Я вернулась, чтобы сжечь его дом (СИ) - Сторбаш Н.В.

Приказчик застыл, прикидывая вероятные доходы и убытки, а потом быстро-быстро закивал:

— Да, госпожа Ли. Так и сделаю, так и сделаю! Шелк господина Ли для меня всегда будет на первом месте!

Он отвесил несколько поклонов и чуть ли не вприпрыжку выбежал из лавки. Я же потянулась, чтобы размять затекшую спину, Лили принесла крепкий бодрящий чай и поставила миску с ореховым печеньем.

Когда я собиралась к Большому медведю Хо, то предполагала обсудить дела с самим Хо, посмотреть бумаги и приободрить приказчиков, которые искали помощи. Но, как оказалось, им нужно не внимание — им нужно решение! А порой разрешение, так как опытные торговцы зачастую и сами знали, что делать, но не осмеливались без дозволения господ.

После беседы со вторым приказчиком детям Хо пришлось закрыть лавку для покупателей. Они сдвинули к стенам столики и подставки со шкатулками, чтобы освободить комнату. Я с самого начала устроилась на диванчике, только теперь вокруг меня сидели помощники: три писаря, счетовод дяди Чжоу, Дин Ган, сын дяди Хо в окружении бумаг, мои служанки. Тан У скрылся в тени, готовый при малейшей угрозе натравить зверя на вошедшего.

Сначала мы думали и Хо Дасюна перенести сюда, но лекарь строго-настрого запретил. Дяде Хо сломали несколько ребер, и лишние движения ему на пользу бы не пошли.

Перед началом приема я полагала, что юную госпожу никто не станет воспринимать всерьез, даже думала спрятаться за ширму и подавать голос оттуда или вовсе говорить устами кого-то из мужчин. Но вскоре с удивлением поняла, что приказчики рады видеть живого представителя семьи Ли. Сын Хо пояснил, что для них это знак уважения вроде почетной таблички с похвалой от императора.

Писарь, что отвечал за оформление бумаг, собирал мои замечания по красильной мастерской. Ему нужно будет составить договор аренды с приказчиком, указать, по какой цене тот будет брать краску, закупленную для наших нужд, и отметить, что работа на семью Ли должна быть на первом месте.

Второй писарь отвечал за расходы на наемников. Если лавке угрожали погромом или часто буянили возле нее, Дин Ган говорил, сколько наемных воинов нужно туда отправить. Чаще всего требовался всего один человек, но солидного возраста, хоть в каком-то доспехе, с мечом и подходящим зверем.

— Мало кто осмелится озоровать в присутствии опытного воина! — уверял Дин Ган. — А если ставить больше, тогда покупатели испугаются и не пойдут в лавку.

Третий писарь заносил в свиток мои советы насчет всего остального. К примеру, управляющий рестораном пожаловался, что главный повар ушел в поместье знатного человека, качество подаваемых блюд сильно упало, и посетителей стало меньше. Вряд ли это было связано с Сюэ Сюэ, слишком мелочно, но это тоже проблема.

Я просмотрела свои свитки и велела отыскать человека по имени Ма Ханьин в городе Юнчан. В молодости Ма Ханьин был монахом, ищущим просветления, а после сорока лет вдруг стал готовить блюда, основываясь на принципах Инь-Ян, и прославился своим мастерством на всю Поднебесную. Если я верно посчитала время, он уже начал заниматься кулинарией, но его слава пока не достигла Линьцзин. Мастер Ма не задержится в нашем ресторане надолго, рано или поздно его заметят и пригласят в императорский дворец, зато он придаст блеска нашему заведению и обучит нескольких поваров своему искусству.

Приказчики воспринимали мои советы как должное, видимо, полагали, что дочь правого министра должна знать гораздо больше, чем они. А вот служащие нашего поместья: писари, счетовод, Лили и Дин Ган с каждым разом изумлялись всё больше. Какие слухи обо мне будут ходить меж слуг теперь?

— Кто-то еще есть? — спросила я и взяла печенье.

Наша кухарка такого не готовила, наверное, Лили купила его в соседней лавке.

— Больше никого, — отозвался Тан У, выглянув за дверь.

— Тогда на сегодня закончим. Хо Сяосюн! Если приказчики продолжат приходить, передай, что я выслушаю их послезавтра. И до приезда отца буду приходить сюда каждые три дня.

Первой засмеялась дочь Хо — просто внезапно захихикала, деликатно прикрывая рот. За ней прыснула Ши Хэ, потом Лили. И даже писари закашлялись, скрывая вырывающиеся смешки. Я же после столь напряженной работы не понимала, что такого забавного сказала.

— Сяосюн, — простонала Хо Сюин, — маленький медведь…

Я так и не запомнила имени сына Хо, потому без малейшего сомнения назвала его маленьким медведем. Ведь его отец для меня всегда был Хо Дасюном, большим медведем.

— Прошу прощения, я…

Покрасневший до корней волос юноша покачал головой:

— Этот недостойный рад получить прозвище от юной госпожи Ли. Если моему отцу пришлось это по нраву, то и мне не стоит отказываться.

Сами Небеса говорят мне остановиться. Хорошо, что сын Хо не столь щепетилен, но вдруг я скажу глупость при очередном приказчике? Вдруг он решит, что эту глупость надо выполнить, несмотря ни на что?

В этой жизни я еще никогда так не уставала, хотя все это время просидела на диванчике, пила чай, слушала и говорила. Вот уж поистине: пока сама не возьмешься вести хозяйство, не узнаешь, сколько стоят дрова и рис. Каково же тогда отцу на собраниях у императора? Неудивительно, что он возвращается домой таким усталым и измотанным.

— Дин Ган, Тан У, отправляйтесь в гильдию наемников. Количество воинов примерно понятно, пусть даже мы поговорили не со всеми приказчиками. Завтра они должны прибыть к боковому входу в поместье. Во двор их не пускать! Подпишем контракт и сразу отправим всех по местам.

— Да, юная госпожа Ли, только с одним изменением! — сказал Дин Ган.

Я устало посмотрела на него, ожидая продолжения.

— Сначала мы проводим госпожу Ли в поместье. Я не могу позволить юной госпоже Ли ехать через весь Линьцзин без моей защиты.

— Хорошо.

Нет смысла спорить с ним. Я слишком устала и хотела домой, хотела смыть липкий пот, что не раз проступал из-за страха и переживаний, хотела переодеться во что-то более легкомысленное, погулять с Ми-Ми по саду и послушать успокаивающее журчание ручья.

Писари решили, что вернутся позже, сначала закончат с бумагами, подготовят контракты для наемников и договора с приказчиками.

* * *

Утром я встала посвежевшей и выспавшейся: ни одна мысль, ни один сон не потревожили меня за ночь. После первого сражения я ощутила уверенность в себе и своих силах. А еще поняла, что нашей семье нужен человек, который будет присматривать за приказчиками, знать все дела и обладать правом принимать решения, в том числе и убыточные. Каким дядя Хо ни был опытным и верным, он не являлся членом семьи Ли, потому мог лишь поддерживать торговлю на том же уровне. Принцип разделения внутреннего и внешнего: Хо Дасюн мог быть руками семьи, но не ее головой и волей. Он не мог вкладывать деньги во что-то новое, заключать договора с непроверенными поставщиками, выкупать лавки — на всё это ему нужно дозволение отца. А у отца, чья голова и воля были заняты делами всей Поднебесной, не оставалось сил на наши внутренние хозяйственные вопросы.

Я уважала своих старших братьев за их амбиции и стремления, но одному из них стоило подумать о родителях и остаться в Линьцзин. Впрочем, у братьев росли сыновья, возможно, кто-то из них захочет поехать к бабушке с дедушкой и взять часть проблем семьи на себя. У Ли Вейяна старший сын через год будет проходить ритуал сплетения душ, а значит станет совсем взрослым.

После плотного завтрака я сходила к маме, узнала, что та вчера отправила гонцов с письмами к братьям и начальник Столичного управления принял наш запрос весьма учтиво и пообещал отыскать виновных. Вечером к нам заглянули его помощники и забрали мальчишку, который ранил управляющего Чжоу. Участь его, скорее всего, будет печальной: его ждут пытки и допросы. И я несказанно рада, что этим будут заниматься другие люди и в другом месте.

Часть вины за его преступление лежит на чиновниках, которые не сумели придумать такие законы, чтобы даже нищие в Поднебесной могли прокормить себя. Часть вины — на нас, на богатых людях, которые никогда не заглядывали в Крысиный угол и не думали об умирающих с голоду детях. Не все могут быть такими упорными, как Тан У. А если вспомнить, каким он стал в моей прошлой жизни, то становится понятно, что и Тан У не устоял. Может, я что-то смогу сделать для тех детей? Для их родителей? Уверена, многие там готовы трудиться с утра до ночи за горстку риса, но их попросту никуда не берут.