Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим

Эдвардс внимательно смотрел на мои записи.

— Но все говорят, что сейчас нужно именно так торговать. Высокий леверидж, концентрация в растущих секторах…

— «Все» обычно заканчивают разорением, — усмехнулся я. — Послушай, я не против агрессивной торговли. Но она должна быть структурированной.

Я начертил на бумаге пирамиду.

— Вот смотри. Представь свой капитал как пирамиду. Внизу, в основании самые надежные, консервативные инвестиции. Облигации, предпочтительные акции стабильных компаний, банковские депозиты. Это сорок-пятьдесят процентов капитала.

Я нарисовал следующий уровень пирамиды.

— Здесь размещаем акции голубых фишек с хорошими дивидендами и умеренным ростом. General Electric, Standard Oil, U. S. Steel. Это тридцать процентов капитала.

Затем нарисовал третий уровень.

— Здесь более рискованные, но перспективные компании с потенциалом роста выше среднего. Автомобильная промышленность, химические компании, розничная торговля. Пятнадцать процентов капитала.

И, наконец, вершина пирамиды.

— И только здесь, на самом верху, мы размещаем самые агрессивные инвестиции. Высокомаржинальная торговля, новые технологические компании, краткосрочные спекуляции. Не более пятнадцати процентов капитала.

Эдвардс изучал схему, постепенно понимая суть.

— Но при таком распределении невозможно получить действительно высокую доходность, — возразил он.

— Ошибаешься, — я покачал головой. — Весь секрет в том, что верхние пятнадцать процентов ты действительно торгуешь крайне агрессивно, с высоким левериджем. Допустим, десять к одному или даже выше. Но делаешь это только с этой небольшой частью капитала, которую можешь позволить себе потерять. А остальное работает как страховка.

Я быстро провел расчеты на бумаге.

— Смотри. Если твои агрессивные 15% принесут 300% прибыли, что вполне реально при правильном подходе, это даст 45% прирост всему портфелю. Добавь сюда 8–10% от более консервативных инвестиций, и общая доходность составит 53–55% годовых. Великолепный результат без неоправданного риска.

Глаза Эдвардса расширились.

— Я никогда не думал об этом так…

— Большинство не думает, — кивнул я. — Они слышат истории о тех, кто сорвал куш на агрессивной торговле, но не слышат о сотнях разорившихся. Настоящее искусство — управлять соотношением риска и доходности.

Затем я перешел к конкретной ситуации с портфелем Дэвидсонов.

— Теперь к твоей текущей проблеме. Мы используем комбинированный подход, чтобы максимально быстро восстановить потери. — Я разделил лист на несколько колонок. — Первое. Закрываем все текущие позиции в Radio Corp. Они еще продолжат падение на новостях.

— Но это зафиксирует убыток! — возразил Эдвардс.

— Именно. И это правильно. Никогда не держись за падающий нож в надежде, что он отскочит, — я твердо посмотрел ему в глаза. — Лучше признать ошибку и действовать дальше, чем упрямо цепляться за проигрышную позицию.

Эдвардс нехотя кивнул.

— Но разве Radio Corporation не восстановится? Все аналитики говорят, что это компания будущего. Если дождаться пару месяцев…

Я понимающе улыбнулся. Типичная ловушка начинающего инвестора. Нежелание признавать убытки, надежда на восстановление.

— Возможно, ты и прав. В долгосрочной перспективе Radio Corporation действительно имеет потенциал. Но у тебя нет нескольких месяцев, Эдвардс. У тебя есть до завтрашнего утра, когда вернется Моррисон.

Я придвинулся ближе и понизил голос:

— Кроме того, ты используешь маржинальное кредитование. Если акции продолжат падать, а они могут падать еще несколько дней или даже недель, ты получишь требование о довнесении средств. А откуда ты их возьмешь?

Лицо Эдвардса вытянулось.

— Я об этом не подумал…

— Именно. Маржинальная торговля имеет свою специфику. Даже если ты абсолютно уверен в долгосрочном росте, краткосрочные колебания могут выбить тебя из игры раньше, чем ты дождешься восстановления.

Я начертил на бумаге график с нисходящей линией, за которой следовал восходящий тренд:

— Смотри, допустим, ты прав, и Radio Corporation восстановится здесь, — я указал на точку подъема. — Но если до этого момента акции упадут еще на десять-пятнадцать процентов, брокер принудительно закроет твои позиции по самой невыгодной цене, вот здесь, — я отметил нижнюю точку. — И все твои расчеты на восстановление пойдут прахом.

Эдвардс задумчиво потер подбородок.

— А еще, — добавил я, — подумай о своей репутации. Даже если рынок радио акций восстановится через несколько месяцев, Моррисон будет судить о твоих действиях по сиюминутному результату. Показав ему перегруппировку портфеля и стратегическое распределение в перспективные сектора, ты продемонстрируешь профессиональный подход к кризисной ситуации.

Эдвардс наконец полностью осознал ситуацию.

— Ты прав, Стерлинг. Нужно действовать сейчас, а не надеяться на отдаленное будущее. Давай закрывать эти позиции.

— Теперь ты мыслишь как настоящий брокер, — с одобрением сказал я. — Теперь второй шаг. Мы перераспределяем оставшийся капитал, примерно восемь тысяч, по новой схеме. Три тысячи вкладываем в надежные облигации ATT и U. S. Steel — они дадут нам основу.

Я записал цифры и акции.

— Две тысячи направляем в Standard Oil, они только что объявили о стратегическом интересе к газовому сектору, их акции будут расти ближайшие дни.

Эдвардс следил за каждым моим словом, делая записи в блокноте.

— Тысячу долларов в Eastman Kodak. Они на следующей неделе анонсируют новую линейку фотокамер, есть информация от их маркетингового отдела.

— Откуда ты знаешь? — удивился Эдвардс.

— Слушаю, наблюдаю, анализирую, — лаконично ответил я. — И последние две тысячи мы используем для действительно агрессивной игры с высоким левериджем.

Я нарисовал отдельную схему для этой части.

— Используем маржу десять к одному, что даст нам маневр на двадцать тысяч долларов. С этими деньгами входим в Universal Gas Industries.

— UGI? — удивился Эдвардс. — Но они же взлетели сегодня почти на сто процентов!

— Именно, — кивнул я. — И это не конец. Standard Oil объявила о стратегическом партнерстве. Завтра рынок продолжит переваривать эту новость, и я ожидаю еще пятнадцать-двадцать процентов роста.

— Но разве не опасно входить после такого скачка? — засомневался Эдвардс.

— Обычно да, — я согласился. — Но в данном случае мы имеем дело с фундаментальным изменением статуса компании. Партнерство со Standard Oil означает не только возможное поглощение, но и доступ к колоссальным ресурсам нефтяного гиганта. Рынок еще не полностью оценил этот факт.

Я набросал примерный расчет потенциальной прибыли:

— Если UGI вырастет еще на пятнадцать процентов, что весьма вероятно, твои двадцать тысяч маржинальных долларов принесут три тысячи прибыли. С учетом небольшого роста в других позициях, мы можем рассчитывать на общее увеличение портфеля до двенадцать-тринадцать тысяч к завтрашнему дню.

— Это все равно меньше первоначальных тридцати, — заметил Эдвардс.

— Да, но это уже не катастрофа, — возразил я. — Ты сможешь объяснить Моррисону, что рынок телекоммуникаций испытал внезапную коррекцию, но ты быстро перегруппировался и минимизировал потери. Более того, ты уже на пути к восстановлению капитала.

Я придвинул к нему бумагу с планом.

— Но самое главное, ты извлечешь урок. Никогда не позволяй жадности затмевать разум. Агрессивная торговля требует еще более агрессивного управления рисками. Каждая сделка должна начинаться не с вопроса «сколько я могу заработать?», а с вопроса «сколько я могу потерять и как это предотвратить?».

Эдвардс задумчиво изучал план.

— А что насчет стоп-лоссов? Ты упомянул их как одну из моих ошибок.

— Отличный вопрос, — я улыбнулся, видя, что он начинает мыслить в правильном направлении. — Для каждой позиции мы устанавливаем четкий уровень выхода.

Я дописал к плану конкретные цифры.