски, за которые он рассчитался в полной мере, не торгуясь и не скупясь. Мужики сложили всё аккуратно на телеги, перевязали верёвками, чтобы в дороге не растерять.

Затем погрузили ещё один товар — стекло в ящиках, листовое, бережно упакованное в солому.

— Вот, как обещал, — сказал я, показывая на ящики. — Стекло, чистейшее.

Игорь Савельевич кивнул, довольный сделкой. Я же сказал Фоме:

— Готовься, поедешь вместе с Игорем Савельевичем.

Фома понимающе кивнул.

Мы поставили на телеги к купцу два ящика с бутылками, тоже подготовленные к дороге так, чтоб не побились. А ещё я отдал Фоме особый товар — набор из шести чашек и шести блюдец из фарфора.

— Если получится, продай как один комплект, — наказал я ему. — Человеку, который достойно оценит.

Тот почесал бороду, прищурился:

— А ежели будет ажиотаж, как в прошлый раз? Помните, чуть до драки не дошло?

Я усмехнулся, вспоминая тот случай.

— Ну, коли так, то до драки не доводи, — рассудительно ответил я. — Разбей его на два, по три чашки и блюдца, или на три, по две. В общем, сам разбирайся, тебе виднее. Главное, чтобы цена была достойная, и чтобы в хорошие руки попал товар.

— Не сомневайтесь, Егор Андреевич, — заверил меня Фома.

Игорь Савельевич, пока Фома собирался, отозвал меня в сторонку.

— Егор Андреевич, — купец понизил голос, поглаживая свою пышную бороду, — хотел спросить: хороший ли инструмент медицинский, что я достал? Сгодился ли?

Я кивнул, благодарно похлопав его по плечу:

— Дa, хороший, Игорь Савельевич. И как раз вовремя он нашёлся, за что отдельная благодарность тебе.

Глаза купца заблестели от любопытства. Он огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и спросил тише:

— А для каких таких целей понадобился этот инструмент? — вопрос был задан ненавязчиво, но было видно, что тому интересно.

Я задумался на мгновение. Рассказывать о том, как мы оперировали Петьку, не хотелось — лишние разговоры ни к чему. Как раз в этот момент мимо крыльца проходил Ричард.

Я кивнул на англичанина:

— Это ему нужно, он у нас лекарь. Так пусть занимается.

Не стал вдаваться в подробности и рассказывать, что инструментом уже попользовались в полной мере.

Купец проводил Ричарда взглядом, в котором читалось некоторое недоверие к иноземцу, но расспрашивать дальше не стал, удовлетворённо кивнул, принимая мой ответ. Некоторое время он стоял молча, словно что-то обдумывая, покачиваясь с пятки на носок. Потом вдруг встрепенулся:

— Лекарь, значит, — задумчиво протянул он. — Оно и видно — руки у него не как у мужика нашего, белые да ухоженные.

Я задумался на мгновение, а потом, решил заказать ему работу для кузнеца. Быстренько взял лист бумаги и начертил на нём схему примитивной буржуйки.

— Смотри, — говорил я, вычерчивая детали. Нарисовал именно корпус её, подумав, что трубу выведем из глины, чтобы кузнец не заморачивался, а вот сам корпус, чтобы сделал из толстых листов железа, спаяв или склепав их между собой так, чтобы было герметично.

— Вот тут, — я указал на верхнюю часть чертежа, — нужно сделать прорези для того, чтобы можно было на ней готовить.

Игорь Савельевич наклонился ближе, внимательно изучая мой рисунок. Его густая борода почти касалась бумаги.

Я продолжал:

— А здесь пусть сделает кругляши, чтобы закрывать эти прорези, — мой палец обвёл соответствующее место на чертеже. — Вот тут дверка, куда дрова закидывать. На петлях пусть сделает. А тут поддув, чтоб можно было регулировать, сколько воздуха поступает. А вот здесь отверстие для вывода трубы.

По мере того, как я объяснял, глаза Игоря Савельевича загорались всё сильнее. Он кивал, иногда задавал уточняющие вопросы, но в основном молчал, позволяя мне закончить мысль.

Когда закончил все это дело конспектировать, я отдал лист бумаги Игорю Савельевичу, прикинув так, что с остальным и Петька справится. Всё-таки что-что, а с железом он работать умеет.

— Вот, — сказал я, указывая на чертёж, — делать полностью всю буржуйку у нас нет ни металла столько, ни возможности. Всё-таки печь не позволит так прокалить металл, чтобы по углам можно было его хорошо сковать или запаять.

Игорь Савельевич внимательно изучал чертёж, время от времени кивая. Его толстые пальцы бережно держали лист, словно это было что-то хрупкое и ценное.

— Интересная штуковина выйдет, — пробормотал он себе под нос. — Сами придумали али видели где?

— Придумал, придумал, — буркнул я. — Чтобы в следующий раз привёз. Причём пусть сделает кузнец 3 штуки. Думаю, пригодится в деревне, может, в какую избу поставим, где совсем холодно зимой будет.

Купец кивнул, аккуратно складывая чертёж и пряча его за пазуху:

— Сделаем, Егор Андреевич. Кузнец у нас в городе мастеровитый, такую штуку осилит без труда. К следующему приезду привезу, не сомневайтесь.

Мы двинулись обратно к обозу, где уже всё было готово. Фома переминался с ноги на ногу, готовый к дороге, за спиной у него висел небольшой мешок с пожитками. Уже перед самым отъездом я вспомнил ещё об одном важном деле:

— Да, Игорь Савельевич! Чуть не забыл. Ещё заказываю тебе, чтобы следующей ходкой привёз штук пять свиней живых. Мы их здесь заколем.

Зима не за горами, а запасов солонины у нас маловато. Да и свежатинки отведать не помешает.

Купец кивнул с пониманием: