— У них приказ. Вмешиваться можно лишь в том случае, если тебе грозит смертельная опасность.
Ага, изнасилование — это не смертельно.
— А до этого я спровоцировала Ольгу на месть. Это же Ольга Романова написала ту записку?
— Технически — нет.
— Значит, Клава, — кивнула я. — И у нее есть мотив. Месть за розыгрыш. Но кто отправил Саву следить за мной?
— Это тут при чем? — Во взгляде Александра Ивановича появился интерес.
— Если бы не Сава, который следил за мной по вашему приказу, меня не пустили бы в то кафе для элиты, — отрезала я. — Я не познакомилась бы с Романовой. И не наделала бы столько глупостей. Знаю, вы сейчас скажете, что не эти глупости, так другие. Да, наверное, вы правы. Но мою судьбу и мой выбор определяете вы. Поэтому не нужно винить во всем только меня.
— Ты умеешь быть убедительной, — признал Александр Иванович. — Хорошо. Я разделю с тобой ответственность за несправедливое наказание Матвея.
— Как его накажут? — спросила я.
— Не знаю. В любом случае, это будет несправедливо.
Он лгал. И знал, что я это чувствую. И терпеливо ждал моей реакции. А толку спорить? Все равно узнаю, рано или поздно.
— Не уверена, что поступила правильно, — призналась я, опустив взгляд. — Но Петр Андреевич… Он ведь мог приказать? Мог передать это через вас?
Александр Иванович медленно и неохотно кивнул.
— Я тоже не уверен, что это решение правильное, — сказал он. — Матвей ему точно не обрадуется. Он предпочитает открытый бой подковерным интригам. Но я понимаю дядю. Он строг, требователен, порой излишне жесток, однако сражается до последнего за любого, в ком есть кровь рода. И я знаю, что за Матвея он отомстит.
Что ж, это хоть немного меня утешит.
— Не расскажешь, что за глупость ты собираешься совершить? — спросил Александр Иванович.
— Дуэль с Романовой, — сказала я. — И вы не сможете этому помешать.
— Смогу, — ответил он. — Но не буду. Ты хоть правила знаешь?
— Знаю. А не подскажете…
— Яра, не наглей.
— Ладно, — согласилась я. — Сама разберусь.
— Ты ужинала?
— Нет. Мне все еще нельзя домой?
— Утро вечера мудренее. Я не сильно тебя обременю, если попрошу собрать ужин?
Александр Иванович ушел к себе переодеваться, я же отправилась на кухню и обнаружила там сладкую парочку — Саню и Карамельку. Карамелька ела сметану из блюдца, Саня заботливо подкладывал добавку, черпая сметану ложкой из банки. Причем банку он держал пальцами задней лапы, а свободной передней чесал Карамельку между лопаток. На меня химеры не обратили никакого внимания.
Я быстро накрыла на стол, подогрела еду, поставила чайник. Александр Иванович набросился на борщ, будто не ел весь день. Наверняка, так и было.
— Спросить хотел, — сказал Александр Иванович, утолив первый голод. — Яра, почему ты не защищалась?
— От Нестерова? — удивилась я. — Так он сильнее. Я пыталась, но…
Я развела руками.
— Физически сильнее, — согласился Александр Иванович. — А магически? Еще ты могла уйти в Испод. И, в конце концов, ты — ведьма.
— Смеетесь? — хмыкнула я. — Нет, если бы стало совсем плохо, если бы никто не пришел на помощь, то я что-нибудь сотворила бы с перепугу. А, вообще, не получается не думать о последствиях. Силу магического удара я еще плохо контролирую. Испод под запретом. К ведьмовской силе после того случая в детском доме я, и вовсе, боюсь прикасаться.
— А, вот оно как… — задумчиво произнес Александр Иванович. — Надо учесть это в тренировках.
— Так они продолжатся? Мне показалось, вы во мне разочаровались. — Я не смогла удержаться от шпильки.
— Дам последний шанс. — Александр Иванович посерьезнел. — Если разочаруешь, блокирую дар и отправлю в архив. Мне обезьяна с гранатой не нужна.
Саня возмущенно заворчал, услышав об обезьяне.
— Это не о тебе, — сказал Александр Иванович, не поворачивая к нему головы. — Инцидент в кадетском училище не получил огласку. Тебя там не было. Матвей не подчинился приказу полковника Нестерова, нагрубил ему, ударил по лицу.
Я подавилась голубцом и долго откашливалась. Вот это поворот!
— Так вы меня из-под удара выводили? Меня⁈ — выдохнула я, едва смогла говорить.
— Не стал бы делать это специально, — ответил Александр Иванович. — Но воспользовался случаем.
— В это кто-нибудь поверит⁈ Матвей — отличник! Он… он лучший! Один из лучших! И конфликт с офицером?
— Это не твоя забота. Ставлю тебя в известность, так как ты собираешься… дуэлировать.
— Учту, — проворчала я.
И без того понимала, что прижать Ольгу к стенке непросто. Она будет все отрицать. Никаких доказательств у меня нет. Это необязательно, но хочется торжества справедливости.
— Соседкам скажешь, что пошла на прогулку, встретила знакомых, они пригласили тебя в гости на выходные. Это я твоей хозяйке сказал, — продолжил Александр Иванович. — Завтра отвезу тебя домой. Справку для гимназии Сава привезет.
— Он знает правду? — спросила я.
— Он знает о том, что произошло вчера. Остальное расскажешь ему сама.
Если он захочет слушать. В последнее время мы общаемся исключительно по делу.
— Позволь дать совет, — добавил Александр Иванович. — Позже не ищи встречи с Матвеем.
— То есть, как? — удивилась я. — Я же в училище на занятия хожу. И Матвей — наставник нашей группы.
— Я имею в виду, вне учебы. Не ищи личной встречи. Но это совет, не приказ.
— И без того не искала, — вздохнула я. И отчего-то вдруг пожаловалась ему: — В последнее время я чувствую себя прокаженной. От меня одни неприятности у тех, с кем я завожу дружбу.
Мне показалось, что при этих словах глаз у Александра Ивановича дернулся.
— Глупости, — сказал он. — Обычные ошибки молодости.
Мы еще долго говорили, но уже о другом. Он расспрашивал меня об учебе, просил показать, чему научил меня Сава, рассказывал о своих студенческих годах.
Подозреваю, что в тот вечер Александр Иванович сильно сглаживал мой эмоциональный фон. Как-то спокойно я восприняла и визит старшего Шереметева, и несправедливое обвинение Матвея в нападении на офицера. И даже не расстроилась из-за того, что Сава, зная о случившемся, не попытался со мной связаться. Запрет его не остановил бы. Раньше, но не теперь.
Я ощущала горечь потери, но, кажется, смирилась с ней. Возможно, это к лучшему.
Глава 70
— Ты где была? — строго спросила Соня, едва я переступила порог комнаты.
— У друзей моих опекунов, — ответила я. — Не уверена, что должна тебе отчитываться…
— Это не повод пропускать занятия, — заявила она.
— Там я заболела.
— Воспалением хитрости?
— Переела жирного, приступ печеночной колики. Есть справка. Софья, что за допрос⁈ — рявкнула я, рассердившись.
Сыграть удалось убедительно, спасибо Александру Ивановичу, подсказавшему правильные ответы. А Соня смутилась.
— Да тут… — промямлила она. — Слухи ходят…
— Что за слухи? Ой, не смотри на меня так! Начала — договаривай.
— Говорят, тебя изнасиловали, поэтому ты на занятия не пришла.
— Чего⁈ И кто говорит?
Соня отвела взгляд.
— Клава? — не отставала я.
— А я ей не поверила! — взвилась вдруг Соня. — Она какая-то странная в последнее время. Ходит под руку с Романовой. И вообще…
«И вообще, милая Соня, тебя кинули ради более выгодной „дружбы“. В очередной раз?»
— Никто меня не насиловал, — сказала я. И это чистая правда. — Не слушай сплетни.
— Ты скажешь… — Соня кивнула в сторону Клавиной комнаты.
— Зачем? — Я повела плечом. — Услышу сама, тогда и поговорим. Ты тут при чем?
— Там Савка к Яре пришел, уверяет, что она дома! — услышали мы голос Клавы. И дверь в нашу комнату распахнулась. — Ой, ты тут⁈
— Ой, а почему бы и нет? — в тон ей ответила я. — Странно, правда?
И, отодвинув Клаву плечом, побежала вниз по лестнице. Карамелька путалась под ногами.
— Можешь остаться дома, если устала, — сказала я ей.
