Адвокат Империи 8 (СИ) - Фабер Ник

И правда. Стоило лишь немного подумать, как, опять же, ответ нашёлся сам собой. Как говорится, всё гениальное просто.

— «Теневое рассмотрение», — пробормотал я, чем заработал похвалу в свой адрес.

— Молодец, Рахманов, — улыбнулась Светлана Сергеевна.

На самом деле у этого было много названий. «Теневое рассмотрение» — лишь одно из них. Неформальная практика, о существовании которой в юридической среде кричать не принято. А если кто-то об этом заговорит, то тут же заработает порцию презрительных взглядов. Если счесть границы этических норм чем-то вроде пропасти, то «Теневое рассмотрение» — это все равно, что занести одну ногу над бездной

Впрочем, несмотря на жуткое название и другие варианты, которыми это порой называли, всё было не так страшно. По сути, это неформальное изучение дела внутренним и очень узким кругом доверенных лиц. При этом в обход стандартных процедур и без создания официального дела и сопутствующей документации.

Как правило, оно применялось в случаях, когда требовались безопасность и конфиденциальность. Например, если дело касалось секретной и чувствительной информации или же клиент желал сохранить анонимность.

Имелись и другие варианты. От необходимости быстрой оценки ситуации и возможных рисков до определенных экономических соображений. От работы с «особыми» клиентами до юридических и политических причин. В общем, поводов для этого могло быть масса. Но и опасности имелись.

И дело даже не в возможном нарушении этических норм, а в том, что подобная практика создавала правовые риски, шансы на утечку критической информации и отсутствие формальной защиты в случае возможных проверок.

Но что самое главное — при оказании такой «услуги» не оставалось бумажного следа. Вообще никакого.

Только вот что в такой ситуации делать мне?

Кстати, в свете всех произошедших событий появился ещё один вопрос.

— Светлана Сергеевна, каковы шансы того, что я уеду в лес гулять в разных пакетах, если спрошу, на кого вы с одной рыжей бестией работаете?

— Кристина работает на меня, — последовал ответ. — А вот на кого именно работаю я, тебе знать не следует.

— Происхождением не вышел? — усмехнулся я, но затем едва не подавился своей усмешкой, когда увидел лёгкую усмешку на её лице.

— Происхождение твоё, Рахманов, очень занятное, я бы сказала. И пока на него особого внимания не обращают. Другое дело, что всё будет зависеть от…

— От чего?

— От твоего поведения, — прозвучал ответ. — Ты парень хороший, славный. Но постарайся не повторить судьбу своего отца. От этого никому лучше не будет.

И? Как мне на это реагировать? То, что она знает куда больше, чем говорит, — оно понятно. Только вот реакция странная. Пока что все, кроме, пожалуй, Князя, после того, как узнавали о том, кем были мои родственники, испытывали настойчивое желание либо использовать меня в своих целях, либо же вовсе на тот свет отправить. А тут такое. Мол, да, знаем. Ну и что? Живи себе, только не создавай тут проблем.

— Светлана Сергеевна, кто вы такая?

— Я начальница отдела кадров, — получил я в ответ от сидящей передо мной женщины, после чего она спокойно допила свой чай и поставила чашку обратно на блюдце. — Пойми одну простую вещь. Твой отец зарвался и наворотил делов. Он слишком уверовал в то, что Реликвия твоего рода и последствия её применения даёт ему слишком… Скажем так, он решил, что в его руках есть достаточно рычагов влияния. Правда же заключается в том, что в этом мире нет неприкасаемых. Никогда не было. И рано или поздно, но на каждую рыбку найдётся рыба побольше.

— Или поменьше, но много, — перефразировал я её слова, вспомнив о том, сколько людей участвовали в ликвидации Разумовских.

— Или так, — согласилась она со мной. — Дело, в которое ты так старательно желаешь сунуть свой нос, не несёт опасности государству. Более того, в каком-то смысле оно ему даже полезно. Только лишь поэтому Артём Райновский до сих пор занимается тем, в чём оказался так хорош.

Вот оно. Теперь самый важный вопрос.

— А если я всё-таки суну нос в это дело? — осторожно поинтересовался я.

— Это не моя работа, — пожала она плечами. — Так что бить тебя линейкой по пальцам не стану. Ты взрослый мальчик, и у тебя своя голова на плечах есть.

Значит, делай, что хочешь, но потом не жалуйся.

— Ясно. Светлана Сергеевна, я хотел бы…

Неожиданно зазвонивший телефон прервал меня на полуслове. Извинившись, я достал его из кармана и посмотрел на экран. Звонила Настя.

Нахмурившись, сбросил звонок. Хотел было уже вернуться к разговору, но телефон зазвонил снова. И в этот раз у меня создалось впечатление, будто звонок звучал куда настойчивее.

— Насть, что случилось? — спросил я, сняв трубку.

— Ты где⁈ — раздался её голос, в котором я почти сразу же угадал нотки паники.

— Что случилось?

— Дело Котовой…

— А что с ним? — не понял я.

— Нет больше никакого дела, вот что!

Глава 22

Несколькими часами ранее…

Сергей Даниилович Меркулов находился в крайне плохом расположении духа. На самом деле, для состояния, которое он испытывал, куда больше подошло бы слово «отвратительное». Или «Ужасное». Или ещё с десяток их синонимов.

И причина заключалась не в чём-то одном. Это был целый комплекс переживаний, которые мучили бывшего директора приюта на протяжении последних дней. В том, что больше он не будет занимать столь любимое им место, никаких сомнений у него уже не возникало.

— Это ещё не конец, — зло проговорил идущий следом за ним Давид Лаврентьев.

— Брось, Давид, — вздохнул Меркулов, закрывая дверь своего кабинета. — Они правы. Я виноват…

— Думаете, я этого не знаю⁈ — рявкнул на него адвокат.

Лаврентьев явно находился далеко не в самом хорошем настроении. Последний шанс на то, чтобы замять это дело втихую, провалился. Разбился вдребезги о заносчивость Рахманова. Ну как он может не понимать, что своими действиями лишь усугубит проблему⁈

В ответ на этот выкрик Меркулов даже не поморщился. Просто устало прошёл через кабинет и сел в своё кресло.

— В любом случае, Давид, это уже не важно. Этот Рахманов прав. Я перешёл черту…

— Зачем вы вообще это сделали⁈ — непонимающе спросил его бывший воспитанник приюта. — Сергей Даниилович, для чего⁈

— Я думал, что смогу таким образом лучше… — он хотел было сказать, что таким образом сможет лучше помогать людям, но даже ему самому сейчас становилось не по себе от этих слов. — Я считал, что так смогу лучше делать свою работу.

И он не врал. Заключённая им сделка действительно позволила ему в полной мере испытать разработанную им стресс-терапию. Случайное знакомство во время одной из его поездок в Китайское Царство привело к тому, что через несколько лет Меркулов получил возможность не просто теоретизировать, но и воплотить на практике то, о чём он давно размышлял. Созданная им стресс-терапия работала превосходно.

Он действительно помогала детям. Да, в начале он мучился от того, через что заставлял пройти своих «пациентов», но со временем эти колебания ушли. В конце концов, он действовал очень осторожно, а созданные им пусть и кошмарные, но ложные воспоминания стирались без следа, не оставляя после себя каких-либо последствий.

И всё, что от него попросили взамен, — приезжать к этим людям и проходить через «процедуру». Он, по правде, даже не помнил до конца, что именно с ним делали. Только лишь знал, что это требовалось для того, чтобы «продлить» действие его «временной» Реликвии.

Но кто мог предположить, что существующее психическое отклонение этих двух девушек проявит себя в таком виде? Или то, как оно проявит себя при взаимодействии с его собственной силой.

Он заигрался. Слишком сильно поверил в собственную гениальность.

— В любом случае, это теперь не важно, — вздохнул он. — Ты ничего не смог сделать, а Рахманов не согласился на предложенную тобой сделку.