Промышленный НЭП (СИ) - Тыналин Алим

— Господин генерал, все готово. Приказы подписаны, командиры предупреждены под видом учений.

Бек кивнул, его лицо было непроницаемым:

— Время начала?

— Одиннадцать ноль-ноль, господин генерал. Первыми выдвигаются части берлинского гарнизона.

В своем кабинете Бек последний раз просмотрел план операции «Нибелунги». Каждая деталь была продумана до мелочей. Арест ключевых нацистских функционеров, захват радиостанций и правительственных зданий, блокирование связи с Бергхофом.

В десять тридцать он созвал совещание командного состава. В зале собрались генералы и полковники, большинство из которых не подозревали об истинной цели «учений».

— Господа офицеры, — начал Бек, — сегодня проводятся масштабные маневры по отработке действий в чрезвычайной ситуации. Все должно пройти четко и организованно.

Он раздал запечатанные пакеты:

— Приказы вскрыть точно в одиннадцать ноль-ноль. Помните — дисциплина и выполнение приказов превыше всего.

В десять сорок пять в штаб-квартире СС на Принц-Альбрехт-штрассе царила обычная утренняя суета. Гиммлер изучал сводки с мест, готовился к совещанию с Гитлером. В приемной сидел Гейдрих, просматривая донесения гестапо.

Ровно в одиннадцать ноль-ноль здание окружили подразделения рейхсвера. Солдаты в полевой форме с автоматами заняли все входы и выходы.

— Что происходит? — крикнул дежурный офицер СС, выбегая на крыльцо.

— Специальные учения, — ответил командир роты, майор Клейст. — Приказ генерала Бека.

Через пять минут в кабинет Гиммлера ворвались вооруженные солдаты.

— Господин рейхсфюрер, вы арестованы по подозрению в государственной измене, — четко произнес сопровождавший их полковник Квирнгейм.

Гиммлер побледнел, его рука потянулась к телефону:

— Это невозможно! Я требую связи с фюрером!

— Связь с Берхтесгаденом прервана. Технические неполадки.

Одновременно аналогичные операции проводились по всему Берлину. Геббельса арестовали в министерстве пропаганды. Кальтенбруннера взяли в его квартире. Дахау и другие концлагеря были окружены войсками «для проведения инспекции».

К полудню большинство нацистских лидеров находились под стражей. Исключение составляли те, кто был в отъезде или сумел скрыться.

В двенадцать пятнадцать генерал Бек вызвал к себе командующего берлинским военным округом Вицлебена.

— Эрвин, — сказал он, когда они остались наедине, — настало время.

Вицлебен, высокий седовласый генерал с решительным лицом, кивнул:

— Понимаю, Людвиг. Что с фюрером?

— Бергхоф блокирован. Официально для его защиты от возможного покушения.

— А дальше?

— Временное военное правительство. Фон Нойрат уже готов возглавить кабинет министров.

В министерстве иностранных дел фон Нойрат нервно ходил по кабинету. На столе лежал текст заявления, которое должно было прозвучать по радио. Зазвонил телефон, это был Бек.

— Константин, все идет по плану. Можете выходить в эфир.

— Людвиг, а что с реакцией народа? СА может попытаться…

— СА деморализованы после июньских событий. К тому же, многие штурмфюреры недовольны режимом.

В тринадцать ноль-ноль все немецкие радиостанции передали экстренное сообщение. Голос фон Нойрата звучал твердо, несмотря на волнение:

«Граждане Германии! В связи с раскрытием заговора против безопасности рейха временная власть переходит к ответственному правительству во главе с представителями армии и традиционных политических сил. Цель — восстановление правового порядка и предотвращение войны, к которой вели страну радикальные элементы.»

В Бергхофе, альпийской резиденции Гитлера, день начался спокойно. Фюрер поздно завтракал на террасе, наслаждаясь видом заснеженных вершин. Рядом находились только личный адъютант и несколько телохранителей.

Первые тревожные сигналы поступили около полудня. Радиосвязь с Берлином прервалась «из-за технических неполадок». Телефонные линии тоже не работали.

— В чем дело? — раздражался Гитлер. — Почему нет связи со столицей?

Адъютант, штурбаннфюрер Шауб, пытался дозвониться в различные ведомства:

— Мой фюрер, везде заняты линии. Возможно, авария на узле связи.

К четырнадцати ноль-ноль ситуация прояснилась. К резиденции подошли части баварского гарнизона под командованием генерала Леба. Официально для усиления охраны в связи с угрозой покушения.

— Мой фюрер, — доложил Леб, войдя в кабинет, — получен приказ из Берлина. Обстановка в столице сложная, ваша безопасность под угрозой.

Гитлер вскочил с места:

— Какого черта происходит? Где Гиммлер? Где Геббельс?

— Мой фюрер, связь нарушена. Но генерал Бек заверяет, что ситуация под контролем.

— Бек? Он что, командует в Берлине?

— Временно, до нормализации обстановки.

В Лейпциге Гордлер созвал экстренное собрание городского совета. Зал ратуши был переполнен, присутствовали не только депутаты, но и представители деловых кругов, общественных организаций.

— Господа, — торжественно объявил обер-бургомистр, — сегодня начинается новая эра в истории Германии. Военные взяли власть, чтобы спасти страну от катастрофы.

Раздались аплодисменты, смешанные с возгласами одобрения и тревоги.

— Что будет с партией? — спросил кто-то из зала.

— НСДАП будет распущена. Вместо нее будут созданы новые политические организации на демократической основе.

— А с экономикой?

— Будут отменены все ограничения на свободную торговлю. Германия вернется к принципам рыночной экономики.

К вечеру ситуация в Берлине полностью стабилизировалась. Новое правительство контролировало все ключевые объекты. Нацистские символы снимались с общественных зданий, им на смену возвращались традиционные германские флаги.

В девятнадцати ноль-ноль состоялось заседание нового кабинета министров. Фон Нойрат председательствовал, рядом с ним сидели Бек, Гордлер, несколько генералов и представителей старых политических партий.

— Господа министры, — начал фон Нойрат, — перед нами стоят сложнейшие задачи. Необходимо восстановить доверие международного сообщества, стабилизировать внутреннюю обстановку, провести демократизацию.

Генерал Хальдер поднял руку:

— Константин фон, что делать с концлагерями? Там находятся тысячи заключенных.

— Немедленное освобождение всех политических заключенных. Создать комиссии для расследования преступлений режима.

— А что с фюрером?

Повисла тяжелая пауза. Фон Нойрат обменялся взглядами с Беком.

— Адольф Гитлер будет объявлен душевнобольным и помещен под медицинское наблюдение. Официально — для его же блага.

Поздним вечером я получил зашифрованную телеграмму от Мышкина: «Операция завершена успешно. Дирижер контролирует ситуацию. Дипломат объявил о создании переходного правительства. Приезжайте для переговоров».

Я сидел в своем кабинете в Совнаркоме, глядя на карту Европы. История сделала решительный поворот. Теперь предстояло воспользоваться плодами этой дерзкой операции.

Позвонил Сталину:

— Товарищ Сталин, операция «Нибелунги» завершена. Переворот в Германии прошел успешно.

— Поздравляю, товарищ Краснов. Когда вылетаете в Берлин?

— Завтра утром. Самолет уже готов.

— Помните условия, которые мы обсуждали. И не забывайте, что вы представляете Советское государство.

— Понимаю, товарищ Сталин.

Я отложил трубку и подошел к окну. Москва спала, лишь редкие окна светились в темноте. Где-то там, за сотнями километров, рождалась новая Европа. И мне предстояло сыграть ключевую роль в этом историческом процессе.

Утром самолет АНТ-20 «Максим Горький» должен доставить меня в Берлин. В багаже будут документы о будущих соглашениях, которые изменят расстановку сил на континенте.