Стародум (СИ) - Дроздовский Алексей

Но теперь всё изменилось.

Двадцать два года назад он стоял и смотрел, как Стародум уходит под землю, словно рыба под воду. Теряется где-то на глубине. Теперь Волибор стоит на том же самом холме, держится за то же самое дерево. И смотрит, как трясётся земля.

Почва под ногами ходит ходуном. Деревья трясутся, птицы взлетают в небо. Животные бегут, даже черви вылезают на поверхность, испугавшись внезапно ожившей почвы. Сама природа в ужасе, но не Волибор.

Мужчина стоит на холме, стараясь удержаться на ногах, и смеётся.

Никогда за всю его жизнь ему не было так смешно и весело.

— Поднимись! — кричит он, вскинув руки. — Выйди, красавец! Дай на себя посмотреть!

Земля вдали бурлит, словно вода в котелке. Деревья, камни, трава, всё исчезает в её пучине. Почва поглощает каждый предмет, которому не посчастливилось оказаться на месте появления Стародума.

Сначала над поверхностью появляется тонкий серый шпиль, перетекающий в крышу одной из башен. Затем стены этой самой башни, а рядом с ней и другие, такие же высокие. Они поднимаются вверх медленно, но упорно. Земля сыпется с крыш подобно дождю.

— Ой, позёр! Ой, красавец!

Крепость поднимается всё выше.

Двадцать два года назад, когда началась эпоха безумия, что-то грохнулось в лесу. Оно же разбросало вокруг осколки силы: особые таинственные предметы, позволяющие ненадолго стать невероятно могущественным. Людоед и безумец благодаря таким смогли вдвоём захватить два из десяти больших княжеств, в том числе Владимиро-Суздальское, самое сильное на тот момент.

Горислав Лютогостович же, хоть и был человеком умным, не смог предсказать как обернётся эпоха безумия. У него тоже был осколок, но он потратил его на то, чтобы оживить Стародум. Сделать крепость полностью живым организмом подобно Веде и другим духам оружия.

Горислав сгинул из-за этого решения, но сейчас происходит то, на что он потратил всю свою невиданную мощь.

Много лет Стародум сидел под землёй. Он не просто спал, а восстанавливал пробитые стены, разрушенные здания, и рос, рос, рос…

В момент осады Стародум был небольшим местом, почти вдвое меньше Ярого острога. Теперь же над землёй всплывает совершенно новая крепость, никто из прежних обитателей никогда бы не узнал её в прежнем Стародуме.

— Ну давай уже, давай, — произносит Волибор, хохоча. — Красуйся!

Над землёй всплывает крепость в тысячу раз выше, чем была, и раз в двести шире. Самая высокая из башен тянется так высоко в небо, что её верхушка теряется где-то в облаках. Если забраться на крышу, наверняка можно увидеть звёзды даже в середине дня. Она выше, чем любая постройка, которую когда-либо строил, или мечтал построить человек. Даже в мифах не существовало настолько высоких зданий. Обыкновенный человек вряд ли сможет физически подняться на самый верх по лестнице — никаких сил не хватит.

Замок легко вместил бы в себя не только всех жителей Вещего, но и весь Новгород, заняв всего несколько первых этажей.

А стены…

Мощные, полностью каменные, способные выдержать десятилетия осады. Волибор сомневался, что на такую вообще можно закинуть лестницу. Существо без крыльев сможет перебраться через неё только чудом.

К тому же стены настолько далеко стоят от замка, что на внутренней территории можно засеять огромные поля ржи.

Не зря Стародум столько лет сидел под землёй. Ой, не зря. Тот, кто будет жить здесь, больше никогда не будет бояться вражеских армий. Крепость теперь полностью неприступна: кроме как через врата в неё не проникнуть.

Более того, Стародум даже выстроил дороги возле себя: мощёные, длинные, тянущиеся во все стороны.

— Какой жених! — вздыхает Волибор. — Глаз не отвести!

Только когда самый последний камень крепости всплыл на поверхность, земля перестала трястись.

Мужчина двинулся с холма вниз. Столько лет он скучал по этому месту и надеялся сюда вернуться. Столько ночей он засыпал в кровати, мечтая снова оказаться дома. И вот он здесь.

Идёт вниз с холма, счастливый.

Двадцать два года назад он плакал на этом месте, а теперь улыбка не сползает с его лица.

Волибор приближается к западным вратам: широкий проход в стене, который закрывается не деревянными вратами, а круглым камнем в несколько саженей в высоту и ширину, который укатывается в сторону. Ни один таран такой не пробьёт, ни один снаряд из требушета не повредит его.

Сейчас проход открыт и одинокий силуэт стоит на проходе.

Старичок.

Мелкий, весь сгорбленный, морщины покрывают лицо. Щёлки глаз настолько узкие, что непонятно, спит он или смотрит. Одет в длинную рубаху, перевязанную верёвкой. В руках — трость, на которую он опирается.

Волибор подходит к старичку, они смотрят друг на друга.

Волибор сверху вниз, а старичок снизу вверх.

По-доброму, как старые, любящие друг друга друзья. Слезы счастья стоят в глазах у Волибора. Наконец, мужчина опускается на четвереньки, кланяется лбом в землю и стоит перед ступнями старичка.

— Ну хватит тебе. Что ж мы, не родные что ли?

— Спасибо, дядюшка Стародум, — произносит Волибор, поднимаясь. — Знал бы ты, как я скучал.

— Знаю, Волиборик, знаю. Жаль только, что Горислава больше нет, и жены его. И Гориславовича, чтобы домой вернуться.

— А вот тут ты ошибаешься. Малыш на самом деле жив.

— Правда? — спрашивает старичок, удивлённо. — Разве он не…

— Жив, конечно. Я унёс мелкого во время осады через тайный ход.

— Странно. Мне казалось, что его копьём проткнули.

— Это меня копьём проткнули, батюшка. А мелкий выжил, слово тебе своё даю. Скоро твой хозяин явится, вот увидишь.

На этот раз старичок широко улыбнулся и они с Волибором обнялись как два разлучённых брата. Человек и дух крепости. В обнимку они отправились через врата на внутреннюю территорию. Одному не терпелось посмотреть, что же там настроил Стародум за два десятка лет под землёй, а второму не терпелось всё показать.

Круглый камень врат сам по себе закрылся за их спинами.

Глава 25

Преследователи догнали его на переходе через реку.

Одному из них воевода проломил голову булавой.

Второму свернул шею голыми руками.

Но это была лишь пара самых расторопных, другие следовали за ними по пятам.

Как мы и ожидали, безумец устроил за нами погоню.

Стоило нам выйти из детинца, мы бросились со всех ног на север вдоль Волхва, а затем, когда солнце чуть поднялось над горизонтом, переплыли реку вплавь, рискуя нарваться на утопцев. И на одного всё-таки нарвались: что-то схватило Светозару за лодыжку, но я быстро отрубил руку твари.

В итоге мы бежим через лес куда-то на восток.

По нашему следу наверняка пустят собак и лучших следопытов, так что двигаться нужно очень быстро. Чем дальше мы оторвёмся от погони, тем больше времени получим.

— Я что-то не понял, — в десятый раз повторяет Никодим. — Мы же снесли ему голову. Почему он не умер?

— В эпоху безумия отрубить голову недостаточно, — отвечает Светозара тоже в десятый раз.

— Но… почему?

— По кочану.

В наше время ни в чём нельзя быть уверенным. Даже смерть — не постоянное явление. Папа же поднял из могилы жену, значит и князь вполне мог остаться жив даже после такого удара. Я более чем уверен, что рядом с безумцем был человек со странной силой, не позволившей князю умереть.

— И что теперь делать?

— Возвращаемся в Вещее, — говорю. — Нужно будет всем жителям села бросать свои дома и уходить куда-нибудь.

— Куда?

— Не знаю, но точно уверен, что оставаться на месте больше нельзя. Если армия ещё к нам не явилась, то скоро явится. Он всех нас размазать может за убитого коня.

Кажется, это конец истории Вещего как села. Людям придётся идти куда глаза глядят, разойдутся по другим деревням, будут строить новые дома. А всё потому, что мы когда-то не дали увезти у нас троих человек.