Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

— Зачем ты так? — спрашивает. — Это же люди, которые напали на вас вчера.

— Сражение окончено, — говорю. — Всех можно отпустить по домам.

— Но парочку можно прибить. Так, для урока.

— Мы никого убивать не будем.

Вздохнув, Неждан поворачивается к людям, по-прежнему лежащим на ковре.

— Чего вылупились? Вон!

Помедлив мгновение, оба воина подскакивают и бросаются к коридору, чтобы покинуть замок как можно скорее. Даже одинокий дух облегчения в виде светло-оранжевого пятна появляется в комнате. Последнему из них Неждан даёт поджопника, да такого крепкого, что человек чуть в воздух не подлетает.

— Братан, ты совсем веселиться, не умеешь.

— Какое же в этом веселье? Людей просто так убивать.

— Большое! Они такие смешные, когда боятся. Но это ничего, я тебя ещё научу.

Дальше по замку мы передвигаемся втроём. Неждан рассказывает о своих долгих путешествиях по княжествам. Как я и ожидал, он нажил много врагов: везде его знают и везде ненавидят. Прямо брат этого не сказал, но по его словам можно догадаться, что ему нравится, когда его боятся. Страх окружающих людей позволяет ему чувствовать себя важным. Из-за этого он очень одинок: ни друзей, ни приятелей. Только сейчас, впервые за всю свою жизнь, он наткнулся на человека, с которым хочет завязать очень тесные отношения. Со мной.

Я же очень польщён.

Мне нравится иметь брата, пусть даже такого. Надо лишь чуть-чуть его перевоспитать.

— Мне нужно с тобой очень серьёзно побеседовать, — говорю.

— Да? В чём дело?

— Какая твоя цель пребывания в этом замке?

— Я же тебе говорил. Ты будешь князем, а я буду тебе служить и во всём помогать.

— Это правда?

— Конечно, — заверяет Неждан. — Не жди никакого подвоха. Мы же семья… для меня нет ничего важнее семьи.

Когда мы спускаемся обратно на улицу, то возле входа в замок уже стоит Федот с Душаной. Моего приёмного отца не было в крепости во время сражения, чему я несомненно рад.

— Неждан, познакомься с моим папаней и мамой, — говорю. — Это Федот и Душана, люди, которые вырастили меня как родного. А это мой брат Неждан, чудесным образом оказавшийся живым.

— Батюшка! — вскрикивает Неждан, падая на колени перед Федотом. — Спасибо, что вырастил моего брата.

Папаня, мама, я: все смотрим на парня, упирающегося лбом в землю. Вот от кого, но от него я такого совсем не ожидал. Недавно он заставлял насмерть драться воинов из бывшей армии безумца, рассказывал, как заявлялся без спроса в гости к князьям, а теперь стоит на коленях перед обыкновенным смердом.

Странный тип, конечно.

Брат принимается обниматься с моими приёмными родителями. Причём делает это так тепло, с такой благодарностью! Долгое одиночество сильно на него повлияло: теперь Неждан очень рад встретить людей, которых можно считать семьёй. Самый самовлюблённый на Руси человек, которому очень не доставало друзей.

До прихода несметной армии кочевников осталось 275 дней.

Глава 6

Несу рабочий инструмент из Вещего в Стародум.

Обычно сёла располагаются возле крепости, но не в нашем случае. Чтобы перенести вещи из старого дома в новый, приходится идти через лес. Путь довольно близкий, но из-за того, что приходится ходить туда-обратно много раз, всё равно устаёшь.

Ещё и на жаре.

Люди переносят в крепость зерно, кое-какие вещи. И все с недовольными рожами, как будто я не в безопасное место заставил их переезжать, а к чёрту на кулички.

— Ноги мои уже не те, чтобы так далеко ходить, — жалуется Веня Гусь, наш сосед.

— До крепости и версты нет.

— Всё равно далеко.

— Так посидите, отдохните. Никто ж не гонит всё за день переносить. Постепенно, аккуратно.

Всех встречных людей я пытаюсь убедить, что делаю это ради их же блага, но некоторым людям только дай повод пожаловаться. Мелентий и вовсе говорит, что с постели встать не может, хотя как за травами в лес ходить, так он затемно просыпается и бежит как в жопу ужаленный.

Поп Игнатий и вовсе сказал, что божий человек не может оставить приход. И пусть его хоть убивают, но никуда он не пойдёт.

Упрямцы.

Однако неожиданную поддержку всех моих решений я нашёл в старике Ярополке. Что бы я ни делал или говорил, он всегда кивает, соглашаясь.

— Не в мои годы так много ходить, — продолжает жаловаться Веня. — Мне помирать уже надобно, а не…

— А ну быстро в крепость! — орёт рядом со мной Ярополк. — Будешь причитать — стяну портки и так крапивой отхожу, детям стыдно показаться будет. Жалуются они, блядь. Чтобы к вечеру всё своё барахло перетащил!

— Чего это ты тут раскомандовался…

— А вот так! Я тут самый старый, самый умный, и самый сильный.

— Я бы поспорил.

Ярополк пытается дать Вене поджопника, но тот ловко уворачивается от вытянутой ноги.

— Ходят тут всякие, — продолжает жаловаться Веня, уходя к крепости.

— То-то же! — кричит ему вслед Ярополк, после чего обращается уже ко мне. — Если нужна будет помощь — зови. Всем хуёв за шиворот насыплю.

— Спасибо, — говорю.

Хлопнув меня по плечу, старик удаляется. Удивительно, но он даже насвистывать умудряется очень похабно.

Почти все жители Вещего остаются в своих домах. Я — один из немногих, кто решил окочательно переехать в Стародум. Но это вовсе не означает, что я отказываюсь от своего призвания варить пиво и делать хлеб. Просто переношу свою работу в другое место. Как бы я ни любил нашу мельницу, но всё то же самое можно делать и в крепости.

Даже больше.

Оказалось, что под замком находится обширное подземелье, в котором есть всё. Даже кладовые комнаты с сотнями и тысячами пустых бочек, которые Стародум вылепил, пока сидел под землёй. Жду не дождусь, когда все их наполню.

— Братан, как делишки? — спрашивает Неждан, каждый раз проходя мимо.

Парень он крепкий, так что несёт с собой столько груза, что обычному человеку не поднять. В этот раз у него в руках каменная наковальня, что весит как три взрослых человека. Неждан перемещает её без каких-либо усилий, только глубокие следы в земле оставляет. Сегодня он переоделся в простую домотканную льняную одежду, но даже в ней умудряется выглядеть весьма красиво. Несколько девок из села уже сохнут по нему, но я запретил приближаться хоть к одной.

При взгляде на него я всё больше убеждаюсь, что он мой родной, кровный брат. Пусть Волибор и говорит, что я похож на отца, а он на мать, но между нами есть сходства: та же форма лица, те же родинки на теле, брови.

— Нормально делишки, — говорю.

— Ну и славненько.

— А ведь нам ещё сорняки в огороде рвать, — жалуется Будя Корч.

— Не могли свою крепость поближе построить… — доносится голос бабки Всемилы.

Ничего, вот придёт к нам чужая армия, мы окажемся за высокими стенами, тогда эти люди поймут, зачем они свой скарб переносили. Своими глазами увидят, к какой опасности мы всё это время готовились.

Ближе к обеду люди разбрелись кто куда, чтобы переждать дневную жару.

Я иду к небольшому пруду в лесу, чтобы искупнуться. Нет ничего лучше, чем смыть в воде всю грязь, что успела накопиться за день. В прохладной, освещающей, приятной воде… Обычно мы с друзьями ходим на озеро Рассвет: оно находится подальше, зато большое. Сегодня же сгодится и пруд: не хочу слишком далеко отходить от села. Работы осталось немеренно.

Погружаюсь в воду, всплываю, а затем ныряю обратно. Как же хорошо!

— Никогда не понимала, почему вы, люди, так любите плавать, — произносит Веда, летая над водой. — Это же просто вода, она не нужна вашей коже, чтобы жить.

— Вода — это круто, — говорю.

— Но почему?

— Во-первых, она ласково щекочет тело, приносит ощущение чистоты и бодрости. А ещё, в ней мы чувствуем себя свободными.

— Это как?

— Ты умеешь летать в воздухе, а люди — не птицы. У нас нет крыльев, поэтому мы ходим только по земле. Но в воде всё наоборот. Тут мы можем плыть во все стороны: и вверх, и вниз, и вправо, и влево. Это почти полёт.