Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

— Мы не холопы, — говорю. — А ты не господин.

— Разворачивайся и уходи, — произносит над нашими головами Светозара. — Пока жив.

— А ты вообще пасть захлопни, баба.

Мы даже отреагировать не успеваем, как Светозара поднимает ладонь и выпускает целую струю пламени. Но не в гостя, а над его головой. Она не хотела сжечь человека, а всего лишь напугать. Однако у того на лице и мускул не дрогнул.

— Ну вот, одёжки мои попортила, — неожиданно гневно замечает он.

— Если не уйдёшь, то я тебя попорчу.

Сжав челюсти, парень отталкивается от земли и взлетает в воздух на десять саженей, точно лягушка. Причём так быстро, что уследить трудно. Прямо в прыжке он хватает Светозару за горло и уже вместе с ней приземляется на землю, впечатав её в траву под собой.

— Мне показалось, или ты мне угрожала? — спрашивает парень. — Я не люблю людей, которые мне угрожают.

Волибор с Молчуном срываются с места, чтобы помочь девушке, но она открывает рот и выпускает вверх огромный огненный фонтан. Пламя ненадолго поглощает её и гостя, а когда жар спадает, мы видим, что они оба всё такие же живые, но теперь голубые одежды человека окончательно превратились в пепел.

Светозара потеряла значительную часть своих сил за последнее время. Всю ночь она поливала огнём войско безумца, будучи на последней, девятой ступени силы. Сейчас у неё может быть седьмая и продолжает убывать. Но что-то мне подсказывает, что она не смогла бы сжечь вторженца даже будучи на девятой.

— А ты горячая, — произносит он. — Мне нравится.

Парень старается развязать не до конца сгоревший ремень на одежде, чтобы раздеться и, по видимому, силой взять девушку перед ним. Его не смущает ни наше присутствие, ни её пламя, вырывающееся во все стороны. Кажется, будучи невероятно сильным он привык брать что вздумается, не спрашивая разрешения.

Молчун оттягивает его в сторону. Волибор напрыгивает сверху, прижимая к земле.

Парень отбрасывает одного мужчину в сторону нелепым, небрежным ударом. Второго отталкивает ногой. Видно, как он сдерживает силу. Похоже, он может одной рукой отвернуть шеи обоим, но он щадит их, забавляется.

До сего момента считалось, что самые сильные люди на Руси — те, кто обладают защитой от сил. Волибор, Егерь, Сбыня Бык, Краснощёкий… все те воины, о которых шепчутся у костра. Которых сравнивают между собой, о которых ходят легенды. Трудно найти деревенского мальчугана, который не слыхал бы о Левше, который прошёл по всем княжествам, истребляя особо опасных лесных тварей.

Все они защищены от разного рода волшебных сил.

Поэтому сильнейшие воины до сих пор те, кто использует обыкновенное оружие.

Не существовало людей, у которых сила повлияла бы на физические возможности. Никто не мог поднять гору, никто не мог бегать со скоростью стрелы. Однако сейчас перед нами предстало доказательство обратного: человек, способный пробить каменную ограду своим собственным телом, раскидать взрослых мужчин как пару сухих веток.

Это ставит его выше всех остальных.

Сначала идёт этот парень, единственный в своём роде. Потом легендарные воины с защитой от сил, а уже потом все остальные.

— Хана тебе, — шепчу сквозь сжатые зубы.

Со всех ног мчу к человеку передо мной. На ходу впитываю его собственную силу и чувствую, как мышцы наливаются, становятся крепче. Пусть у меня всего первая ступень, но даже этого достаточно, чтобы почувствовать влияние. Будто я как следует размялся и теперь меня распирает желание кому-нибудь вмазать.

Со всего размаха влетаю в парня.

Такое ощущение, будто я врезался в дерево. Меня тут же отбросило в сторону, всё тело заныло. Наверное ещё и пару рёбер сломал — надо будет найти Федота, чтобы вылечил.

— Ого, — вздыхает Неждан. — А вот это я почувствовал.

— Я рад, — говорю. — Почувствуешь ещё больше, если не остановишься.

— Как ты это сделал?

Парень совершенно потерял интерес и к Светозаре, и к Волибору, с которым только что дрался. Присаживается возле меня на корточки и рассматривает с интересом. Я сижу на земле и пытаюсь набрать воздуха в грудь. Даже дышится с трудом.

— У тебя тоже сила в мускулах?

Воспользовавшись тем, что парень отвлёкся, Молчун подбегает сзади и наносит такой мощный удар в ухо Неждана, что наверняка проломил бы череп любому барану. Однако Неждан этого даже не заметил: продолжил сидеть, не шелохнувшись. Только Молчун остался рядом со сломанной рукой.

— Не бойся, я не стану тебя убивать. Всё-таки вы все теперь мои люди.

— Ты вообще кто такой? — спрашиваю. — Что тебе нужно?

— Я же тебе сказал, что я твой новый господин. Князь всего, — парень обводит руками крепость. — Всего вот этого места. Младший сын Горислава Лютогостовича, Стародум — мой.

— У старого князя Стародума был только один сын.

— Не-а. Тимофея проткнули копьём, как говорят, но остался я.

— Врёшь…

— Он не врёт, — замечает Волибор, подходя со стороны. — Я смотрю на него и вижу Акамиру. Те же глаза, тот же овал лица.

— Вы шутите? — спрашиваю. — Акамира же умерла беременной. И она была не на последнем месяце. Даже здоровые матери не всегда могут родить здорового ребёнка.

— Видимо как-то выжил.

— Веда, а ты что скажешь?

Девушка-дух появляется между нами, всматриваясь в лицо парня. Она была оружием моей кровной матери, поэтому должна узнать в нём второго сына, но девушка лишь задумчиво пожимает плечами:

— Не знаю. Я на самом деле мало времени была с Акамирой. Почти всё время я провела в сокровищнице. Я и тебя, Тимофей, видела только мельком.

Волибор подходит к Неждану и кладёт руку ему на плечо.

— Для меня честь познакомиться с тобой, — произносит он. — Я — Волибор, бывший воевода твоего отца…

— Воевода? Тот, который не смог защитить крепость во время осады?

— Тот самый… А вот этот паренёк на земле — твой старший брат Тимофей. Я вынес его из крепости, так что ты опоздал. Прости. Теперь он — князь Стародума. И его сила — перенимать силу у других.

Кажется, новость о том, что Неждан не будет новым князем только обрадовала парня. Его лицо неожиданно просветлело. Он заулыбался так искренне, так дружелюбно.

— Брат? — спрашивает. — Настоящий брат!

— Похоже на то, — говорю.

Несколько духов радости выползают из-под чёрной одежды парня.

Неждан тут же бросается обниматься, но делает это очень аккуратно, чтобы не помять меня ещё больше. Он даже принимается расцеловывать моё лицо. За всю мою жизнь ко мне ни разу не прикасались губы мужчины: даже Федот, который заменил мне отца, трепал по волосам, если хотел проявить симпатию. А этот целует. Впервые вижу такую крепкую братскую любовь, а ведь мы только встретились.

Брат такой радостный, что не может сдерживать себя.

Обнимает, гладит по плечам.

— Как я рад тебя видеть, — говорит. — Я так давно хотел иметь братана, ты не представляешь. С самого детства. Ты, наверное, и не знал, что я есть?

— Да, не знал.

— А я есть, представляешь?

— Теперь да.

С новой волной тепла брат принимается обниматься.

Только сейчас, оказавшись к нему очень близко, я могу как следует его рассмотреть. Мало того, что он высокий и широкоплечий, так ещё оказался и невероятно красив: длинные кудри, острое лицо с волевым подбородком. Осанка прямая и уверенная. Сразу видно, что сила повлияла не только на его мышцы, но вообще на весь внешний облик. Сделала его настолько здоровым, насколько это вообще возможно.

Из него должен был получиться тот ещё дамский сердцеед.

И наверняка получился.

— Я тоже рад тебя видеть, — говорю.

На самом деле я не знаю, как себя чувствовать. Известие о живом брате свалилось так внезапно, что мне нужно время, чтобы всё переварить. С одной стороны, всегда приятно иметь родственника, да ещё и такого могучего. С другой… он кажется очень своевольным задирой. От такого жди беды.

Наверное, всё-таки рад.

Кровное родство для меня никогда не имело значения, но сейчас оказалось, что мне хочется держаться за этого паренька.