Римлянин. Финал (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Бюрократам тоже нельзя в Топкапы, поэтому они управляются через доверенных лиц султана, как и армии Низам-и Джедид, а это значит, что в дворцовой политической жизни они тоже почти не участвуют.

Остаются только улемы, но у них очень мало власти — султаны, напуганные перспективами, проглядывающими через пыль, поднятую бурной деятельностью Таргуса, все эти годы лихорадочно концентрировали власть в своих руках.

— Смена правителя — это период хаоса, — произнёс он. — Какой бы султан ни сел на трон, он ничего не поделает с войной, которая уже почти проиграна.

— Мы следим за развитием событий, — слабо улыбнулась Зозим. — И ещё кое-что. В Тоскане начались народные волнения — уже арестовано восемьсот четырнадцать человек, а двадцать девять мятежников расстреляны на месте. Число, скорее всего, возросло — мятеж продолжается.

— Мне всё равно, — дёрнул головой Таргус. — Регион должен быть умиротворён — не церемоньтесь с этими варварами…

3000-миллиметровая колея, в течение следующих пятнадцати-двадцати лет, достигнет Рима и пойдёт дальше.

Уже готовится проект тоннеля через Альпы — предполагается, что его длина составит около 60 километров, что очень амбициозно даже для Таргуса. Кильский канал покажется ерундой на фоне такого — это крайне дорогостоящий проект, но его необходимо осуществить, чтобы полноценно соединить Римскую империю. Его империю.

//Османская империя, г. Эдирне, 11 сентября 1773 года//

— Никаких переговоров, — покачал головой Таргус. — Византий должен быть освобождён — дайте султану время сбежать в Анатолию, а затем начинайте штурм.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, — приложил кулак к груди генерал-легат Хельмут Вебер.

В гостинице, выбранной на роль оперативного штаба, присутствует также и генерал-легат Георг Мейзель, ответственный за разведывательную часть — его люди собирали разведданные для готовящихся к штурму Стамбула легионов.

Балканы уже завоёваны — агентура хорошо поработала с региональными антиосманскими силами, поэтому они поддержали «освобождение», за что получили долгожданную власть — формально, она передана местным. Реально же всем управляет военная администрация, которая останется тут до тех пор, пока не пройдут первые выборы в Сенаты Сербии, Боснии, Македонии, Греции, Черногории, Словении, Хорватии, Болгарии, Валахии и Молдавии.

К тому моменту, из рядов местных жителей будут избраны самые пророманские — они получат реальную власть в Сенатах и станут проводниками программы романизации регионов. Для местных они будут своими, но внутри они будут таргусовыми…

Он намеренно раздробил все эти родственные народы на маленькие территориальные образования, чтобы разделить их и властвовать всласть — это стратегия, проверенная веками.

Султан, насколько известно Таргусу, ещё не покинул Византий, потому что точно знал, что с моря город обстреливать не будут — это не имеет особого смысла. Политически выгоднее взять его с суши, сохранив целостность, а не превращать в руины — в конце концов, это столица. Практически же ничего не мешало бомбить Византий с самого начала войны, но Таргус не стал.

На Чёрном море произошла короткая серия столкновений с османским флотом, но кончилось всё полнейшим разгромом последнего, поэтому султан перестал выпускать оставшиеся военные корабли из защищённых портов.

Это было его намеренное упущение — не развивать броненосный флот. Предыдущий султан прекрасно осознавал, что его держава не вытянет одновременное развитие армии, флота и железных дорог. Нужно было выбирать два из трёх, и султан Мустафа III выбрал сочетание новой армии и ускоренной логистики.

После приближения легионов к Византию и ликвидации огромного балканского «котла», новый султан, Абдул-Хамид I, запросил перемирие и переговоры.

Он уже принял тот факт, что Балканы потеряны безвозвратно, но потерю Византия он принять никак не может, ведь это сокрушительный удар по имперскому престижу и, де-факто, конец его державы.

В Византии родилось их величие, поэтому отдавать его просто так они не могут, но Абдул-Хамид не имеет средств и ресурсов, чтобы отстоять свою столицу в бою, поэтому предлагает переговоры.

Только вот никакие переговоры, на данном этапе, в планы Таргуса не входят. Когда Византий будет в его власти, он, так уж и быть, начнёт договариваться с османами.

— Генерал-легат Вебер и остальные, кроме генерал-легата Мейзеля — покиньте помещение, — приказал Таргус.

Офицеры оперативно вышли.

— Итак, — заговорил Таргус. — Промзона V будет достроена в течение следующих пяти лет. К этому моменту всё должно быть готово. Что у нас со «специалистами»?

— Наши агенты докладывают, что придётся устроить минимум два устранения имперских чиновников, чтобы завоевать доверие высшего руководства англичан, — ответил Георг.

— Я лично назначу пару подходящих людей, — кивнул Таргус. — Нужно будет убрать их максимально чисто, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений. Как только «специалисты» выйдут на руководство англичан и предложат им свои услуги — считай, что ты сделал почти всю работу. А как только «я» буду убит, ты сразу же перейдёшь в тайный совет при императоре, как и обещано.

— Да, Ваше Императорское Величество, — улыбнулся Мейзель.

Он знает, что со старением Таргуса что-то не так, и знал, что тому есть какие-то причины, но его это мало интересует — поэтому он и был выбран.

В народе и среди бюрократических кругов ходит молва, что покойный курфюрст Карл Фридрих I всё это время был прав и Таргус — это ангел, ниспосланный самим богом, чтобы принести справедливость, порядок и мир на многострадальную Землю.

Эта версия Таргусом официально не поддерживается, но чем дольше он её не поддерживает, тем сильнее она крепнет.

Ему идея божественного статуса не нравилась, хотя в ней есть свои плюсы. Но есть один огромный минус — это грозит максимальной персонификацией власти. Именно из-за этого он просто не может принять этот статус и «плясать» дальше от него. Его, рано или поздно, не станет, по естественным причинам, всё-таки, он не бессмертный, а после начнётся хаос и разруха, потому что всё было зациклено на него.

— А чем вы будете заниматься после? — спросил вдруг Георг.

— Да, в принципе, тем же, чем и сейчас — управлять всем этим, — усмехнулся Таргус. — Ты тоже, кстати, при переходе в тайный совет, будешь работать даже больше, чем прежде — для тебя у меня есть новые обязанности в области разведки. Получишь папку сразу по возвращении в Шлезвиг.

— Я готов, мой император, — стукнул себя по нагруднику генерал-легат Мейзель.

//Османская империя, г. Стамбул, 4 октября 1773 года//

Византий встречал его напряжённой тишиной.

Горожане собрались на улицах и с тревогой смотрели на медленно едущие машины.

Эрлах.1 Таргуса был «зажат» в коробочке из паровых броневиков, набитых палатинскими гвардейцами.

Сразу за броневиками в пешем порядке шли легионеры I-го легиона «Фиделис».

Императорский кортеж подъехал к мечети Айя-София, одному из немногих сооружений, оставшемуся от византийцев.

На руины Феодосиевых стен он уже посмотрел и остался недоволен увиденным — османы довели их до аварийного состояния и это будет исправлено.

В родном мире он около двух десятков раз бывал в Византии, куда его отправляли в увольнительные, во время Римско-Аспиумской войны. От величия этого крупного форпоста Рима на востоке, являвшегося символом власти Римской республики, здесь остались лишь жалкие руины. Всё остальное здесь чужое — жители, язык, культура и быт. Но это тоже будет исправлено.

Машины встали на площади перед мечетью и Таргус вышел на улицу, чтобы осмотреться.

Легионеры из I-й, II-й, III-й и IV-й когорт выстроились аккуратными коробочками и замерли. Они ждут, когда он скажет свою речь.