Последний Герой. Том 3 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Но через несколько секунд всё было кончено. Глаза долговязого, уже неподвижные и пустые, смотрели в серое хмурое небо. Яд оказался крайне мощным и подействовал мгновенно.

Яд, который изначально предназначался для меня.

— Сюда иди, тварь! — повернулся я к перепуганному кадровику, махнув ему стволом пистолета.

Глава 21

Кадровик пока что так и застыл в нелепой позе, наклонившись вперёд, с выражением на лице, словно собирался подхватить упавший шприц. Он, бедолага, скрючил своё тело так неуклюже, будто вот-вот упадет. Но замер он не от удивления и не от внезапно свалившегося озарения. Страх, животный и дикий, впился в него ледяными когтями и парализовал напрочь. Сам шприц уже давно покинул своё место. И теперь я держал его крепко в руке. Спасибо нерасторопному трусишке Зуеву, что потянулся подхватить его — если бы не его суетливая попытка, вряд ли я так быстро заметил бы и понял, куда он завалился. И вряд ли бы успел вскочить так резко, молниеносно вогнав иглу с причитающейся мне дозой какого-то ядовитого дерьма в шею киллера.

— Чего встал, сука? — холодно и зло выплюнул я слова, держа на мушке этого продажного мента. — Сюда иди, сказал!

— Макс-с-сим… — заикаясь и трясясь всем телом, лепетал кадровик, а глаза его бегали, словно он внезапно оказался в комнате с запертой дверью и сливающимися стенами. — Максим, постой, это же я… Я помочь хотел, ты что — убил его…

Его глаза округлились от ужаса, но было видно, что он отчаянно пытается разыграть непонимание, изображая невинность.

— Нет, бл*дь, — я прищурился, не опуская пистолет. — Успокоительное ему вколол. Теперь ясно, зачем ты меня в такую рань и в такое безлюдное место выманил, падла! Лично, значит, бег принимать? Ну всё. Сейчас я тебя буду… убивать.

Кадровик вскинул руки и зашёлся жалким полушёпотом:

— Нет, нет, пожалуйста, Максим, ты всё не так понял. Я… Я не с ним, я не знаю, кто это! Морда же сказал принять зачет по-быстрому, я время выделил, я…

Не слушая его бормотания, я подошёл ближе и приставил холодный ствол к его потному лбу:

— На колени, сказал.

Он рухнул на черную шлаковую крошку, заскулил жалобно и мерзко.

— Умрёшь, как бешеный пёс, — продолжал я холодно. — Но на коленях… Не хочу, чтобы ты стоял на двух ногах, как человек. Ты не достоин быть человеком.

— Подожди, не стреляй! Прости, я всё объясню. Нет, всё не так…

Он что-то лопотал, неистово и бессвязно придумывал оправдания. Слова его вязли, забивали слух и сплетались в одно сплошное нытьё. Наконец, я резко перебил:

— Ты, сука, был ответственным от руководства. Именно в тот день, когда кто-то залез в компьютер Кобры и просмотрел историю запросов. Узнал, что мы пробивали по базе Егорова. А после — после нас там уже кто-то опередил. Прямо на хате Егорова. И не делай вид, что не знаешь, о чём я говорю.

— Макс, послушай… Если ты меня убьёшь, тебя же посадят! — голос его сорвался.

Я холодно усмехнулся:

— А кто сказал, что убью тебя я? Пистолет левый, — кивнул я на труп киллера. — Положу ему в руку и скажу, что какой-то сумасшедший пристрелил нашего товарища подполковника, а после вколол себе какую-то хрень и откинул копыта. Я даже глазом моргнуть не успел на другой стороне дорожки, как образовалось два трупа. Логично, правда?

Кадровик выпучил глаза и окончательно растёкся, заскулил:

— Прости, прости! Я не хотел ничего против тебя! Это всё Вальков! Он заставил меня! Он страшный человек…

Я спокойно достал смартфон, показал ему индикатор видеозаписи:

— Замечательно. Наш разговор записан. И если хочешь жить и не мотать срок за организацию моего убийства, будешь делать всё, что я скажу. Всё.

Кадровик кивнул, засопел и безвольно уткнулся в землю лбом. С этого момента он был моим. Полностью.

— Встань, — приказал я сухо и холодно, давая понять, что жалостью меня не проймешь.

Зуев медленно и неуверенно поднялся, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Он словно постарел на десяток лет за какие-то несколько минут, лицо его обмякло, побледнело, по нему катились струйки холодного пота, которые он поспешно стирал трясущимися ладонями.

Как будто это ему вкололи яд, и теперь он медленно набирал эффект.

— Обыщи труп, — бросил я ему, кивнув на распростёртого киллера.

Тот замешкался, несколько секунд стоял неподвижно, собирая остатки воли. Руки у него дрожали, как у алкаша с глубокого похмелья.

Он неуклюже опустился на корточки и начал обшаривать тело киллера, скрюченное в неестественной позе, так и застыв в посмертной судороге. Лицо убийцы перекосило, рот остался приоткрытым в последнем беззвучном хрипе, глаза устремились куда-то в пустоту.

— У него там… кобура, — пробормотал Зуев, осторожно отгибая спортивную кофту киллера, под которой открылась наплечная кобура с чёрной рукояткой пистолета.

Кто бы сомневался.

— Достань оружие двумя пальцами, аккуратно, без глупостей, — предупредил я, держа кадровика на мушке, внимательно наблюдая за каждым его движением. — И швырни мне. Дёрнешься — стреляю. Хотя, знаешь, я и так сдерживаюсь, чтобы не всадить тебе пулю просто из-за того, что ты есть. Вообще думаю, может, пришить тебя прямо здесь всё-таки.

Я демонстративно огляделся вокруг, подчёркивая жестом, что место тихое, безлюдное и пустое, где вряд ли кто-то может стать свидетелем. Кадровик прекрасно понял этот намёк и задрожал ещё сильнее, спешно и неуклюже доставая пистолет и бросая его мне под ноги. Я подобрал оружие, внимательно его осмотрел, проверил магазин и заткнул за пояс.

— Пожалуйста, не стреляй, — едва слышно забормотал он, перебирая пальцами в карманах киллера. — Здесь что-то ещё есть…

Он вытащил ещё один шприц, наполненный мутноватой белой жидкостью, и поднял на меня вопросительный, испуганный взгляд. Я довольно быстро понял, что именно его так испугало.

— Знаешь, для кого был приготовлен этот второй шприц? — криво усмехнулся я, заметив, как вздрогнул и ещё больше съёжился подпол. — Для тебя, идиот. Ты — хоть и его крыса, но всё-таки Валет решил и тебя зачистить заодно. Ты ему тоже больше не нужен. Лишняя обуза.

Кадровик совсем сник, ноги его подкосились, он чуть не сел прямо на землю, но удержался, каким-то чудом взяв себя в руки. Какая-то гордость в нём ещё оставалась даже теперь.

— Теперь звони в нашу дежурку. Делай сообщение. Так, мол, и так, пришли с испытуемым сдавать физо, а тут какой-то нарик сумасшедший прямо на наших глазах вколол себе какую-то хрень и откинул копыта. Запомнил?

Он быстро закивал, достал телефон и принялся набирать номер, пальцы его скользили и путались от напряжения и страха.

Пока он бубнил в трубку, делая нужное сообщение, я припрятал второй шприц себе. Такой яд может пригодиться в наше смутное время. Еще раз обыскал труп — Зуев на нервах половину интересного мог не заметить. И точно — нашел смартфон киллера. Он, конечно, был заблокирован. Я забрал его себе на всякий случай, предварительно отключив. Ни денег, ни документов у убитого не оказалось. Разве что носовой платок. Что ж, вот мы его и используем для тех же целей, для каких он был прихвачен — ведь не от насморка же

Так что платок я протянул кадровику:

— Сотри со шприца мои отпечатки. Хорошо сотри, лучше раза три пройдись.

Он уже закончил переговоры с ноль-два и теперь, только коротко, дёргано кивнув, принялся тщательно вытирать шприц.

Затем я задумался и добавил:

— Слушай, в наше время там могут остаться ещё и следы ДНК. Современность, мать её… — я достал из рюкзака бутылку воды, заранее приготовленную, чтобы попить после пробежки. — Помой шприц водой, да как следует.

Кадровик принялся поливать шприц тонкой струйкой, тщательно протирая его платком, затем аккуратно вложил шприц в руку покойника.

— Всё, — сказал я удовлетовренно. — Теперь ждём опергруппу и охраняем место происшествия. И сними с него кобуру.

Кадровик кивнул и, словно манекен, снова наклонился над телом. Повозившись и даже заново взмокнув, он снял кобуру и протянул её мне, избегая смотреть в глаза. Я быстро и ловко убрал пистолет и кобуру в свой рюкзак, вместе со шприцем.