Я вернулась, чтобы сжечь его дом (СИ) - Сторбаш Н.В.

Каков же наглец! Назвал то оскорбительное сватовство прискорбной ошибкой, да еще и сделал моего отца своим наставником. Настаивать на неуместности его визита и дальше было бы теперь нелепо. К тому же в своей речи Сюэ ни словом не намекнул на возможность нашего брака — я всего лишь мимолетная знакомая.

— Я и не знала, что узы, связывающие молодого господина Сюэ с моим супругом, столь прочны, — притворно удивилась мама. — Мой благородный муж не упоминал, что принял кого-то в ученики, но раз молодой господин Сюэ так настаивает на этом, я, как послушная жена господина Ли, могу лишь согласиться.

— Поскольку моя дерзость уже не знает границ, этот недостойный осмелится перейти к сути, — голос Сюэ построжел. — Этот недостойный услышал о коварных нападениях на верных слуг семьи Ли. И хотя я не смею сравнивать свои скромные возможности с силой дома Ли, я позволил себе пригласить господина Лу Боженя, лучшего лекаря во всем Линьцзин.

Тот пожилой мужчина, что стоял за плечом Сюэ, шагнул вперед, поклонился и сказал:

— Мои таланты и познания в медицине не столь уж и велики, но если я поставлю себя на второе место среди лекарей Поднебесной, никто не осмелится поставить себя на первое.

Лу Божень! Как жаль! Он был в моем списке значимых людей Линьцзин, только я не предполагала, что Сюэ Сюэ заполучит егостоль скоро. Действительно гениальный лекарь, только его моральные устои не соответствовали его мастерству. Он с одинаковым воодушевлением разрабатывал как лекарства от тяжелых болезней, так и яды, которые к ним приводили.

Сюэ Сюэ продолжил:

— Также этот недостойный хочет отыскать преступников, что осмелились поднять руку на дом господина правого министра. Я готов использовать все свои скромные связи, чтобы помочь правосудию. Глава Столичного управления, господин Гэн Тао, является человеком долга. В прошлом году мне посчастливилось оказать ему небольшую услугу, и он счел себя обязанным. Уверен, он не откажет в любезности и обыщет все подозрительные кварталы Линьцзин, если я попрошу об этом. Конечно, — Сюэ почтительно склонил голову в сторону мамы, — лишь с позволения госпожи Ли.

Я бросила взгляд на маму и увидела, как на ее белом лице проступили красные пятна от гнева.

— Эта недостойная дочь от имени семьи Ли покорно благодарит молодого господина Сюэ за столь внимательное отношение и участие к делам семьи Ли, — что означало: «ты суешь свой нос куда не следует». — К счастью, наша семья не обделена удачей, и наши слуги не так сильно пострадали, чтобы беспокоить такого одаренного лекаря столь незначительными ранами.

Мама немного успокоилась и смогла добавить к моим словам:

— Что же касается главы Столичного управления, я слышала, что это честный и достойный господин, поэтому, несомненно, приложит все силы для расследования и без упоминания долга перед молодым господином Сюэ. Прошу прощения от имени семьи Ли за то, что наши дела обеспокоили семью Сюэ.

Сюэ выслушал нас с тем же участливым видом, словно наш отказ никак его не оскорбил.

— Этот недостойный был счастлив узнать, что слухи оказались преувеличенными, а тревоги — беспочвенными. Надеюсь, впредь во всем Линьцзин будут говорить лишь об удаче и благополучии семьи Ли.

На этом Сюэ Сюэ распрощался с нами и ушел, уводя с собой господина лекаря.

Мы же с мамой остались в торжественном зале, ощущая горький привкус проигранной битвы.

— И что теперь? — спросила мама.

Весь ее неприступный и уверенный вид исчез, едва Сюэ покинул зал.

Как всегда после встречи с Сюэ Сюэ, мне требовалось время, чтобы успокоить дух и вспомнить, что я больше не его жертва. Не жена! Я — юная госпожа семьи Ли, дочь правого министра. И сейчас я могу защищаться.

— Это… — голос мой оборвался, и мне пришлось сделать еще один вдох, — это ничего не меняет. Мы отправим письма братьям, а потом ты отвезешь официальное письмо в Столичное управление.

— Но ведь Сюэ ясно дал понять, что господин Гэн Тао — его человек!

— Его или нет, Гэн Тао — глава Столичного управления и должен выполнять свою работу. К тому же это были лишь слова Сюэ Сюэ. Вряд ли Гэн Тао может себе позволить проигнорировать письмо жены правого министра.

А еще я не рассчитывала на успешное расследование в любом случае. Нам нужно было привлечь внимание императора и поднять шумиху вокруг беззакония. Иногда нужно стучать по горе, чтобы потревожить тигра.

— Итак, закрываем поместье прямо сейчас, — подытожила я. — Письма, Столичное управление и тысяча лян для наемных воинов. Пока господин Чжоу болен, кто может взять на себя дела поместья?

— Я сама ими займусь, — твердо сказала мама. — И общением со Столичным управлением тоже.

— Тогда я поеду к Хо Дасюну. Его сын должен хотя бы немного знать о делах отца.

Мама поднялась со стула, подошла ко мне и крепко обняла:

— Береги себя и не взваливай слишком много. Возьми побольше охранников и того юношу из Крысиного угла тоже. Ты не должна взваливать на себя все тяготы семьи Ли, — потом отстранилась, оценивающе посмотрела на меня и добавила: — Пусть управляющий Хо посоветует кого-то себе на замену. Он знает всех приказчиков всех лавок и заведений, кто-нибудь из них вполне может взять часть обязанностей.

Мама велела подготовить две повозки для выезда и охрану, сама же выдала мне тысячу лян серебром и две расписки от казначейства, каждое на тысячу лян. Их можно было обменять на монеты в указанных в расписках местах, что было довольно удобно.

Я села в повозку вместе с Ши Хэ и Лили, шесть охранников ждали верхом на лошадях, их звери также были готовы. Тан У, как всегда, решил пойти пешком, чтобы прятаться в тенях вместе с туманным леопардом.

Сейчас я уезжала не для того, чтобы сразиться с Сюэ. Моя задача была проще и важнее: успокоить сердца наших людей. Я хотела показать приказчикам, что они не брошены на произвол судьбы, что их беды донеслись до ушей господ и что семья Ли не оставит их.

Глава 32

— … люди разбегаются. Уже вторую неделю без дела сидим, все чаны перепроверили, старые запасы перебрали, двор заново промазали глиной. Краску закупили на огромные деньги, а шелка нет! Даже искусная хозяйка без риса кашу не сварит! Мастерам я, конечно, довольствие плачу, но остальные сидят без еды и монет. А скоро вода в реке зазеленеет, прокраска хуже будет, — сыпал и сыпал жалобами приказчик красильной мастерской.

Нет шелка — нет работы, нет работы — нет ни доходов, ни жалования. И что же мне делать? Ведь я не могла вынуть шелк-сырец из воздуха.

— Кто-нибудь приходил в мастерскую с угрозами? Может, устраивал драки или рабочих избивал? — спросил Дин Ган, воин, на которого мы временно возложили обязанности главы охраны.

— Нет-нет, — замахал руками приказчик. — Пусть бы кто попробовал! Может, так и лучше было бы. Люди так истосковались по работе, что в охотку бы поколотили любого, кто сунется.

Я устало вздохнула, выпрямила спину и сказала:

— Рабочим давать рис и овощи стоимостью в треть от их дневного жалования. Не их вина, что нет работы. Мастерам платить как обычно.

— Так ведь убыток…

— Семья Ли покроет его, — уже в который раз пообещала я. И тут мне вспомнилось кое-что из прошлого: — Чтобы не кормить людей задаром, предлагаю брать заказы со стороны. Выберите самые маленькие чаны и красьте тот шелк, что вам принесут. За соответствующую плату, разумеется.

Усатый щекастый дядечка заметно растерялся:

— Но ведь… так ведь… это же урон для чести господина правого министра. Чтобы красильня под его началом красила чужой шелк, да еще и за плату.

— Это будет не под началом правого министра. Отгороди часть двора, перенеси туда небольшие чаны и принимай заказы с другого входа. Моему отцу с прибылей будешь платить аренду за землю и чаны, возмещать стоимость краски и кормить людей. Остаток пойдет в твой карман. Когда привезут наш шелк, продолжишь там работать на себя. Но если это помешает нашей мастерской, ты сразу же прекратишь красить на заказ. Это редкая возможность начать свое небольшое дело.