Слуга Государев. Тетралогия (СИ) - Старый Денис

Возвращался я домой в приподнятом настроении. Всё получается. Или почти всё. И очень много ещё впереди. Но я – наставник государя. Надолго ли? Может, начнутся вскорости козни, интриги, и меня обязательно попробуют оттащить от юного царя.

Но пока я здесь, пока я нужен боярам, пока у меня есть компромат на Патриарха нужно максимально использовать свои преимущества, пристрастить государя к нашим занятиям. И пусть потом попробуют отказать Петру Алексеевичу!

– Утомились? – в комнате меня встречала Анна.

– Утомился, а просыпаться придётся в ночи, – ответил я.

– Буде приступ? – проявила догадливость Анна.

– То мужеские дела! А за снедь – спаси тебя Христос, – сказал я, глядя на заставленный едой стол.

Что‑то мясное дурманило ароматом из котелка. Душистый хлеб так и манил. А ещё лучок свеженький, зелёненький. Где только взяла? Мы же вроде бы как в осаде.

Но все вопросы лишние, когда поистине голоден. Я уминал жаркое, как говорят, за обе щёки. Запивал кваском и был поистине счастлив. Порой, человеку нужно очень малое для того, чтобы он ощутил то самое счастье.

– Прости меня, барин, укусила я тебя… – рядом стояла Анна, понурив голову. – Коли изнову лобызать уста станешь… кусать не буду.

Сказав это, девушка зарделась, глаза словно уронила на пол, отвернулась.

– Садись рядом, поешь! – сказал я, стараясь не рассмеяться.

Какие нынче лобызания? В полночь вставать надо, чтобы к утру готовиться отражать штурм. Так что поем и хоть сколько посплю. А уже меньше чем через пять часов, если верить внутренним ощущениям, при отсутствии часов, нужно будет вставать. А про лобызание – уже потом, после победы!

✅ Продолжение самой популярной серии о попаданце в Афганистан и Сирию. История о мужестве, отваге и доблести человека, верного своему долгу.

✅ Главный герой выполняет рисковые и опасные задания.

✅ На весь цикл действуют СКИДКИ https://author.today/work/371727

Глава 13

Москва

14 мая 1682 года

– А скажи, по нраву ли я тебе? – спросил я Анну после долгих раздумий.

Девушка опустила глаза, снова покраснев как маков цвет, но всё же кивнула. Она стояла, словно обречённая, и тяжело дышала. Явно ожидала, что я сейчас на неё накинусь.

Эх, не хотелось всё‑таки портить девочке жизнь, но, видимо, придётся. Нет, я не о том, что она сейчас ляжет со мной, и я уйму свою похоть, а уж потом стану придумывать, куда её пристроить. Нет, не об этом сейчас мои мысли. Или не только об этом.

– Знаешь ли ты кого‑нибудь в Кремле, кто мог бы говорить мне о происходящем вокруг? – осторожно спрашивал я.

Это что? Разочарование ли я вижу в глазах девчонки? Она боялась, но одновременно и хотела совершенно другого? Ох уж эти дамы! Две жизни проживи, и всё равно не поймёшь, чего именно они желают.

– А ты не будешь… со мной? – явно волнуясь, спросила Анна.

– Буду, – буднично отвечал я. – Но после. Пока у меня дела великие. И ты на мой вопрос не ответила.

– Не сразумела я, чего желаешь, – с явными нотками обиды отвечала девчонка.

Я встал из‑за стола, подошёл к Анне.

– Иди ко мне! – сказал я и стал целовать красавицу.

Изрядно мне пришлось проявить силы воли, чтобы не пойти дальше поцелуев. И поцелуи, которые я посчитал нужными для дела, сейчас нужны для тела. Но человек отличается от животного тем, что «дело должно быть превыше тела».

Утолив самую горячую жажду, я отстранился от красавицы. Анна же стояла, улыбалась и не смела открыть глаза. А потом коснулась своих губ пальцами, будто не веря собственным ощущениям.

Использую да… Но и помогаю же. И девица не прочь. А теперь она ответит на мой вопрос и поможет… Женщины для тех мужчин, кто им нравится готовы такие горы свернуть, что Гималаям пришлось бы понервничать, что из выровняют, если только женщины захотят этого.

– Так есть тот, кто сможет рассказать мне? Али ты чего подслушает? – чуть перефразировал я вопрос. – Знакома ли ты с тем… шутом, скоморохам, что вхож во все двери?

Мило прикусив нижнюю губу, девушка задумалась. Я не мешал. Самому было о чём подумать. Вот то, что я собираюсь использовать Анну – это насколько этично? Наверное, не очень красиво. С другой стороны, я ведь уже давно ищу, как бы подслушать, что обо мне говорят другие. И это нужно для дела.

Уверен, что Матвеев и другие бояре обязательно перемывают мне кости. Может так быть, что у них уже готов сговор против меня. А предупреждён – значит вооружён.

Ещё прошлая жизнь научила меня не доверять тишине и не расслабляться на волне успеха, когда многое получается. Да, относительная тишина нынче сложилась, это если говорить об взаимоотношениях с боярами. Но и получилось у меня, действительно, уже многое. И простят ли подобное?

На месте бояр я бы сильно задумался, стоит ли мне давать возможность влиять на молодого государя. Зотов, не уволенный также с должности наставника Петра, – фигура слабая, запойная. Ему не до интриг, и его никто не боится. А вот в отношении меня могут быть опасения.

– То тебе потребно с Кульгавым говорить. Он середь шутов первым будет. И дядька он мне, завсегда жалел, – подумав, сказала Анна.

– Расскажи про него! – попросил я.

– Нечестно ты со мной поступаешь. Вижу я, что дразнишь меня, девку слабую, – добавив ещё больше обиды в голос, говорила Анна.

Смышлёная. Поняла, что я её намереваюсь использовать. Но она сама должна принять решение.

Я же, по сути, не о многом её прошу. Более того, уверен, что могу и приказать. А если есть возможность у Анны, которая с самого детства живёт в Кремле, помочь мне что‑нибудь разузнать, то этим нужно пользоваться.

– Я помогу тебе. Ты помог мне, а я тебе. Но скажи нынче ясно… целуешь меня, полковник, ты токмо лишь, как бы дела свои ладить?

– Да нет же. Зело пригожая ты. По нраву мне, – признался я и тут же добавил: – И ты права: помог я тебе.

Что‑то я девчонку сильно жалею. Ведь не требую с неё, чтобы легла под кого‑то, чтобы выведать информацию. Только лишь спрашиваю, к кому я могу обратиться и уже за звонкую монету попросить слегка для меня пошпионить. А могу поступать иначе… В жизни были прецеденты.

Возможно, я стал относиться к Анне, по местным понятиям, слишком хорошо. Явно как к кому‑то, кто значит для меня больше, чем простая служанка. Это возбудило фантазию у девушки. И она частично права, вопрос только в другом, что дело сейчас превыше всего.

– Пойти мне тогда до этого дядьки Игнатки? – как‑то обречённо сказала Анна.

Она ещё остановилась у двери, видимо, ожидая, что я её верну. Но нет. Сильно я загорелся желанием узнать больше разного сокрытого.

Так или иначе, но со штурмом Кремля всё не закончится. Или мы победим, и тогда бунтовщики явно рассеются и можно будет идти в контратаку. Или проиграем, во что я не верю, но подобный исход дела также нельзя отклонять. А после разбирательства начнуться внутри победившей группировки.

И я тут, как корове седло. Вот только я не корова, а бык, раз уж такие образы использовать. И седло на мне смотреться будет неправильно, но потому, что катать никого не собираюсь.

Минут через сорок, когда я уже решил готовиться ко сну, в дверь постучали. На пороге появился мужичок невысокого роста, явно в годах. Он сильно горбился, словно горбатым был. Но горбуна из Собора Парижской Богоматери из него не выходило. Прозвище «Кульгавый» подтвердилось. Даже просто входя ко мне, он сильно припадал на левую ногу.

– Так вот який ты, полковник, о ком все судачат! – сказал шут‑скоморох и без приглашения сел за стол.

Он стал, не чинясь, доедать то, что осталось от моего ужина. И делал это так, что хотелось улыбнуться. А вот строго спросить за поведение желания не возникало. Шут, что с него возьмёшь! Тут каждое движение заточено на юмор.

– Сама стряпала еду? Али бабка Макариха допомогла? Уж больно укусно вышло, – спросил Анну Игнат.