Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

— Ты не говорил, что люди хотят уметь летать, — задумчиво произносит девушка.

— Ещё как хотят. Поэтому нам иногда снятся сны, где мы парим в воздухе.

В очередной раз погрузившись под воду, я проплываю весь пруд от начала до конца. А когда всплываю, то вижу странного человека, сидящего на берегу рядом с моими вещами.

— Эй! — кричу. — Отойди!

— Плавай! — отвечает. — Я не мешаю.

Внезапно моё расслабление исчезает. Приходится грести к берегу, чтобы прогнать незнакомца. Тот уже схватил наш столовый нож, который я как раз переносил в Стародум вместе с тарелками. В крепости и без того много различных столовых приборов, но не оставлять же пожитки при переезде.

— Иди отсюда, — говорю. — Пока по шее не дали.

— Неплохой ножик, — отвечает мужик. — Я заберу себе?

Передо мной на вид — самый обыкновенный деревенщина, лет сорок с гаком. Грязный, оборванный, половины зубов во рту нет. Вонища от него такая, будто он уже год не мылся и одежду в реке не стирал. В руке — небольшое деревянное ведёрко. По всей видимости этот тип пришёл из деревни неподалёку, чтобы ягоды собирать.

— Ты с собой заберёшь только пиздюлей, — говорю. — Вали, пока цел.

— Чего ты такой злой? Вежливо же спросил.

Мужик засовывает мой нож себе за пояс с самым непринуждённым видом, словно это теперь его собственная вещь, а на меня можно не обращать внимания.

Какой же, сука, кретин!

Но ничего, у нас в селе таких быстро в чувство приводят. Нет ещё человека, которому не помог бы от излишней самоуверенности старый добрый тумак. Кулаком по макушке — и все проблемы с головой тут же исчезают. Я тоже, в своём роде, умею лечить людей.

— Ну всё, — говорю. — Ты нарвался.

Протягиваю руку, чтобы схватить наглеца за воротник рубахи, как замираю на месте. Ни пальцем пошевелить, ни моргнуть, только дышать получается. Застыл точно статуя, в той самой позе с протянутой рукой.

— Что, пошевелиться не можешь? — усмехается мужик.

«Это что за херня?» — хочется спросить, но язык отказывается подчиняться.

Все мышцы на теле одеревенели, сколько бы я ни пытался сдвинуться, ничего не происходит. Каким-то образом я превратился в живое пугало.

— Не боись, пройдёт.

«Хана тебе!» — пытаюсь произнести, но ни звука не срывается с губ.

— Ножик и правда неплохой, — продолжает мужик. — Не зря вышел.

Этот беззубый выродок поднимается на ноги, а я, наоборот, падаю на бок со всё так же протянутой рукой. Веда летает между нами, не понимая, что ей делать. Если бы она только могла превратиться в оружие и самостоятельно оприходовать этого урода. Но нет, ей нужна моя рука, чтобы ударить врага: сама по себе она просто грохнется на землю.

Передо мной ведь не воин, не разбойник, не наёмный убийца, о которых ходят слухи в деревнях. Обыкновенный беззубый деревенщина, разве что силы в нём оказалось достаточно. Зелёная ступень, может быть начало голубой.

Я мог бы побить его голыми руками, мог бы разрубить на две части духовным клинком, но для всего этого нужно уметь двигаться. Как же так получается, что обыкновенный придурок может меня вот так легко вывести из строя?

Аж зубы сводит от злости!

— Ну всё, бывай! — заявляет мужик и на прощание хлопает меня ладонью по плечу. — Не поминай лихом.

Он уходит, а я остаюсь лежать на траве, парализованный. Муравьи ползают по коже, щекочут, а я даже слюну проглотить не могу — она стекает из уголка рта. Маленький ужик подползает поближе, чтобы посмотреть, чего это тут человек разлёгся.

Так и продолжаю лежать, пока онемение не ослабляет хватку. Сначала удаётся пошевелить глазами, затем кончиками пальцев. В этом состоянии меня находит Светозара.

— Эй! — кричит она. — Что случилось?

Подбегает, переворачивает на спину.

— Уы! — удаётся произнести

— Тебя змея укусила? Сбегать за Мелентием?

Отрицательно мотаю головой.

— Побыть с тобой?

Киваю.

Девушка помогает мне шевелить руками, отчего движения быстрее возвращаются в тело.

— Это… это был один увалень, — говорю. — Из соседней деревни… нож мой с собой забрал. Падла.

— Хочешь его догнать?

— Не, он уже далеко. Да и ходить я пока могу только медленно.

— Мы с Никодимом можем его нагнать и всыпать. Мало не покажется.

Эх, если бы всё было так просто.

— Дело не в мужике, — говорю. — Кто угодно мог забрать мой нож. Дело в том, как легко он от меня избавился. Будто я комар, от которого можно отмахнуться. Давно я не чувствовал себя таким слабым и беззащитным.

Светозара кивает, понимающе.

— Урок, который я извлёк из всего этого — не то, что нужно догнать мужика и надавать ему по горбу. Нужно поднять свою силу, чтобы такого больше не происходило. Чтобы меня не мог отделать любой встречный простофиля, которому повезло оказаться на пару ступеней выше.

— Ты прав, — соглашается девушка.

Некоторое время мы сидим на берегу и кидаем камешки в воду. Светозара рассказывает о том, какими травами будет меня отпаивать, чтобы силы поскорее вернулись. У её деда столько настоек, что можно на ноги любого поставить.

Когда силы возвращаются в достаточной мере, мы поднимаемся и идём к Стародуму. Пусть меня и ограбили сегодня, но я узнал очень ценную вещь. До сих пор мне встречались люди зелёного и голубого уровней, но часто у них была какая-нибудь дурацкая сила, которую можно обойти ловким ударом палицы по лицу. Но не в этот раз — беззубый деревенщина обладал очень даже полезной силой.

Меня могли бы разделать на части, если бы это оказался враг, а не обыкновенный крестьянин.

Так что нужно как можно быстрее заняться своей силой, раз уж я её открыл.

— Тимофей! — раздаётся голос Волибора. — Тут… птица…

На плече нашего здоровяка сидит стриж. Уверенно, будто каждый день садится на людей. К его ноге привязан маленький клочок бумаги. Развернув его, передо мной появляется крохотная записка, состоящая из нескольких слов:

«Великий Князь Новгородский Всеволод Длинноухий приглашает на приём в Новгород князя Стародума к первому дню осени».

Смотрю на эту записку, пытаюсь осмыслить написанное. Ещё и суток не прошло, как погиб безумец, а уже некто по имени Всеволод объявил себя новым Новгородским князем. И не просто объявил, а приглашает меня и, скорее всего, всех других удельных князей, чтобы собрать с них клятвы верности.

Что же за сила у него такая, которая позволила так быстро узнать, что произошло на самой границе Новгородской земли. Неужели и правда длинные уши?

Но приехать в Новгород всё же стоит. Хотя бы для того, чтобы объявить, что не собираюсь участвовать в битве за власть. Я не буду трогать никого, и чтобы меня никто не трогал. У нас слишком высокие стены, чтобы их взяла хоть одна армия, слишком много духовных клинков и доспехов. А ещё у нас человек, который может поднять над головой валун и бросить его, пробив стену любой крепости.

В Новгород мы поедем.

Но это будет через несколько дней, так что у меня как раз остаётся время, чтобы заняться своей силой.

— Светозара, — говорю. — Ты мне веришь?

— А то как же!

— Тогда сегодня ночью мы идём в лес. И не выйдем из него, пока не поднимемся хотя бы на ступень. Не хочу больше никогда получать от сельских простаков.

— В лес ночью? — спрашивает девушка. — Забыл, что случилось со старым удельным Фомой Сивовичем? Его же чудища разорвали.

— Ещё как помню. Напротив, я в таком трезвом уме, как никогда.

— Ладно, — соглашается Светозара. — Если ты так решил, то я с тобой. Позову Никодима.

— Не надо Никодима, у него и так зелёная ступень, а ещё он ночью не может видеть сквозь предметы, так что его сила там окажется бесполезна. Пойдём вдвоём.

— Хорошо.

До самого вечера мы переносим из села вещи в крепость, а уже вечером очень скрытно выходим за стены.

До прихода несметной армии кочевников осталось 274 дня.

Глава 7

Глубокая ночь.