Оракул с Уолл-стрит (СИ) - Тыналин Алим

— Использовать контакт с Форбсом для получения доступа к документам

— Избегать подозрений со стороны Харрисона

— Подготовить страховочные меры на случай опасности

— Сб-вс: систематизировать имеющиеся улики'

Я перечитал написанное, убедившись, что даже если дневник попадет в чужие руки, никто не сможет понять его содержание. Ни один человек из 1928 года не распознал бы современные финансовые аббревиатуры, математические символы и латинские термины в моем особом сочетании.

Затем я достал еще один лист бумаги и начал более детально планировать операцию с акциями Consolidated Oil. Самое срочное дело, требующее немедленного внимания.

Используя информацию, полученную от Кляйна, я расписал точную последовательность действий, которые позволят вложить сто тысяч долларов капитала Мэддена с минимальным риском обнаружения.

Закончив с этим, я составил схему известных связей между Continental Trust, Робертом Харрисоном и смертью отца Стерлинга. Из подслушанного разговора становилось ясно, что Харрисон «решил проблему со Стерлингом», который «задавал слишком много вопросов». Также стало известно, что Continental Trust готовился к какому-то важному размещению акций и не мог позволить себе скандал.

Я отложил ручку и потер усталые глаза. Часы показывали почти три часа ночи, но сон не шел.

События этого дня радикально изменили мою ситуацию. С одной стороны, я получил ценные связи в финансовой элите, с другой узнал, что работаю на человека, возможно, причастного к убийству отца настоящего Стерлинга.

Я налил себе еще кофе и подошел к окну. Ночной Нью-Йорк раскинулся передо мной.

Совсем не такой яркий и светящийся, как в будущем, но полный скрытой энергии и напряжения. Где-то там, в темных кабинетах, принимались решения, влияющие на жизни миллионов. И я, с моим знанием будущего, оказался в самом центре этого сложного сплетения власти, денег и преступлений.

Стоит ли рисковать, принимая предложение Форбса? Это выведет меня на Continental Trust и даст ключи к разгадке тайны смерти отца Стерлинга.

Но также подвергнет серьезной опасности. Ведь я теперь знал, что они не останавливаются перед убийством, когда кто-то «задает слишком много вопросов».

Однако моя ситуация кардинально отличалась от ситуации Стерлинга-старшего. У меня было знание о будущем, мое главное оружие.

Я вернулся к столу и зашифровал еще одну запись:

«Решение: принять предложение Форбса с крайней осторожностью. Использовать как источник информации о Continental Trust и связи со смертью отца. Параллельно готовиться к краху. После биржевого краха соотношение сил резко изменится. Ждать и готовиться».

Убрав дневник обратно в тайник под половицей и сжег все черновики в пепельнице, я наконец отправился спать. Грядущая неделя обещала быть одной из самых насыщенных и сложных в моей новой жизни.

Я должен маневрировать между официальной работой в «Харрисон Партнеры», обязательствами перед Прескоттом, управлением капиталом Мэддена, консультациями для Фуллертона и контактами с Форбсом. И все это, избегая подозрений со стороны Харрисона и его возможных союзников.

Засыпая, я думал о том, что в этой опасной игре мне предстоит стать не просто игроком, но и фигурой, от действий которой зависят судьбы других.

О том, что я несу ответственность не только за свое будущее, но и за тех, кто доверил мне свои средства и репутацию. Гарднеры, поверившие моим осторожным советам, Милнер, доверивший мне миллион долларов, Мэдден, рискнувший значительным капиталом.

Сон наконец сморил меня, но даже в дремоте мозг продолжал строить хитросплетения финансовых схем и просчитывать потенциальные опасности. Когда я уже окончательно заснул, раздался телефонный звонок. Я открыл глаза и поднял голову.

В три часа ночи это не могло быть ничем хорошим. Я быстро поднял трубку, стараясь говорить тихо, чтобы не беспокоить соседей.

— Уильям Стерлинг слушает.

— Стерлинг, это Риверс, — голос журналиста звучал напряженно, с нотками плохо скрываемого беспокойства. — Простите за поздний звонок, но это не могло ждать до утра.

— Что случилось?

— Кто-то вломился в мой кабинет в редакции. Все материалы по Continental Trust исчезли. Все мои записи, документы, свидетельские показания, все пропало.

Я моментально насторожился, сон как рукой сняло.

— Вы обратились в полицию?

Риверс горько усмехнулся на другом конце провода.

— Полиция составила стандартный отчет о взломе. Но вы же понимаете, что они ничего не найдут. Это не обычные воры, Стерлинг. Забрали только материалы по Continental Trust, проигнорировав даже мою пишущую машинку и радиоприемник.

— Где вы сейчас? — спросил я, мгновенно прокручивая в голове возможные последствия.

— В надежном месте. У знакомого редактора в Бруклине. Меняю места ночлега каждые сутки. За мной следят, Стерлинг. Вчера заметил одного и того же человека трижды за день. Профессионал, держится на расстоянии, но я достаточно долго работаю с такими историями, чтобы понимать, когда мне сели на хвост.

— А как же ваша статья?

— У меня остались копии основных материалов дома. И кое-что я всегда храню… в более надежном месте. — Он понизил голос. — Но главное не в этом. В своих изысканиях о Continental Trust я нашел связь с вашим отцом, но не с Харрисоном напрямую.

— Что вы имеете в виду?

— Похоже, Харрисон мог быть лишь исполнителем, действующим по чьему-то распоряжению. Или, возможно, его используют втемную. Документы указывают на некую фигуру выше. Кто-то из совета директоров Continental Trust. Но имя тщательно скрыто даже в конфиденциальных бумагах.

Я вспомнил подслушанный разговор в поместье Фуллертона. Форбс говорил, что «Харрисон все сделал правильно». Значит, Форбс мог быть тем самым человеком, отдавшим приказ?

— Нам нужно встретиться, — сказал я. — Но не завтра. Сейчас за мной тоже могут наблюдать. Давайте в понедельник, после работы. Я знаю безопасное место.

— Это слишком опасно, Стерлинг. Люди, с которыми мы имеем дело, не остановятся ни перед чем. Вспомните судьбу вашего отца. Вспомните Питерсона из «Consolidated Steel», который внезапно утонул во время рыбалки три года назад. И Карлсона, репортера из «Tribune», разбившегося на автомобиле, когда начал расследование о Continental Trust.

Холодок пробежал по моей спине. Раньше Риверс не упоминал о других жертвах.

— Вы тоже должны быть осторожны, Риверс. Особенно сейчас.

— Поздно для осторожности, Стерлинг. Слишком глубоко я копнул. — В его голосе слышалась странная решимость человека, загнанного в угол. — Пообещайте мне кое-что. Если со мной что-нибудь случится, возьмите конверт, который я оставил на хранение у Сары Коллинз в библиотеке Колумбийского университета. Она моя старая подруга. Скажете, что вы от меня, и она передаст вам документы.

— Риверс, может, вам лучше уехать из города на время? — предложил я, чувствуя, как нарастает тревога.

— И оставить лучшую историю своей карьеры? — он рассмеялся, но без веселья. — Нет, Стерлинг. Журналист не бросает след. Кроме того, — его голос стал серьезным, — вы заслуживаете узнать правду о вашем отце. Встретимся в понедельник, в шесть вечера, в «Черном коте» на Бликер-стрит. Туда ходят в основном артисты и музыканты, не те круги, где у Continental Trust есть глаза и уши.

Он отключился. После разговора с Риверсом сон окончательно пропал. Я снова достал дневник и добавил короткую зашифрованную запись:

«Риверс: взлом офиса, похищены материалы CT. За ним слежка. Есть запасные копии. Подозревает, что H. не главный инициатор. Возможно, F.? Встреча понедельник, 18:00, „Черный кот“. Страховка: С. Коллинз, библиотека Колумбийского.»

Положив дневник обратно в тайник, я подошел к окну и долго смотрел на темную улицу внизу. Убили ли отца Стерлинга из-за того, что он узнал о Continental Trust? И не ждет ли теперь та же участь меня и Риверса?

Глава 25

Двойная игра

Я прибыл в офис «Харрисон Партнеры», едва часы пробили семь утра. Раннее летнее солнце уже золотило стальные и стеклянные грани небоскребов Уолл-стрит, но финансовый квартал еще только просыпался. Идеальное время для того, кто хочет работать без лишних глаз.