— И ни одна падла, — ткнул в меня патриарх Замойских, — не посмеет вякнуть, что я пришел и пристрелил тебя в спину, пока ты не видел. Я убью тебя публично. У всех на глазах.
Красота, блин.
— Пристрелю тебя прямо у графа под окнами, — продолжал усмехаться Замойский. — Доставлю себе такое небольшое удовольствие. Но я всё же дам тебе шанс умереть достойно, как мужчине, с оружием в руках. Которое, позвольте сказать, я уже выбрал.
Протянул руку, взял мою чашку с моим кофе и нахально выпил одним глотком. Ах ты ж падла. Ну всё, добрый дедушка, вот этого я тебе уже точно не спущу.
— Так какое оружие вы желаете выбрать? — мрачно осведомился я.
— Так мой вызов принят? — оживленно осведомился патриарх.
— Вы были очень настойчивы, — недовольно бросил я, мрачно глядя в свою опустевшую чашку.
Ты бы в неё плюнул ещё. И всё же ведь рассчитал — если после такого начну торговаться, качать права по поводу дуэльного кодекса и права оппонента на выбор оружия — меня посчитают мелочным и трусливым.
Согласился — и согласился.
— О да, я такой, — усмехнулся Замойский, быстро открыл ящичек так и стоявший всё это время между нами и пододвинул ближе ко мне.
Что там ещё? Я, нахмурившись, склонился над ящиком:
— Это, что еще такое, вашу мать?
— Что? — довольно захохотал Замойский, — Пугает? Даете заднюю? Хвост поджав, храбрец вы наш записной?
В ящичке лежали, гм, два предмета… Ну не знаю, как это описать…
Я протянул руку и вынул из обитого бархатом углубления за рукоятку из ящика один из лежавших там э-э скажем, однозарядных пистолетов. Дизайном они напоминали старинные замковые пистоли, только лаковая деревянная рукоять навороченная, эргономичная как у спортивного пистолета. От конца рукоятки шла очень тонкая, но прочная цепь, в бухточку сложенную в ящике, другой конец цепи закреплен заклепкой к рукоятке второго пистолета. На вид с такой цепью дуэлянты могли разойтись метра на четыре, не больше, если растянут её до конца. То есть стрелять из этих штук предполагалось практически в упор.
А чем заряжают это творение технической мысли?
Заряды, по одному для каждого пистолета, лежали в отдельных углублениях в красном бархате. Напоминали они короткие стальные гарпуны с торчащими по кругу острыми зубьями в несколько рядов, плюс острие, похоже в полете распадается на четыре отлетающих ножевых элемента на цепочках же. Заряд летит, вращается, вращаются зубья, острие при вылете из ствола распадается на четыре отдельных лезвия на цепочках, что расширяет до полуметра диаметр безусловного превращения всего, что попадется на пути в рубленое мясо.
То есть если стрелять в упор… Нда. Может, сразу будем друг в друга ручными гранатами кидаться? Оно как-то побезопаснее будет…
— Что это такое? — повторил я.
— Это, — со вкусом произнес Замойский наклоняясь над ящичком и вынимая из него второй ствол и заряд к нему. — Это цепные пули. Пули для пистолета-мясорубки.
Чё?
Видимо у меня все на лице было написано. Замойский довольно усмехнулся, переламывая пистолет, вставляя цепную пулю в ствол и закрывая его.
— Наше семейное средство от алхимагов. Прекрасное изобретение одного атланта родом аж из девятнадцатого века. Или ты думаешь, что если одарен, то всё тут твое? Это мы ещё посмотрим! Мозг всегда побеждает! — этот невероятный старикан ещё и постучал пальцем себе по лбу.
Я посмотрел на Замойского, на заряженный невероятной цепной пулей пистолет в его руке. Перевел взгляд на пистолет в своей руке, ещё не заряженный.
Это что, действительно, две дистанционные мясорубки ручного пуска? И это он мне предлагает дуэль на этих мясорубках с пяти шагов?
— Да вы просто, маньяк милейший, — произнес я вполне искренне, и даже с долей восхищения. — Кто вас только из сумасшедшего дома выпустил?
Замойский захохотал, похоже, ему тут всё нравилось.
— Заряжайте пистолет, милейший, — бросил Замойский указав стволом на ящичке. — Отказа я уже не приму.
Не примешь? И что? Так пристрелишь, видимо? Вот же надоедливый жучила.
Я посмотрел на довольного гвонюка, быстро переломил свой пистолет, взял заряд из углубления, вставил в ствол. Заряд пороха там уже имелся, однозарядный же пистолет. Ага, капсюль бокового поджига, знакомо.
Сложил пистолет. Предохранитель есть у этого чуда колониальной оружейной мысли? Есть. Хорошо. Не отстрелю себе ногу впопыхах.
Но тут не отнять, это он меня подловил. Вынудил себя вызвать, и выбрал самое подходящее для себя оружие. Не эликсиры, не меч, не пистолет. А вот эту невероятную мясорубку, которую я даже как держать то в руке правильно не знаю. Подловил подлец.
— Саша! Что здесь происходит⁈
А, черт. Княжна. А я-то надеялся, что смогу обстряпать это дельце как-то по тихому, пока княжна не видит. Похоже мои женщины заметили, что происходит из окон особняка, а может, сообщил кто и они разом все выскочили разбираться, чем это мы тут занимаемся, пока их нет. И мои лбы оруженосцы с ними, оба офигевшие донельзя.
— Саша, объяснитесь! — воскликнула княжна.
Да блин, ну вот как такое объяснишь?
— Сударыня, — вздохнул я.
А Замойский бросив косой взгляд на меня, прищурился в сторону княжны. Его седые брови удивленно поднялись.
— Ваше Сиятельство! — со вкусом протянул он. — Ну, это надо же! А вы что тут делаете?
Чёрт. А я так не хотел, чтобы Замойский узнал, что она здесь… Теперь мне действительно придется его убить.
— Замойский, — процедил я сквозь зубы. — Кажется вы хотели получить удовлетворение?
— Хотел, а как же, — довольно согласился Замойский.
— Ну так сейчас соберете его сполна, — добавил я. — Не отвлекайтесь. У нас здесь есть дело.
— Саша! Прекратите немедленно! — выпалила княжна сбрасывая с плеча руку моей тётки, пытавшейся её удержать. — Я вам приказываю!
А вот это уже точно было лишним с её стороны. Это уж точно не ей решать, что мне сейчас делать. Это дело только мое. Ну, и Замойского. И больше ничье.
— Марьяна, — вежливо попросил я. — Сделайте пару шагов назад. Забрызгает. Ангелина, проследи.
— Поспешите, милейший! — бросил Замойский глянув на башенные часы. — У нас минута до полудня!
— Значит, к барьеру, — отозвался я, поднимая свой пистолет мясорубкой кверху.
Мы вышли из кафе на площадь, собравшийся на шум народ разбегался, давая нам место разойтись. Цепь, соединяющая пистолеты зазвенела рассыпаясь по брусчатке, подскочивший Прохор проворно разбросал витки между нам, чтобы не запуталось.
В это мгновение автоматический молот на часовой башне нанес свой первый удар по колоколу.
Гул разлетелся над площадью. Прохор мгновенно бросил цепь и убрался из пространства между нами. Никого уговаривать не пришлось.
Ба-ам-м-м! Второй удар. Замойский прищурился, подняв свой пистолет к небу и медленно отступая. Цепь между нам натягивалась.
Ба-ам-м-м! Третий удар. Ангелина положила руки княжне на плечи, чтобы удержать, если та вдруг ринется вперед.
Ба-ам-м-м! Четвертый удар. Где-то я это всё уже видел…
Ба-ам-м-м! Пятый удар. А по краям площади собралась уже заметная толпа. Ну а как же, такое зрелище — и забесплатно. Пора уже на мои поединки билеты продавать, а то зря такие поводы подзаработать пропадают.
Ба-ам-м-м! Шестой удар. О, сам граф Номоконов вышел на балкон своей резиденции над колоннадой. Стреляемся в высоком обществе, мда.
Ба-ам-м-м! Седьмой удар? Точно седьмой? Блин, неужто пропустил? Обсчитался? Вроде нет. Седьмой удар, точно!
Ба-ам-м-м! Восьмой удар. Этот однообразный звон начинает меня реально задалбывать.
Ба-ам-м-м! Девятый удар. Да сколько уже можно?
Ба-ам-м-м! Десятый удар. Как же невыносимо медленно тащится это время! Да скорее ты уже!
Ба-ам-м-м! Ну наконец-то! Полдень наступит через секунду и все тогда решится.
Ну, же! Ну! Двенадцатый удар! Ну, давай же!
Мой палец на спусковом крючке!
Ну, давай!
