Тем не менее перед лицом серьёзной угрозы и большой ответственности они явно отбросили все свои подозрения в сторону. На кону были жизни тех, кому Пророк запудрил мозги.
Я не был наивен. И понимал, что среди сектантов найдутся те, кто будет стоять до конца и, скорее всего, погибнет с оружием в руках. Но женщины и особенно несмышлёные дети были здесь ни при чём.
Всю ночь шли приготовления к возможному штурму. Люди спали посменно. Особенно тяжело досталось ребятам, что с Мишкой Рощупкиным трудились над грузовиками в гараже заброшенного завода. Виктора Громова с казаком Степаном Молотовым я оставил в Нью-Йорке. Прикрывать тылы…
Ранним утром из Нью-Йорка прибыло дополнительное подкрепление, которое «пробил» прокурор Саленс. И теперь у нас был основательный перевес в людях, что и требовалось для успешной реализации плана.
В пять утра я вышел наружу. Под фонарём чёрного хода заводика стоял Джон Фэллон и нервно курил.
— Не замечал за вами этой пагубной привычки, шериф, — сказал я.
Он лишь хмыкнул, затягиваясь сигаретой.
— У вас толковые люди, Алекс…
— Знаю. Они через многое прошли дома, в России.
— А здесь? — пристально посмотрел на меня Фэллон.
— Опять пытаетесь узнать что-то новое, Джон? — усмехнулся я, — Не лучшее время, вам не кажется?
Нас прервал крик индейца, быстро летящего на лыжах по дороге:
— Они начинают сгонять людей к усадьбе! Весь первый этаж почти заложили, как только перестала идти метель.
Ещё с ночи индейцы Гайаваты заняли скалы около поселения, издали с вышины наблюдая за тем, что происходит в Аунего. И сейчас послали гонца.
— Проклятье! — вырвалось у шерифа Бронкса.
— Видно, не дождёмся мы «решения» вашего начальства! — пробурчал я, хватая дробовик.
Сегодня в бой идут все. У каждого есть своя роль. Но Синицын мягко настоял, что мне уже не полагается бежать в первых рядах. Моё бренное тело становится слишком ценным активом для всей организации «Соколов и Ко».
— По машинам!!! — во весь голос скомандовал шериф.
Диксон выскочил навстречу, торопливо застёгивая полицейский бронежилет и натягивая полушубок:
— Они всё-таки начали?
— Да!
Вокруг раздалось фырчанье моторов. Я занял своё место рядом с Волковым в кузове уже «родного» Доджа, скинул пальто и принялся натягивать бронежилет. Сколько мне пришлось пережить с этим грузовичком! Усиленные с момента перестрелки с Благочестивым «бронёй» борта до сих пор защищали нас по периметру. Только теперь после ночной работы косые стальные листы были наварены на кабину и капот.
Длинные полосы под сорок — пять градусов тянулись от крыши и ниже — за радиатор. С обеих сторон «с выносом». На более красивые изыски времени не хватало. Уже какая-то защита для нас и водителя, хотя Додж с трудом тащил всё это «благолепие».
Следом катил ещё один грузовик, «морду» которого украшало такое же безобразие.
Два километра преодолели быстро. И остановились там, где лес наиболее близко рос к Аунего. Синицын, дежуривший на смене, быстро подошёл ко мне и к «командованию» из полиции. Он махнул в сторону скал, где прятались наши наблюдатели, и произнёс:
— «Сверху» передали, что сектанты начинают собираться около поместья Хотфилда. Пока что стоят и ждут. Идут последние приготовления.
Я повернулся к агенту Диксону. Все молча уставились на него, ожидая дальнейших распоряжений. От него зависели наши дальнейшие действия. Он слегка побледнел, но сжал скулы и кивнул:
— Начинаем.
Молодец. Я уж думал, струхнёт и не захочет брать ответственность. Хотя, если через час мы здесь соберём полтысячи обугленных трупов — ему же и прилетит в первую очередь…
— Мато, твои люди занимают позиции, — скомандовал индейцу Фэллон, — Капитан, мы ждём от вас максимально меткой стрельбы! Частой, как ливень!
Георгий Александрович сухо кивнул и пошёл к своим людям, прятавшимся за стволами деревьев. У них будет одно из самых ответственных заданий в самом начале штурма.
Я поднял глаза и посмотрел на скалу, которая возвышалась неподалёку от селения. Где-то там сейчас засели в компании индейцев Гарри и Семён Горохов. Они точно не подведут. Я в них уверен даже больше, чем в самом себе.
Всё моё нутро начало потряхивать. Несмотря на то, что мне уже немало лет и в прошлой жизни я успел походить под пулями, тело-то у меня сейчас молодое. Да и, если честно, боятся все. Важно этот страх отбросить, не струсить и пойти вперёд. Выполнить то, что от тебя зависит.
* * *
Капитан Синицын, устроившись поудобнее, лежал рядом с сосной и рассматривал в бинокль Аунего.
— Первая четвёрка! Второй дом справа. Окно видите?
— Да.
— Берёте его.
— Буд сполнено вашблагородь… — рублено ответили подчинённые.
Георгий наблюдал в бинокль и поющих женщин с детьми. Держась за руки, они раскачивались в такт каким-то своим священным гимнам. Дети бездумно шатались влево-вправо, повторяя всё за взрослыми.
«Какая же сволочь этот Пророк» — подумал капитан и перевёл бинокль:
— Вторая четвёрка. Сарай. За третьим домом. Движение в дверях. Очень аккуратно. Там рядом люди. Стрелять только над головами.
— Так точно!
Короткие команды сыпались одна за другой. Люди тщательно прицеливались в сторону поселения.
Джон Фэллон молчал, стискивая зубы так, что ещё немного, и они начнут крошиться.
— Мы готовы, — коротко бросил ему Синицын.
Зазвучал пронзительный полицейский свисток и громко разнёсся над тихой долиной. Этот сигнал даже заглушил еле слышное пение, что доносилось ветерком со стороны Аунего.
И тут же ударил шквальный огонь. Автоматические винтовки, которые привезли агенты бюро и подкрепление полиции, заранее временно передали в пользование людей Синицына. Они рубанули по целям, намеченным Капитаном. Прямо над головами поющих.
Какая бы ни была у тех стойкая вера в своего проповедника-сектанта, неожиданность сделала своё дело. Бо́льшая часть «певчих» пригнулась. Некоторые закрыли головы. Но взрослые не прекратили петь… Нестройный хор снова восстановился и даже стал ещё громче.
Из построек, из окон вторых этажей, из чердаков попытались огрызнуться в ответ. Но огонь из леса был очень плотным. Это вам не ружьё с парой зарядов. «Бары» лупили как следует.
— Пустой! — закричали откуда-то слева.
Эти же слова подхватили и другие, а Синицын гаркнул:
— Вторые пары! Огонь!
Стреляющие начали перезаряжаться. Но шквал огня не прекратился. Каждая четвёрка стреляла попарно.
— Дальше огонь по готовности! Держать плотность огня! Услышу, что какая-то четвёрка «замолчала» — закопаю вместе с Пророком! — заревел Синицын, и голос его пробирал до самых костей не хуже мороза.
— Пошли! — раздалась команда в стороне.
Две вереницы людей полетели по снегу так быстро, словно они его и вовсе не касались. Низко пригибаясь, «штурмовики» неслись на лыжах. Яркие пятна пончо преодолевали сотню метров под прикрытием огня бойцов Синицына. Индейцы, с детства ставшие на лыжню, молча и неумолимо приближались к крайним домам Аунего, пока свинцовая мясорубка не давала высунуться тем, кто засел на верхних этажах.
А шериф Фэллон во все глаза смотрел на то, как мохоки бегут по гладкому белому полотну. Главное, чтобы они достигли окраин общины, спрятались под стенами домов и навязали бои на первых улицах. И тогда можно вступать в битву основным силам.
* * *
Красный флажок для загона дикого зверя реял метрах в двадцати перед нами. Я слегка высунулся и глядел в прорезь между наваренными листами стали, уходившими за кабину и вверх. Волков был рядом. Он облизнул пересохшие губы и посмотрел на меня. В глазах у шулера бегали бесенята. Казалось, ничто не может выбить этого человека из колеи.
— Выдержит, Лексей Иваныч? — он похлопал по краю «бронеборта» Доджа.
— Должно. В меня ирландцы Благочестивого ни разу не попали, пока был внутри, — ответил я.
