Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

Я стою посреди леса вдвоём со Светозарой. Точнее, втроём: Веда всегда со мной, но я отдал ей очень точный приказ — не появляться до самого утра, как бы я в ней ни нуждался.

Последние дни были очень утомительными, поэтому я решил побыть в удалении от всех людей. Подальше от крепости, от брата, от ответственности, которая внезапно на меня свалилась. Просто побыть с собой и как следует уложить в голове множество вещей, которые пока ещё отказываются складываться.

Ну и силу испытать.

Впервые за всю свою жизнь я выбрался на тренировку своих сил. У меня первая, красная ступень перенятия сил других людей, так что прямо сейчас я умею повелевать огнём. Звучит красиво, но на самом деле у меня получается высечь лишь несколько искр из указательного пальца, да и то, если сильно стараться.

— Сосредоточься, — произносит девушка.

— Я пытаюсь, — говорю.

— У тебя не получается, потому что ты злишься.

— Ничего я не злюсь.

— Признайся и тебе полегчает.

— Вовсе нет.

У меня очень много поводов, чтобы быть радостным.

Наконец-то я открыл свою силу. Очень много лет я мечтал об этом. Да не просто силу, а такую, которой больше нет ни у кого: долгое ожидание стоило того, чтобы обзавестись ею. Но этот замечательный момент омрачает отъезд Снежаны.

Девушка, которую я полюбил с первого взгляда, уехала в Новгород, чтобы обручиться там с болваном по имени Чеслав. Пусть он и весьма приятный человек.

На фоне этого любое хорошее известие тут же меркнет, становится незначительным. Как бы я ни настраивал себя на то, чтобы забыть её, это совсем не получается. Мысли всё время возвращаются к её лицу и я злюсь ещё больше. Не на неё — она поступает так, как выгодно семье. Не на Чеслава — этот паренёк хоть и кретин наполовину, но он слишком прост и добр, чтобы точить на него зуб. И не на себя — я ничего дурного не сделал, никаких ошибок не допустил.

Вот и получается, что я злюсь, и сам не знаю на что.

— Ты злишься, — замечает Светозара.

— А вот и нет.

— Злишься-злишься, я же вижу.

— А сама-то?

— Причём тут я?

— По сравнению с моей злостью — твоя злость вообще кошмарная.

Светозара пожимает плечами, будто я сморозил глупость.

На самом же деле она терпеть не может моего нового брата. Каждый раз, проходя мимо неё, он так паскудно присвистывает и делает такие недвусмысленные жесты, что её прямо трясти начинает. Я пытался образумить Неждана, но он оказался из тех людей, которым нужно очень много раз повторить, чтобы окончательно дошло.

Знал же, что от него будут проблемы.

К тому же Светозара очень скучает по силам, которые дал ей осколок. Она на целую ночь получила девятую, чёрную ступень. Теперь же, по прошествии нескольких дней, откатилась обратно к своей, третьей.

Она, конечно, подросла, приближается к четвёртой ступени: уже может спокойно зажигать предметы на расстоянии, но это всё равно ничто по сравнению с тем, какая мощь у неё была.

Так и получается: выбрались в лес, чтобы потренироваться в своих силах, но в итоге насупились и бредём посреди ночи злые. Каждый себе на уме, варимся в собственных мыслях, не способны успокоиться даже в этой обстановке.

— Как это ощущалось? — спрашиваю. — Летать и швыряться огнём?

— А тебе как — впервые получить силу?

— Ну, я вдруг почувствовал себя полноценным. Будто мне дали то, чего давно не хватало. Энергия в груди нашла выход. Так приятно.

— Вдруг получить последнюю ступень — во много раз приятнее. Я чувствовала себя не человеком — чем-то высшим. Казалось, мне подчиняется всё. Не только огонь, вообще весь мир. А теперь у меня это забрали, и я чувствую холод внутри. Очень хочется снова испытать это ощущение.

— Нельзя, — говорю. — Снежана сказала, что после одного осколка желание силы ещё слабое. После двух тебя начнёт тянуть всё глубже в лес, чтобы искать новые. И ты не сможешь остановиться, пока не забредёшь так далеко, что тебя сожрут самые чудовищные твари из глубин.

— Да, знаю, — вздыхает Светозара.

— Но ты можешь поднять свою силу обыкновенным способом, чтобы избавиться от тяги.

— Да… тренироваться, тренироваться, и ещё много раз тренироваться.

Девушка прикладывает ладонь к груди. В последние дни она часто делает этот жест, будто проверяет, остался ли огонь внутри неё. Наверное, получить девятую ступень, а затем обратно третью — всё равно, что потерять ногу. Рука постоянно будет тянуться к культе, отказываясь поверить, что конечности больше нет.

Мы двигаемся всё дальше на юг от Стародума.

В этом месте находится самый большой, самый непроходимый, самый дремучий лес в этой части земель. Даже грибники не заходят в него, хотя говорят, что грибов тут навалом. Всё потому, что здесь зверствуют самые свирепые монстры. Не такие опасные как в северном лесу, или за уралом, но для нашей местности это самая настоящая запретная зона для любого человека с мозгами.

Из этого леса не возвращаются.

Мы со Светозарой двигаемся именно в него. Заходим всё глубже в чащу, пока не окажемся посреди чудищ, что захотят нас ободрать до костей.

— Боишься? — спрашиваю.

— Нет, — отвечает Светозара.

У нас один факел на двоих, ещё два запасных в мешке за спиной. В тусклом свете видно, как Светозара опасливо стреляет глазами по сторонам. Оставаться спокойным в этом месте может только полнейший идиот. Даже у меня всё внутри застыло.

— А мне кажется, что боишься.

— Вообще нет…

Как давно известно, сила в человеке растёт только если использовать её в опасных условиях. Нужно полагаться на неё, чтобы она отвечала. Если просто без перерыва высекать искры из пальцев во время ежедневной рутины, то и через год будешь это делать. Нужно ставить на силу свою жизнь, класть голову на колодку и надеяться, что пронесёт. Только так сможешь перейти на следующую ступень. Причём чем сильнее рискуешь, чем ближе к краю подходишь, тем больше получаешь.

Именно поэтому даже старые воины, что годами участвовали в сражениях, часто имеют всего лишь первую, красную ступень. Они хоть и оказывались на грани гибели во время тяжёлых битв, но никогда не полагались на силу, предпочитая надёжность копья и топора.

Нужно именно хотеть её использовать, желать, ставить на кон всё.

Только так и никак иначе.

Только страстные получают силу.

Много лет назад безумец и людоед получили большую силу благодаря своей отчаянности и желанию выступить против всего мира. У них были и осколки, но это оказалось всего лишь вспомогательным предметом к их уже и без того готовому желанию иметь либо всё, либо ничего.

— Просто признайся, что ты боишься, — говорю. — Я же вижу, как тебе не по себе.

— Нет, — отвечает девушка.

— Значит, это от радости у тебя голос дрожит?

— Ничего у меня не дрожит. Тебе кажется.

Голос у неё на самом деле твёрд, вот только дышит Светозара глубоко и часто.

Мы вполне можем не вернуться из этого леса. Может случиться так, что оба превратимся в умертвий и будем бродить между деревьев, стонать и завывать, скучая по живому миру. Само это место пропитано смертью: деревья скрюченные, листья жухлые. Повсюду на деревьях плесень и уродливые грибы.

Тут и там слышатся странные звуки, теряющиеся в шелесте лысых крон.

Мы ещё живы только благодаря этому маленькому факелу у меня в руке. Если бы не он — на нас бы уже давно напали. Но скоро и факела станет недостаточно для защиты. Самые опасные из тварей не боятся огня.

— Как думаешь, достаточно далеко зашли? — спрашивает Светозара.

— Боишься? Хочешь повернуть назад?

Я добавляю в свой голос весёлых ноток, чтобы поиздеваться над девушкой, но из-за колотящегося сердца мои издёвки звучат истерично. Шутить об опасностях очень весело, когда находишься дома, в безопасной обстановке. Находясь же так далеко в царстве смерти, каждая шутка выглядит как желание успокоить себя во что бы то ни стало. Почувствовать в другом человеке уверенность, которую сам не испытываешь.