Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим

— Для Standard Oil стоп-лосс на уровне пяти процентов ниже цены входа. Для UGI, учитывая высокую волатильность, восемь процентов. Но самое важное, мы устанавливаем общий лимит потерь для всего портфеля. Если капитал падает ниже семи тысяч долларов, мы закрываем все позиции и переходим полностью в наличные до консультации с Моррисоном.

Я добавил еще один важный пункт.

— И последнее. Правило фиксации прибыли. Как только UGI вырастет на пятнадцать процентов, мы немедленно продаем половину позиции, фиксируя прибыль. Остальное держим с постоянно повышающимся стоп-лоссом, чтобы не упустить потенциальный дальнейший рост, но и не отдать уже заработанное.

На лице Эдвардса появилось выражение понимания и облегчения.

— Это действительно может сработать.

— Сработает, если ты будешь строго придерживаться плана, — я твердо посмотрел ему в глаза. — Никаких отклонений, никаких импульсивных решений. Следуй системе вне зависимости от эмоций.

Я протянул ему руку.

— Пойдем, нам нужно действовать немедленно. Я помогу тебе подготовить ордера. Рынок закрыт, но мы можем отправить инструкции брокерам для исполнения на открытии завтра.

По пути к телефонной комнате я решил дать Эдвардсу еще несколько практических советов:

— Запомни несколько простых правил успешной агрессивной торговли. Первое. Никогда не используй маржу больше, чем можешь позволить себе потерять. Второе. Всегда знай, при какой цене выйдешь из позиции, как с прибылью, так и с убытком. Третье. Диверсификация твой лучший друг даже при агрессивной стратегии.

Мы расположились в телефонной комнате, где клиенты и брокеры могли конфиденциально общаться. К счастью, в такой поздний час она пуста.

— Четвертое, — продолжил я, набирая номер брокерской фирмы, — используй лесенку при входе и выходе из позиции. Не покупай и не продавай все сразу.

— Лесенку? — переспросил Эдвардс. — Как Моррисон?

— Именно, — кивнул я. — Это одна из немногих вещей, в которых он действительно прав. Раздели свой объем на несколько частей и входи на разных уровнях цены. Например, с UGI мы разделим позицию на четыре части. Первую купим на открытии, вторую через полчаса, третью после полудня, и четвертую ближе к закрытию. Так ты диверсифицируешь не только по активам, но и по времени.

— Алло, брокерская контора Томпсона, — раздался голос в трубке.

— Добрый вечер, говорит Уильям Стерлинг из «Харрисон и Партнеры». Мне нужно разместить предварительные ордера на завтра для счета братьев Дэвидсон.

Следующие полчаса мы с Эдвардсом детально прорабатывали каждый ордер, указывая точные объемы, цены и условия исполнения. Я настоял на использовании лимитных ордеров вместо рыночных, чтобы избежать исполнения по невыгодным ценам при открытии торгов.

— Еще одна вещь, которую стоит помнить, — сказал я, закончив с ордерами. — В агрессивной торговле важно не только искусство входа, но и мастерство выхода. Большинство трейдеров так увлечены поиском новых возможностей, что забывают о правильном закрытии существующих позиций.

Я нарисовал еще одну схему:

— Лучшая стратегия выхода — пирамидальная. Предположим, твоя позиция выросла на тридцать процентов. Ты продаешь треть при росте на десять процентов, еще треть при двадцати процентах, и последнюю треть при тридцати процентах. Или держишь ее с постоянно повышающимся стоп-лоссом, если рынок продолжает идти в твою пользу.

— А как определить правильные уровни для выхода? — спросил Эдвардс, жадно впитывая информацию.

— Отличный вопрос, — я кивнул. — Зависит от волатильности актива и общей рыночной ситуации. Для обычных акций первый уровень фиксации прибыли часто устанавливают при доходности, равной половине годового диапазона колебаний цены. Например, если акция обычно колеблется в пределах двадцать процентов за год, первая фиксация прибыли происходит при росте на десяти процентах.

Я взглянул на часы. Было уже почти девять вечера.

— На сегодня достаточно. Завтра встретимся здесь в восемь утра, за два часа до открытия рынка. Проверим все еще раз и будем готовы действовать.

Эдвардс выглядел одновременно измотанным и воодушевленным.

— Стерлинг, я не знаю, как тебя благодарить…

— Не благодари, — отмахнулся я. — Просто запомни все, чему научился сегодня. И когда будешь успешным брокером, помоги кому-нибудь еще, кто окажется в такой же ситуации.

Эдвардс покинул мой кабинет с новым планом и, что важнее, с надеждой в глазах. Оставшись один, я опять взглянул на часы.

Четверть десятого. В офисе непривычно тихо, большинство сотрудников разошлись по домам. Идеальное время для изучения материалов, переданных Харрисоном.

Но перед тем, как я ушел в кабинет, ко мне подошел посыльный. Вручил записку от цветочного магазина.

«Прогулка сегодня вечером. Наш друг хочет поговорить. Придут двое. Буду наблюдать»

Я хмыкнул и спрятал записку. Надо спланировать свой маршрут домой таким образом, чтобы он проходил через тихий переулок на пересечении 42-й и Лексингтон. Идеальное место для такой «прогулки».

Затем я отправился в кабинет и вернулся к столу, где меня ждала внушительная папка. Открыв ее, я обнаружил финансовые отчеты, список транзакций и копии писем Паттерсона клиентам за последние три месяца. Харрисон проделал серьезную подготовительную работу.

Следующие два часа я методично изучал документы, делая пометки и выстраивая хронологию действий Паттерсона. Постепенно начала вырисовываться интересная картина. Паттерсон действительно вел двойную игру, но не просто с «Коннорсом и Блумфилдом», как предполагал Харрисон.

В его переписке я обнаружил несколько зашифрованных указаний на перемещения средств между различными клиентскими счетами. Искусно замаскированные транзакции, небольшие задержки в исполнении ордеров, систематические неточности в ценах, все это позволяло небольшим суммам «исчезать» с клиентских счетов и, предположительно, оседать где-то на стороне.

Я был настолько поглощен анализом, что не заметил приближения шагов. Дверь моего кабинета тихо приоткрылась.

— Засиделись, мистер Стерлинг? — негромко произнес Джеймс Тейлор, личный ассистент Паттерсона.

Я не выказал удивления, потому что его появление не было неожиданностью. Тейлор известен своей преданностью Паттерсону. Я предполагал, что Паттерсон снова будет со мной контактировать через него.

На появление Тейлора я рассчитывал с вероятностью в семьдесят пять процентов. Только завтра, а не сегодня. Видимо, ситуация еще серьезнее, чем я предполагал, раз они так торопятся.

Молодой человек в безупречном костюме, всегда собранный и наблюдательный. И сейчас его цепкий взгляд отметил разложенные на моем столе документы.

— Много работы, Тейлор, — спокойно ответил я, не пытаясь скрыть бумаги. Это было бы лишь подтверждением виновности. — Мистер Харрисон поручил срочный анализ.

Тейлор вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Его обычно невозмутимое лицо выглядело напряженным.

— Я слышал, что вам передали определенные материалы, — сказал он, осторожно подбирая слова. — Мистер Паттерсон предполагал, что это может произойти.

— Вот как? — я откинулся в кресле, сохраняя нейтральное выражение лица. — И что же мистер Паттерсон думает по этому поводу?

Тейлор едва заметно усмехнулся.

— Мистер Паттерсон думает, что умный человек всегда рассматривает ситуацию с разных сторон, прежде чем делать выводы.

— Рациональный подход, — согласился я, внимательно наблюдая за его реакцией. — Но мне сложно представить другую сторону в ситуации с передачей конфиденциальных материалов конкурентам.

— А есть ли абсолютная уверенность, что материалы были переданы? — Тейлор сделал паузу. — И более того, есть ли уверенность, что они были переданы именно мистером Паттерсоном?

Это интересный поворот. Я подался вперед, показывая заинтересованность.

— Вы намекаете, что обвинение сфабриковано?

— Я лишь предлагаю вам рассмотреть все возможные сценарии, — Тейлор достал из внутреннего кармана конверт и положил его на край моего стола. — Например, сценарий, в котором мистер Харрисон не так безупречен, как хочет казаться.