Стародум (СИ) - Дроздовский Алексей

Не говоря больше ни слова, я поднимаюсь на ноги, подхватываю Светозару и направляюсь к выходу с балкона.

— Веда, скажи ему, — велит Никодим. — Это же самоубийство! Он идёт прямо в лапы к безумцу!

— Пусть идёт, — отвечает девушка-дух. — Если он чувствует, что так надо, значит так и должно быть.

— Тупицы вы… долбанные тупицы!

Во время пути я открываю металлическую дверь внутрь замка… подумать только, целая дверь из металла! Даже представить не могу, сколько она может стоить. Таких даже у князей нет.

Мы оказываемся в просторной комнате с высоким потолком. Внутри стоят столы, стулья, кресла, полки, шкафы… будто дом, подготовленный к въезду гостей. Откуда всё это взялось? Чудеса творятся в этом мире!

Не задерживаясь, иду дальше.

В коридор и на лестницу, ведущую вниз.

У нас сейчас две задачи. Всего две: найти Федота, чтобы вылечить Светозару, и защититься от безумца. Хотя нет, есть ещё третья задача: узнать, какого чёрта здесь вообще происходит. И желательно как можно скорее.

Никодим со злобным сопением следует за мной: это его манера материться, не говоря ни слова. Он не поддерживает моё решение спуститься вниз, но правильного хода сейчас нет — Светозара умирает, и её нужно спасти. Я за любого из друзей готов жизнь отдать. Пусть меня заживо сварит безумец, если это будет означать, что Никодим со Светозарой будут в порядке.

— Всё тут выглядит знакомым, — произносит девушка-дух. — И одновременно другим. Стародум стал намного больше.

— Как ты узнала, что мои односельчане будут здесь?

— Это сложно…

Мы говорим прямо во время ходьбы, двигаясь по ступеням круглой лестницы.

— Я знала, что Стародум ушёл под землю, потому что была там и сама всё видела. И знала, что он поднимется где-то в ближайшие дни. Так что, когда увидела пустое село, сразу поняла — Волибор всех увёл сюда. Тут должно быть безопасно.

— Не так уж и безопасно, с открытыми-то вратами.

— Может, люди просто не успели их закрыть? Или не смогли понять, как это делается?

Светозаре совсем плохо. Сердцебиение на её шее прощупывается с трудом, будто сердце бьётся через раз. Честное слово, если она покинет нас… хотя нет. Не хочу думать об этом.

Вскоре мы выходим на нужный этаж.

— Вот наши пути и расходятся, — говорю.

— Пока, — мрачно произносит Никодим. — Было приятно с тобой дружить.

— Это не последний раз, когда мы видимся.

— А я уверен, что последний.

Покачав головой, я улыбаюсь и направляюсь к выходу.

Наверное, стоило бы взять с собой Веду, чтобы попытаться убить безумца ещё раз, но она сейчас нужна Никодиму как проводник. Я спасу Светозару и узнаю, что именно хотела Снежана. Никодим найдёт сокровищницу и, если повезёт, полезные волшебные предметы.

Я бы тоже хотел отправиться с ними — это менее опасно. Но Светозаре осталось совсем немного — я не могу бросить её такой.

Сдвигаю вбок массивный металлический засов центральных врат замка и выхожу на улицу.

За то время, пока мы блуждали внутри этой титанической цитадели, успело совсем стемнеть. Ветер на улице успокоился, тучи ушли. Теперь снаружи обыкновенная ночная благодать — даже тепло вернулось.

Я стою прямо напротив входа в замок с девушкой на руках, а в меня со всех сторон направлены копья гвардейцев безумца. Странно, но на их лицах замер испуг. Кажется, величественный замок, подпирающий небеса, напугал их до усрачки.

Приятно видеть.

Двигаюсь к толпе крестьян, сидящих на земле, враги расступаются передо мной, пропуская. Они даже слово вымолвить бояться, только оружие нацелили в молчаливой настороженности. До тех пор, пока не явился князь, воины ведут себя как стая испуганных мышей.

Добравшись до группы пленников, я останавливаюсь со внезапным изнеможением. Волибор, Третий и ещё несколько человек подбегают к нам. Они все что-то говорят, но из-за этого ни одного конкретного слова не разобрать.

— Где Федот? — спрашиваю. — Светозаре очень плохо.

— А, это… — задумчиво тянет Волибор. — Твоего папани здесь нет, он не пришёл.

Стою на месте, пытаясь понять, что только что услышал.

— Что это значит?

— Он сказал, что не хочет бежать ни в какой Стародум, а лучше спрячется с Душаной в лесу неподалёку отсела. Но ты не беспокойся. Думаю, он бродит где-то возле Вещего, целый и невредимый, в отличие от нас…

— Ладно… А Игнатий здесь?

Наш сельский священник обнаружился чуть в стороне, крепко прижимающим ладони друг к другу.

— Как там Никодим? С ним всё в порядке?

— Да, — говорю. — Он внутри замка.

Несмотря на то, что мой друг — приёмный сын, между ним и Игнатием — самая настоящая любовь родителя и ребёнка. На лице мужчины проступает искреннее облегчение. Он делает жест положить Светозару на траву.

Поп не умеет лечить так же хорошо, как Федот, но это всё равно лучше, чем ничего.

Я опускаю Светозару, после чего мужчина закрывает глаза, возведя руки к небу. Я стою напротив с тяжело трясущимся сердцем. Не уверен, что поп сможет помочь Светозаре — всё-таки она из волхвов, что чтят старых богов. У Светозары кровь из ушей идёт, когда Игнатий в колокола бьёт, а сейчас ему нужно её исцелить. Нет никаких сомнений, что поп очень хочет помочь, но неизвестно, как подействует святая сила на язычника.

— Благослови, душа, Господа, и не забывай всех благодеяний Его. Воздаёт он тебе всё исцеление и венчает тебя милосердием и щедротами.

Игнатий прикладывает руки к шее и пояснице Светозары.

— Дух Господень на мне, ибо помазал меня благовествовать нищим, послал меня исцелять сокрушённых сердцем.

Его ладони загораются свечением, но не таким ярким, как когда он лечил других людей. На волхва христианская сила работает хуже.

— Исцели её, Господи, и исцелится. Спаси её, и спасена будет. Ибо ты — хвала её.

Некоторое время мы стоим над Светозарой, но никаких внешних признаков исцеления не видно: раны не зажили, силы не вернулись, она по-прежнему без сознания и никак не реагирует на происходящее.

— Я сделал всё, что мог, — вздыхает Игнатий. — Будь она христианкой, уже встала бы на ноги. А так будем надеяться, что моих сил оказалось достаточно.

— Она справится, — говорю. — Светозара всех нас за пояс заткнёт, если что-то касается упёртости.

Теперь остаётся только надеяться, что она выкарабкается — всё зависит от того, насколько близко она подошла к миру мёртвых, сможет ли отыскать дорогу домой. Но и хуже всё ещё может стать: раны исцелены, но вред уже нанесён.

— Меня тоже исцели. Получил слишком много ран во время сражения со всадниками безумца.

Игнатий накладывает руки мне на спину, на голову. Особенно долго занимается правой ступнёй со сломанными пальцами. Я — крещёный, поэтому на мне его лечение отражается лучше.

Наконец-то наше длинное путешествие окончено.

Я позволяю себе опуститься на землю рядом с девушкой и немного расслабиться. Но ненадолго, поскольку скоро сюда явится сам князь. Много дней назад мы выступили к Ярому острогу, чтобы спасти пленников, которых должны были увести к безумцу, но вместо этого сами отправились в Новгород, чтобы убить его. План провалился и теперь мы здесь, проиграли почти со всех сторон.

Чувствую смертельную усталость, давящую на плечи.

Даже не помню, когда я последний раз спал.

— Что это вообще за место? — спрашиваю у Волибора. — Как оно тут оказалось?

— Очень просто, дружище…

Кажется, у мужчины превосходное настроение, несмотря на то, что мы все — пленники.

— Много лет назад бывший удельный князь оживил Стародум. Он ушёл под землю и всё это время рос, вбирая в себя камни и дерево. А теперь посмотри на него! Большой, красивый!

— Как они вообще пробрались в крепость? Почему все врата открыты?

— Мы с вещинцами не успели добраться до ворот раньше армии безумца. Они проникли сюда вместе с нами. Но ты не думай, что они победили.

Волибор наклоняется поближе с ехидной улыбкой.

— Стародум — на самом деле живое существо. Примерно как Веда. Горислав Лютогостович оживил его, используя редчайший осколок силы. Замок и окружающие стены могут открывать и закрывать двери самостоятельно, превращать лестницы в гладкие спуски, путать коридоры, заставляя незваных гостей бродить по кругу. Понимаешь, к чему я?