Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

Во время сражения жители села спрятались в замке, но сейчас они постепенно выходят наружу, рассматривают обугленные тела, оставленные Светозарой на поле битвы.

— Мёртвых — похоронить, да поглубже, чтобы могилы свои не отрыли. Зерно и все запасы провизии перевезти в крепость! С этого дня склад будет находиться тут!

Оказывается, мне очень нравится командовать!

— Далековато зерно перевозить, — жалуется Никодим. — Придётся через лесок топать.

— Но это ещё не всё! Я хочу, чтобы вы вернулись в свои дома и подготовили вещи к переезду в Стародум! Если я прикажу, вы все должны быстро перебраться за стены!

— Тимофей, — вмешивается парень.

— Что?

— Ты с ума сошёл? Люди не могут просто бросить свои дома.

— Не забывай, что мы живём в эпоху безумия, во времена бесконечной междоусобицы. Наше село может сжечь вражеская армия в любой миг. Уже через пару недель может прийти людоед со своими воинами, чтобы отомстить за убитого брата. К тому же я не заставляю их переезжать, а всего лишь собрать вещи, чтобы они могли очень быстро переместиться в крепость, если будет вторжение.

— Да, но бросить дома…

— Лучше так, чем умереть от налёта одного из соседних удельных. Хочешь сказать, этого не случится?

Никодим в молчании смотрит на меня.

— Сам знаешь, может и случится. Да, неудобно, но люди должны уметь быстро бросить свои дела и спрятаться здесь, за крепостными стенами.

Как я и ожидал, людям приказ не понравился.

Никто не захотел бросать дома, в которых они жили многими поколениями. История Вещего насчитывает больше двухсот лет, и всё это время люди жили на своей земле, спали на ней же. Теперь же им придётся готовиться к возможному вторжению, а для этого перевозить пожитки в замок. Они-то понимают, что приказ хороший, но всё равно бухтят и жалуются.

Ничего.

Моя задача — их безопасность. Я намерен позаботиться о ней, как бы неудобно это ни было.

Уже к вечеру первые жители перенесли в крепость вещи. В ней же остались спать, чтобы не возвращаться в село ночью. Каждому нашлась кровать и одеяло. Непонятно как, но замок вырастил не только множество комнат, но и всевозможную мебель. В здании тысячи этажей, и на каждом из них есть столы, стулья, кровати. Хоть всю Русь веди сюда и размещай… только о еде стоит позаботиться.

Что ж, первые приказы отдали.

Теперь настало время спуститься в сокровищницу и посмотреть, что же там такого спрятал старый князь.

До прихода несметной армии кочевников осталось 275 дней.

Глава 5

Сотня воинов в чёрных доспехах. У каждого на голове чёрный шлем без щелей для глаз. У каждого за спиной длинный чёрный двуручный меч.

Никто из них не двигается.

Они уже двадцать лет стоят на этом месте, покрываются пылью. Гордые, грозные, но неподвижные. Ни одна конечность не шевельнётся, ни одна голова не повернётся в сторону. Им не надо пить, им не надо есть, они не ходят в туалет. Посторонний очень легко примет их за живых, впервые оказавшись в этом месте, но они — не живые.

Деревянные воины, представляющие собой всего лишь подражание человеку.

Пустышка.

Чучело.

Под чёрными доспехами скрываются палки, верёвки и солома. Но даже зная это, я стою перед ними и не могу прийти в себя — зрелище завораживает. Хочется тут же развернуться и броситься бежать как можно дальше.

— Такими мы их и нашли, — произносит рядом со мной Никодим. — Впечатляет?

— Да, — говорю. — Ещё как!

— Ты понимаешь, что мы теперь — самые богатые люди на всей Руси?

— Пожалуй…

Столько лет сокровищница Стародума оставалась легендой, а теперь я стою внутри и смотрю на несметные богатства.

Золота и серебра здесь совсем мало: всё-таки крепость при старом владельце была крохотной, удельный князь владел ничтожным кусочком Новгородской земли. Пара сундучков с монетами — и обчёлся. Гораздо ценнее вот эти пугала, точнее вещи, которые на них надеты.

Каждый клинок — духовный, способный разрезать камень так же легко, как воздух.

Каждый доспех — абсолютно неуязвим к обыкновенному оружию.

Цену этого снаряжения узнать невозможно, но уверен, что даже за один комплект можно купить себе землю, поместье, титул, холопов для возделывания земли и ещё деньжат всяких разных. А тут доспехов и клинков целая сотня. Мы теперь не просто богаты, а баснословно могучи. Если найдём сотню воинов, чтобы снарядить их в чёрное, то они порубят на куски любую армию. Нет такой силы, что будет способна им противостоять.

Когда враг падает на землю, разрубленный на две части от одного лёгкого движения меча, а сам он не может никак тебе навредить — это заставит дрогнуть любого.

— Я уже примерил один, — произносит Никодим. — Доспехи ужимаются или увеличиваются под стать твоему телу.

— Они умеют появляться и исчезать?

— Нет. Кстати, мечи тоже этого не умеют.

— Как это? Веда ведь исчезает.

Между нами появляется небольшая краснокожая девушка-дух. Длинная рубаха до пят, рога на голове. Она не улыбается, хотя очень давно хотела попасть в сокровищницу Стародума. Это была её мечта.

— Они не живые, — отвечает девушка с грустью. — В отличие от меня, у них нет разума и они не умеют разговаривать.

— Разве духовные клинки не должны быть живыми, раз уж они духовные? — спрашиваю.

— Они как бы живые, но не совсем.

— Я не понимаю…

Девушка парит в воздухе, летая над головами чёрных воинов. Она притрагивается к каждому как бы проверяя их состояние. Много лет назад Веда была обыкновенным стальным мечом, но князь Горислав Лютогостович оживил её, превратил в мыслящее существо. Теперь Веда умеет принимать форму любого оружия, а так же появляться и исчезать когда захочет.

— Эти мечи тоже оживили, как и меня, но не до конца, — произносит девушка. — Они тоже духи оружия, но полуживые.

— Разве можно оживить наполовину?

— Оказывается, можно. Как я говорила, каждая вещь обладает духом… у любого камня и любого дерева есть дух. Обычно он дремлет, и живой человек никогда не узнает о его существовании. Но он есть. Каждая вещь на свете — живая на самом деле, но разбудить их может только человек с особой силой.

— Как у старого князя.

— Да. Горислав пробудил меня и теперь я живу в этом мире, а не в мире духов. Но он потратил на это очень много своих сил. Наверное, он не смог бы пробудить все эти мечи и доспехи так же, как и меня, поэтому пришлось сделать это только наполовину. Теперь они находятся и в этом мире, и в другом.

Сути дела это не меняет: клинки до сих пор бесконечно остры, а доспехи крепки. Разве что поговорить с ними нельзя, как с Ведой. Мне это и не нужно было, а вот девушка очень хотела встретиться с братьями и сёстрами. Грезила, как окажется в сокровищнице крепости, чтобы познакомиться с другими живыми духами. Но не тут-то было.

— Не расстраивайся, — говорю. — Где-то здесь наверняка должен быть ещё один живой дух оружия. Вряд ли Горислав Лютогостович полностью оживил только тебя.

— Я была оружием его жены — Акамиры. Его же собственный меч взорвался при его смерти, чтобы защитить близких.

— Мы ещё найдём твоих братьев, не расстраивайся.

— Примерь, — произносит Никодим. — Посмотри, как к плечу идёт.

— Ага, как раз собирался.

Снимаю с соломенного воина чёрные доспехи. Надеваю на себя. Будь это обыкновенная рыцарская броня, я бы не справился один — понадобился бы оруженосец, который будет всё зашнуровывать, подгонять, помогать. Эти же доспехи — духовные, пусть и не совсем живые. Каждая её часть сама застёгивается на теле, достаточно поднести нужную часть к нужному месту. Она сама обволакивает ноги, руки, торс.

В тех местах, где тесно, доспехи расширяются.

В тех, где широко, сужаются.

Доспехи сами становятся нужного размера, подстраиваясь под человека, который их носит. Они очень лёгкие, почти невесомые, поэтому не вызовут усталости от долгого ношения. К тому же они состоят из многих частей, поэтому хоть и уменьшают подвижность, но не намного. Передвигаться в них очень легко, будто надел тёплый зимний тулуп, а не тяжёлую броню.