Белый маг (СИ) - Иванников Николай Павлович

Лучше я и сам объяснить не смог бы. Уж не знаю, как матушка отреагировала бы на такую новость, но в этот миг из дома выбежали все мои сестры и обступили нас со всех сторон. Олюшка повисла у меня на левом плече, Санечка повисла на правом, и только Лизанька встала чуть в стороне, немного насупленная.

— Алешенька! — зашептала мне на ухо Санечка. — Ты не поверишь: у меня дар пропал. Совсем. Мой «уголек» больше не хочет загораться, как будто обиделся на меня. А я ведь и не сделала ничего дурного! Или сделала? А, Алешенька?

Освободив руки, я чмокнул ее в ухо и потрепал по волосам.

— Ты ни в чем не виновата, Саня, — сказал я. — Ты главное помни: все будет хорошо. Запомнила?

— Запомнила! — закивала Санечка.

— Повтори.

— Все будет хорошо.

Я повернулся к Олюшке.

— Теперь ты повтори.

— Всё будет хорошо, — с серьезным видом повторила она.

— Молодца!

Я медленно подошел к Лизаньке. Она пристально и слегка исподлобья смотрела мне прямо в глаза. Тогда я взял ее за руки. Сказал проникновенно:

— Лизанька… Лиза-Лиза-Лизавета… У тебя тоже все будет хорошо. Пройдет немного времени, и у тебя родится мальчик, ты назовешь его Федором. Он вырастет крепким парнем, станет генералом. Всего у тебя будет восемь сыновей, и для каждого из них он будет примером. Ты будешь очень счастлива…

Я отпустил ее руки и отступил назад.

— А ты как будто прощаешься с нами, Алексей Федорович! — с подозрительностью сказала матушка. — Не желаешь ничего нам рассказать?

— Позже расскажу, — пообещал я. — Обязательно вернусь и все расскажу с подробностями. А покуда я должен идти…

Я поклонился матушке в пояс. Небрежным взмахом руки открыл «тайную тропу», кивнул притихшей Насте, и мы вместе ступили на «тропу». Не оборачиваясь, двинулись вперед, туда, где терялась во мгле светящаяся дорожка.

Поначалу мы шли молча, я слышал лишь громкое Настино дыхание. Она то и дело отставала и тогда ей приходилось торопливо нагонять меня мелкими шажками. Но идти рядом со мной у нее получалось недолго, и уже скоро она вновь оказывалась за спиной.

Приотстав в очередной раз, она недовольно крикнула мне в спину:

— Сумароков, может быть, ты объяснишь мне, куда мы так торопимся?

Я приметил, как впереди вспыхнула искорка открывающегося выхода и помотал головой.

— Нет времени рассказывать, мы уже почти на месте. Но ты сейчас и сама все поймешь.

— Пойму что⁈ — спросила Настя с нотками раздражения в голосе.

Вместо ответа я указал на распахнувшийся впереди выход. Звуки снаружи внутрь все еще не поступали, и казалось, что все там происходит в полнейшей тишине, но и без того было ясно, что бушует там настоящее сражение. Нет, грохота пушек и треска ружейных выстрелов покуда не доносилось, но зато отчетливо было видно, как взметается кверху земля от угодивших в нее ядер, как летят во все стороны щепки и кувыркаются раненные, как подпрыгивают крыши на приземистых зданиях казарм, когда в них попадают пушечные снаряды.

Повсюду метались люди в гвардейской форме, кто-то беззвучно стрелял из мушкета, кто-то так же беззвучно падал на землю, получив невесть откуда прилетевшую пулю. Несколько раз прямо мимо открывшегося выхода «тайной тропы» с криком пробегали растерянные люди, но нас они пока не видели — я все еще удерживал «тропу» в пограничном слое Запределья, недоступном для наблюдения обычным людям. Нас не могли видеть, но и мы не могли сойти с «тропы». Впрочем, я не собирался надолго оставлять подобное положение вещей. Я просто ждал нужно момента.

— Сумароков, это же казармы, — недоуменно сказала Настя. — Ты все-таки решил вернуться? Постой… Это же ты!

Последние слова она буквально прокричала, указывая пальцем на человека, стоящего неподалеку от казармы. Человек был одет в черный с золотыми петлицами камзол, а на боку у него висела длинная шпага.

Это действительно был я, собственной персоной.

— И Катька… — прошептала Настя. — Сумароков, это же Катька! Живая!

В нескольких шагах от меня и в самом деле стояла Катерина. Она держала за пояс огромного окровавленного гвардейца с перебинтованным лицом. Как же его имя, запамятовал? Чижов, кажется! Да-да, Чижов… Это был тот самый момент, когда мы с Като повстречались около казармы, совсем незадолго до того, как я вытащу оттуда Настю, а светлейший откроет для меня «тайную тропу».

— Сумароков, как ты это сделал⁈ — Настя, похоже, начинала понемногу приходить в себя от увиденного.

Теперь она уже не шептала, говорила достаточно громко, тряся меня при этом за локоть. Да и снаружи уже начинали доноситься некоторые звуки — «тайная тропа» все больше отдалялась от Запределья и все явственнее проявлялась в нашем мире.

— Не знаю, — я искренне пожал плечами. — Просто захотел сделать — и сделал. И всё тут!

— Чертов ты Белый маг!

Мы с ней стояли в проеме «тайной тропы», все еще невидимой для тех, кто находился снаружи, и наблюдали за всем происходящим. Теперь был слышен свист пролетающих ядер, доносились взрывы, кричали раненные, падали убитые.

Я видел, как тот, другой я, кинулся в казарму с разбитой крышей и миг спустя скрылся из вида. Я видел, как Катерина уложила в траву под деревом раненого Чижова и, осмотревшись, кинулась к пушке, у которой возились трое гвардейцев.

— Уже скоро… — процедил я сквозь зубы. — Скоро… скоро…

Из казармы выбежали другие мы с Настей и остановились, крутя головами и вжимая их в плечи при пушечных залпах.

— Скоро… — едва слышно проговорил я. — Вот сейчас…

Время снаружи замерло. Застыло на одном месте, и вместе с ним застыли все находящиеся там люди. Кто как. Кто-то в обычной позе, а кто-то в неестественном наклоне, странном прогибе или даже в прыжке, остановившись над землей. Сразу стали видны замершие в воздухе ядра и пули, а по размытому следу позади них можно было понять траекторию полета и вычислить место, куда они попадут, когда время снова восстановит свой ход.

И еще я видел пулю, предназначенную Като. Она висела в воздухе всего в нескольких шагах от Катерины и тоже замерла в томительном напряжении, как и все вокруг.

Хотя — нет, не всё! Другой я все-таки немного двигался. Ему было тяжело преодолевать давление времени, тем не менее он изо всех сил рвался вперед, но я-то знал, что он уже понимает: ему ни за что не успеть.

«Тайная тропа» открылась перед ним весьма непривычным глазу образом: она словно с небес опустилась в туго скрученном вихре. Другой я исчез в открывшемся проходе, утянув за собой другую Настю, и следом за этим «тропа» закрылась, исчезла из нашего мира.

В этот самый момент привычный ход времени должен был восстановиться, но я не позволил ему сделать это. Соскочив на траву, я сделал несколько пасов руками, прошептал короткое заклинание и неторопливо направился к Катерине. Мимоходом я брал из воздуха застывшие пули и бросал их на землю, чтобы не натворили бед, когда время вернется к своему нормальному течению. Пули были горячими и обжигали пальцы, а я шипел от боли и морщился.

Около Катерины я остановился, невольно залюбовавшись ею. Даже застыв не в самой естественной позе, она казалась прекрасной, как статуя древнегреческой богини. Решительная и восхитительная в этой решительности, она заставила сердце мое заколотиться быстрее обычного. Однако, боясь упустить момент, я взял из воздуха летящую в нее пулю, бросил на землю и поглубже втоптал ее каблуком. Потом одним движением раскрыл над нами с Като защитный купол и только тогда щелкнул пальцами, вновь запустив ход времени.

В тот же миг грохнул пушечный залп, он болезненно ударил по ушам, но я уже знал, что ядро пронесется мимо и ударит в угол одной их казарм, лишь повредив отмосток. Катерина вздрогнула и сильно отшатнулась, едва удержавшись на ногах. А может и не удержалась бы, если бы я ее не придержал за талию.

— Алешка⁈ Ты здесь? Где Настя⁈

— Она рядом. Пошли…

И я потянул ее к выходу «тайной тропы», который все еще был открыт в нескольких десятках шагов от нас. В проеме все еще маячила Настя, опасаясь выйти наружу и схлопотать шальную пулю. Она подпрыгивала от нетерпения и махала нам руками. Заметив ее, Като нахмурилась.