Великий диктатор. Книга третья (СИ) - "Alex Berest"

Один факт, что на табличке на двери, выделенной нашей сборной раздевалки в подтрибунных помещениях, было написано «Finne» (прыщи) а не «Finn» (финны) — много о чём говорило. После жалобы табличку заменили, перед нашими чиновниками извинились, и даже кого-то наказали, но осадок остался.

— Что ты там устроил? Там натуральная драка! — догнал меня Йорген Расмуссен, который тоже приходил за итогами жеребьёвки. — Граф Розен еле успел убежать. Все сразу стали требовать провести жеребьёвку заново.

— Ха. Да ничего я не устраивал. Просто высказал предположение. Глядишь, теперь кто-то и снимется с гонки, — пожал я плечами. — Йорген, а где твой автомобиль? Отвези-ка меня на «Церковный холм», к цитадели. — Я взглянул на часы. — Как раз успеваю на вечерний гидроплан в Або.

— Матти! Ты что удумал? Через пять дней открытие, а затем и твоя гонка! — возмутился датчанин. — Опоздаешь и подставишь всю команду! Ты же знаменосец!

— Да я успею, — даже неожиданно для себя стушевался я. — Самолёты летают регулярно, а мне очень надо. Меня там ждут. Надеюсь.

— Ха! А ты случаем не влюбился? Тебя там не девчонка ждёт?

— Ну, да. А как ты догадался?

— Да у тебя глаза бегали, когда ты объяснял. Я же тебя как облупленного знаю! Столько лет вместе. Ооо! У нашего Матти появилась девушка! Молодец! Поздравляю! Наконец, сподобился! А то всё по борделям таскался.

— Ты это, не ори так. А то на нас уже народ оборачивается, — в край засмущался я и, по-моему, даже покраснел.

— Красивая хоть? Как её звать? Я её знаю? Сколько лет? — тут же засыпал меня вопросами Расмуссен.

— Баронесса Татьяна фон Коттен. Красивая. В марте восемнадцать исполнилось, — ответил я. — Ну так что, отвезёшь?

— Нет. Даже и не подумаю. И тебе не дам уехать. Армас! Армас! Иди сюда! — заорал вдруг Расмуссен во всё горло, и к нам тут же присоединился мой кузен Армас, сын дяди Каарло. — Хватай своего диктатора за левую руку, а я за правую, а то он назад, в Финляндию собрался.

— Ты чего это, Матти? — пробасил Армас вцепляясь мне в руку. — Правда что ли? А как же открытие и гонки? Ты же меня сам подбил участвовать в мотокроссе, а теперь что?

Если для участия в автомобильной гонке Расмуссен довольно быстро собрал команду на четырёх машинах, то мне пришлось сложнее. Микка этим летом снова отправился в Германию, а Антон Фоккер, на которого я надеялся изначально — отказался. Он сейчас в компании с младшим Рунебергом учил большую команду сербских пилотов управлять двухмоторными «Викингами», которые были переделаны в бомбардировщики.

Для участия в мотогонках я смог уговорить только Армаса. Только у него был приличный опыт вождения мотоциклов. Два человека — это, конечно, не полноценная команда, но для участия в эстафете и личном зачёте достаточно и такого количества.

— Так, значит? — я перевёл взгляд с кузена на датчанина.

— Именно так, — кивнул Расмуссен и скомандовал Армасу. — Ведём его на судно и там уже разбираться будем.

Глава 31

Глава 31

Стокгольм. 26 июля 1912 года.

— Но ведь это не честно, — горячился наш золотой призёр по греко-римской борьбе Юрьё Саарела. — Почему наши медали приплюсовали к медалям русских? Они же за все игры ни одной золотой награды не взяли! А теперь они на третьем месте в общемедальном зачёте!

— Потому что мы тоже часть Российской империи, — чуть заплетающимся языком от выпитого попытался образумить борца наш легкоатлет Юхо Колехмайнен по прозвищу «Смеющийся Ханс». — Поляки ведь тоже часть империи. И им, наверное, тоже обидно. Ик. Ой.

На эту олимпиаду, Россия выставила три команды. Свою собственную с более чем полутора сотнями атлетов. Нашу, финляндскую. И небольшую команду атлетов из Царства Польского. Николай II решил сыграть по правилам Великобритании, которая постоянно выставляла по несколько команд за счёт своих доминионов и постоянно побеждала в общемедальном зачёте.

Кроме Российской империи и Великобритании точно так же поступила и двуединая империя, выставив отдельные национальные команды Австрии, Венгрии и Богемии. Дания тоже попыталась выставить отдельную команду от Исландии. Но олимпийский комитет счёл, что два атлета не могут быть командой и отказал островному датскому доминиону в регистрации.

Увеличение числа команд, выступавших за Российскую империю, принесло свои плоды. Благодаря нашим и польским наградами империя заняла третье место в общемедальном зачёте даже опередив Великобританию. Но именно для российской сборной Стокгольмская олимпиада стала провальной. На сто шестьдесят два атлета — всего пять наград. Две серебряные медали и три бронзовых.

И всё из-за того, что Николай II сменил главу олимпийской сборной. Вместо генерала Воейкова, который возглавлял русскую команду на зимних играх, император назначил своего кузена, Великого князя Дмитрия Павловича Романова. А тот, в свою очередь, полностью проигнорировал список атлетов, составленный Владимиром Николаевичем Воейковым, и набрал в команду каких-то малоизвестных спортсменов. В основном из прибалтийских губерний. Что, в конечном итоге, и вылилось в низкую результативность на этих играх.

Открытие V Летних Олимпийских игр состоялось 6 июля, и я, как и в 1908 году в Лондоне, нёс флаг нашей сборной. Теперь у нас был свой собственный, хотя мы и шли за общей колонной российских и польских атлетов. На самой церемонии де Кубертен извлёк олимпийской огонь с помощью солнца и придуманного нами на зимней олимпиаде устройства и передал горящий факел Николаю II, а уж тот вручил его Густаву V. Шведский монарх после того как под гром артиллерийского салюта и грохот оркестра, исполнявшего национальный гимн, поджёг большой олимпийский огонь, передал свой факел президенту Швейцарии, которой по жеребьевке достались следующие зимние олимпийские игры.

Вся эта церемония была красива и зрелищна. Все вокруг радовались и веселились. И только я один смотрел на всё происходящее с грустью. Только я знал, что это последняя международная олимпиада для трёх европейских империй. А для России и её преемницы СССР разрыв вообще составит почти сорок лет. И следующие игры, в которых Советский Союз примет участие, состояться только в 1952 году.

На второй день игр состоялся мотокросс, к которому я так долго готовился. Готовился-готовился и занял второе место, уступив первое своему двоюродному брату Армасу.Как я и рассчитывал, основная масса соперников самоустранилась, попав в грандиозную аварию из-за нападения бродячих собак. Организаторы гонки предусмотрели почти всё. Трассу в городе и пригородах огородили, выставили наряды полиции и военных. А после моего предупреждения, ещё и дороги кое-где подлатали.

Но про собак никто даже и не подумал. А они были. Причем, в преизрядных количествах. И если на автомобилях уже вовсю использовались «придуманные» мной глушители, то на допотопные мотоциклы этого времени их ставили только на нашей фабрике. Рёв и грохот полусотни мотоциклов привлёк внимание собак, и первые стаи стали облаивать нас ещё в Стокгольме. А уж когда наша моторизированная толпа выскочила на просёлочную дорогу, соединявшую столицу с соседним городком Сольна, собаки стали выскакивать на дорогу в попытке укусить или водителя или колесо мотоцикла.

Первому не повезло японцу Аки Такаси, участвовавшему в гонке на «Harley-Davidson 7D Twin». Он попытался уйти в сторону от нескольких собак и врезался в североамериканского гонщика на точно такой же как и у японца, модели мотоцикла.

Они оба упали, перегородив часть проезда. А в них врезалось ещё несколько мотогонщиков. Остальные сбросили скорость. Чем сразу же воспользовались мы с Армасом и, вырвавшись вперёд — ушли в приличный отрыв.