Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

— Но у меня есть предложение. Что если нанести удар первым? Вы говорили, что у вас есть профи.

Глаза Лучиано сузились:

— Продолжай.

Я достал из кармана схему здания на Парк-авеню:

— У меня есть детальный план здания, расписание охраны, поддельные удостоверения федеральных агентов. Завтра утром, когда Марранцано будет готовиться к встрече, его охрана будет минимальной.

Лучиано взял схему, изучая детали при свете уличного фонаря:

— Интересно. А откуда у тебя федеральные удостоверения?

— У меня есть связи в правительстве. Люди, которые заинтересованы в том, чтобы сицилийская старая гвардия исчезла.

— И что они хотят взамен?

— Стабильность. Предсказуемую систему вместо кровавого хаоса. Новую мафию, с которой можно договариваться.

Анастасия подошел ближе:

— Уильям, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Какой твой интерес?

— Простой. Если Марранцано победит, он убьет всех нас. Если побеждаете вы, я сохраняю жизнь и бизнес. Плюс получаю надежных партнеров вместо сицилийских фанатиков.

Лучиано свернул схему и спрятал в карман:

— Предложение заманчивое. Но мне нужно посоветоваться с людьми. Такие решения в одиночку не принимают.

— Конечно. Только помни, времени мало. Если решишь действовать, звони завтра в семь утра. Скажешь: «Партия рыбы готова к отгрузке», и я пойму, что операция началась.

— А федеральные удостоверения?

— Передам через посредника в половине восьмого утра. Четыре штуки, все подлинные.

Лучиано пожал мне руку:

— Уильям, если это сработает, я буду у тебя в долгу.

— А если не сработает, нас всех убьют к вечеру.

Мы разошлись в разные стороны. По дороге домой я думал о том, что только что сделал. Переложил ответственность за убийство Марранцано на Лучиано, но сохранил контроль над ситуацией.

Если операция провалится, пострадает Лучиано, а не я. Если удастся, я фактически стану крестным отцом новой мафии, оставаясь в тени.

Потом я понял, что игра еще не закончена. Лучиано будет советоваться с самыми доверенными людьми, и первый из них Мейер Лански.

Финансовый гений преступного мира, человек, который видит на несколько ходов вперед. Если Лански выступит против операции, Чарли может передумать.

Нужно действовать быстро.

Вернувшись в особняк, я поднялся в кабинет и снова взял трубку телефона. Номер Лански я тоже знал наизусть, мы не раз обсуждали финансовые вопросы.

— Мейер? Извини за поздний звонок. Это Уильям.

— Уильям, — вкрадчиво ответил Лански. — Что за срочность?

— Помнишь нашу беседу о европейских инвестициях? Тех, которые могут обесцениться из-за политической нестабильности?

Лански молчал, обдумывая намек. Европейские инвестиции это завуалированная ссылка на сицилийские связи, которые могли разрушить всю финансовую структуру американской мафии.

— Да, помню. И что с ними?

— Появилась возможность хеджировать риски. Застраховаться от потерь.

— Какого рода страховка?

— Активные меры по защите активов. Устранение источников нестабильности до того, как они нанесут непоправимый ущерб.

Лански помолчал дольше обычного. Я почти слышал, как работает его аналитический ум.

— Уильям, это касается завтрашних деловых встреч?

— Именно. У меня есть информация о том, как превратить потенциальные убытки в прибыль.

— Интересно. А источники информации надежные?

— Самые надежные. Правительственного уровня.

Это намек на мои связи с федералами. Лански сразу понял важность такого прикрытия.

— Понимаю. Мейер, я знаю, что к тебе обратится взаимный друг за советом. Рекомендую поддержать инициативу. Математика на нашей стороне.

— А гарантии?

— Железобетонные. После завтрашних событий рынок стабилизируется. Новое руководство, предсказуемые правила, долгосрочные перспективы роста.

Лански снова помолчал. Для него это простое математическое уравнение. Сицилийский хаос против американской стабильности.

— Уильям, твоя логика убедительна. Если друг спросит мое мнение, я скажу, что операция экономически оправдана.

— Отлично, Мейер. Увидимся на новом рынке.

— До встречи.

Я повесил трубку с удовлетворением. Теперь у меня две самые влиятельные фигуры.

Лучиано как исполнитель и Лански как стратег. Завтра утром они примут единственно правильное решение.

Ночью я так и не уснул.

В половине седьмого утра я сидел в кабинете за письменным столом и смотрел на черный телефон, который упрямо молчал. Рядом со мной устроились О’Мэлли в инвалидном кресле, Маллоу у окна и Маккарти с блокнотом в руках.

Атмосфера гуще табачного дыма. Каждый понимал, что от звонка Лучиано зависело, станем ли мы архитекторами новой эпохи или жертвами сицилийского безумия.

— Босс, — сказал Маллоу, в очередной раз поглядывая на часы, — уже почти семь. Может, Лучиано передумал?

— Чарли не из тех, кто принимает решения поспешно, — ответил я. — Он всю ночь взвешивал варианты.

О’Мэлли покачал головой:

— Шон прав. Слишком рискованно для Лучиано. У него есть шанс пересидеть войну, дождаться, пока мы с Марранцано перебьем друг друга, а потом прибрать власть к рукам.

— Патрик, это логично только на первый взгляд, — возразил я. — Марранцано не оставит Лучиано в живых ни при каких обстоятельствах. Слишком много крови между ними.

Маккарти поднял глаза от блокнота:

— А что если он решил нанести удар сам, без нашей помощи? Своими силами?

Маллоу фыркнул:

— Томми, у Лучиано тридцать человек против как минимум восьмидесяти сицилийцев. Это самоубийство.

— Не обязательно, — задумчиво произнес О’Мэлли. — Если он договорится с Анастасией и Лански, сил будет достаточно. Плюс фактор внезапности.

Я откинулся на спинку кресла:

— Джентльмены, Лучиано умный человек. Он понимает ценность федерального прикрытия. Без поддельных удостоверений операция превращается в обычную бандитскую разборку. А с ними, в ликвидацию опасного преступника силами закона.

Часы на каминной полке показывали без пяти семь. Каждая секунда тянулась как час.

Маллоу нервно ходил от окна к двери:

— Мистер Стерлинг, а план «Б» у нас есть? Если Лучиано откажется?

— Тогда активируем бостонских ребят, — ответил я. — Но это гораздо рискованнее. Больше шансов, что операцию свяжут с нами.

О’Мэлли поправил перевязь на левой руке:

— Босс, может, это и к лучшему? Если Лучиано проведет операцию, он станет новым лидером мафии. А если наши люди…

— … то лидером стану я, — закончил я. — Понимаю твою логику, Патрик. Но сейчас важнее выжить, чем захватить власть. К тому же я вовсе не стремлюсь стать официальным главой Коза Ностра.

Без трех минут семь Маккарти встал с кресла:

— Мистер Стерлинг, может, стоит позвонить ему самому? Подтолкнуть к решению?

— Ни в коем случае, — отрезал я. — Это покажет слабость. Лучиано должен сам прийти к выводу, что у него нет выбора.

Маллоу остановился у телефона:

— А что если он уже мертв? Марранцано мог нанести удар ночью.

— Тогда бы Маккарти получил сводку от информаторов, — ответил О’Мэлли. — В преступном мире новости о крупных убийствах распространяются мгновенно.

Семь ровно. Телефон молчал.

Семь ноль одна. Тишина.

Семь ноль две. Маллоу остановился у окна, глядя на пустую улицу.

— Босс, — сказал он хрипло, — похоже, Лучиано решил отсидетьься.

Я покачал головой:

— Дайте ему еще пару минут. Чарли не из тех, кто опаздывает к важным звонкам.

Семь ноль три. Семь ноль четыре.

О’Мэлли откинулся в кресле:

— Мистер Стерлинг, боюсь, придется активировать план «Б». Наших людей.

— Еще рано, — упрямо ответил я, хотя в душе уже начинал сомневаться.

Семь ноль пять.

И тут зазвонил телефон.

Резкий, пронзительный звук разрезал тишину кабинета как удар ножа. Все четверо вздрогнули. Маллоу обернулся от окна, О’Мэлли выпрямился в кресле, Маккарти застыл с ручкой над блокнотом.