Стародум (СИ) - Дроздовский Алексей

Он заносит руку за голову и в последний момент Стихарь оборачивается на него. Глаза красные от гнева, зубы сжаты в оскале. Но сделать уже ничего не может — слишком поздно. Даже такой страшный человек не обладает достаточной реакцией, чтобы уклониться.

Шар из глины, опускается ему прямо на лоб с хрустом и чавканьем.

Человек, который так долго его истязал, превратился в мертвеца быстрее, чем успел это осознать.

Далее произошло то, чего Никодим сам от себя не ожидал. Ноги понесли его к выходу, он слышал, как за ним бежит Боря. Они выскочили из подвала и дёрнули в разные стороны, как два напуганных зайца. Никодим бежал так долго, как только помог. Прочь от этого места как можно дальше. Чтобы даже призрак Стихаря его не нашёл.

Больше Никодим не видел ни Борю, который его выручил, ни место своего заключения.

— Веда, помнишь ты спрашивала, как я получил свою силу?

— Да, — отвечает девушка-дух, появляясь между нами.

— Так вот, я сидел здесь два года и очень хотел увидеть голубое небо. Так я и получил свою силу.

Мы со Светозарой снова переглядываемся, пытаясь понять, как так получилось, что Никодим ни разу не обмолвился о своём заключении в подвале под присмотром помешанного любителя собак.

— Он должен быть где-то здесь, — шепчет Никодим, подносят свечу к полу. — Тут должен быть труп. Там, где я проломил ему голову.

Он ходит вдоль помещения, осматривая пол, но никакого тела здесь нет. Даже скелета не осталось. Пусто. В помещении лишь мы трое, Веда, пара старых кроватей, и небольшая деревянная клетка.

— Да где же он? — не унимается Никодим. — Я отчётливо помню, как он упал прямо у выхода, и как кровь сочилась у него из головы, создавая лужу на полу.

— Послушай… — начинает Светозара.

Она хочет сказать то, до чего мы все уже догадались, но Никодим ничего не хочет слышать.

— Может его муравьи съели? — спрашивает парень.

— Муравьи?

— Ну такие… прожорливые муравьи, которые могут человека вместе с костями и зубами съесть.

— Не существует таких муравьёв, — говорю. — Даже если бы они его сожрали, тут должен был остаться скелет.

— Тогда его крысы утащили, или червяки, или трупоеды забрались сюда… Потому что он должен быть здесь. Обязан. Я своими глазами видел его тело, его бездыханный труп.

Трупоеды не заходят в дома, и крысы не съедают человека целиком, до самого основания. У всего этого может быть лишь одно объяснение — именно то, которое Никодим так боится принять.

— Если тут нет тела, значит он не умер, — тихо, будто извиняясь шепчет Светозара.

— Этого не может быть.

У нас на глазах Никодима начинает трясти. Мы знаем этого парня уже много лет и ни разу за всю нашу жизнь он ничего не испугался. Он всегда был самым храбрым из всех, кого я знал, но это лишь потому, что ни один человек на свете не мог сравниться с мучителем, которому он когда-то проломил голову.

Никодим когда-то победил свой самый большой страх и это сделало его абсолютно неуязвимым перед всеми другими страхами.

Но теперь, осознав, что самый большой враг его жизни до сих пор жив, парень потерял контроль над собой. Не в силах устоять на ногах, Никодим опускается на пыльную кровать, хватает ртом воздух. Даже в свете свечи видно, какой он белый, как встали волосы у него на голове.

— Тихо, — шепчет он. — Тихо. Слышите?

Мы все вместе прислушиваемся. Ветер завывает на улице.

— Пойдём отсюда, — говорю.

— Я только за, — соглашается Светозара.

Мы вылезаем на поверхность, где Никодим принимается оглядываться в поисках невидимого врага. Весь путь обратно в центр города он то и дело оборачивается, будто ожидая слежки. Будто человек, которого он так сильно боится, окажется у него за спиной.

— Как ты вообще там оказался? — спрашивает Светозара.

— Я не хочу сейчас об этом говорить, — отвечает Никодим с отсутствующим видом. — Мне надо всё обдумать.

— Ладно.

Когда мы доходим до таверны, где до сих пор гуляют моряки, я останавливаю бледного парня и заставляю его посмотреть мне в глаза.

— Послушай. Ты больше не жертва, ты теперь хищник. Я тебе обещаю, мы найдём этого типа и надаём ему по горбу. Идёт?

— Ладно.

— Согласен?

— Согласен.

— Молодец. Помни, твои проблемы — теперь и наши проблемы. Ты не один, у тебя всегда есть на кого положиться. А теперь улыбнись. Мы со Светозарой хотим увидеть нашего старого доброго забияку, который отказался поклониться Фоме Сивовичу. Парня со стальным стержнем вместо позвоночника.

Глубоко вздохнув, Никодим чуть-чуть улыбнулся.

— Так держать!

Мы обязательно найдём этого таинственного мучителя, если он ещё не сдох своей смертью. Но сейчас у нас другая задача.

Втроём мы направляемся в таверну, чтобы узнать, можно ли у них где-нибудь поспать. Таких мест не нашлось, поэтому ночевать пришлось в сарае одного из дворов на западном берегу без спроса хозяев. Неудобно, зато не на ветру.

Наше путешествие в город проходит не совсем так, как мы рассчитывали, но в целом ничего не изменилось. На завтра у нас назначена очень важная встреча с безумцем. И мы постараемся, чтобы она ему совсем не понравилась.

До появления крепости Стародум из земли остался один день.

Глава 23

Одна из собак напала на него сзади, стараясь прокусить поножи.

Ударом ногой воевода переломал псу половину костей.

Ранним утром, настолько ранним, что даже солнце не успело встать, мы просыпаемся и двигаемся к крепости.

Даже не уверен, можно ли это назвать утром — скорее концом ночи.

Разум подсказывает, что стража детинца, которая круглосуточно ведёт дозор на стенах, уменьшит свою бдительность и не будет обращать слишком уж много внимания на происходящее. Предрассветный час — лучшее время для трёх простых гуляк проникнуть в княжеские покои незамеченными.

В целом так и получилось.

Мы двигаемся почти в полной темноте, даже друг друга не видим. Ориентируемся скорее по звёздам, чем по земле. Стараемся как можно меньше шуметь, поскольку слух — единственное средство защиты детинца у караульных.

— За мной, — шепчу друзьям. — Туда.

Я иду первым, Никодим со Светозарой держатся за мою одежду, чтобы не потеряться в ночи. Мы с девушкой предлагали парню остаться в городе, поскольку он вчера пережил слишком сильное потрясение, связанное с прошлым. Но он наотрез отказался остаться в одиночестве хоть на мгновение. Сказал, что нам без него не обойтись, и это правда.

Некоторое время мы взбираемся на земляной вал. Деревянные стены крепости стоят на тяжёлом каменном фундаменте, поэтому резать придётся ещё и его.

Приказываю Веде превратиться в длинный меч и аккуратными взмахами разрезаю стену перед собой. Если наколоть слишком крупные куски, они начнут катиться вниз и создадут слишком много шума. Вместо этого мы аккуратно отделяем камешек за камешком и складываем их в сторону. Сначала фундамент, а потом то же самое с частями дубовых брёвен. В ночи трудно ориентироваться, поэтому всё приходится делать наощупь.

Духовный клинок оставляет на камне и дереве очень гладкие срезы. Сразу понятно, что он не крошит, а именно режет.

Вскоре проход в стене оказывается достаточно большим, чтобы забраться внутрь.

— Аккуратно, — говорю. — Не порежьтесь.

— Я всё, — отвечает Светозара.

— Никодим?

Парень не отвечает.

— Никодим.

— Что?

— Почему молчишь?

— Да так, задумался…

— Соберись. Нам сейчас нужна твоя сила, так что полезай внутрь и осмотрись.

В детинец мы забираемся со стороны палат Новгородского князя. Мы оказываемся внутри крепости и сразу же за небольшой дорожкой стоят огромные хоромы, где располагается не только безумец, но и вся его дружина черномасочных уродов. Мало того, что он находится в окружении многочисленной охраны, преданной ему до гроба, так ещё и не знаем, где именно находятся его покои, чтобы забраться в них.