Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

Я забежал во двор со стороны котлована. Пробегая мимо соседского дома бросил телефон в мусорную машину и полетел дальше. Прокрался, как Тарзан, Маугли или даже удав Каа через кусты, подобрался, как можно ближе и осмотрелся. Никого. Никаких признаков опасности, никакой угрозы.

Блин‑блин‑блин… Пятая точка‑то не железная, но идти было надо. Внутри всё тряслось, клокотало. Но спорт великая сила, когда бежишь и выкладываешься по‑полной, становится не до мандража.

Ладно. Нужно было во что бы то ни стало забрать ключи от соседской квартиры. Они валялись в прихожей на самом видном месте. И могли вызвать интерес. Потому что у нас дома ничего незаконного не было. Если, конечно, моя доблестная милиция не принесёт это с собой. Но этого, надеюсь, Петя не допустит.

Ладно. Три, два, один… Поехали!

Я выскочил из кустов и стрелой понёсся к подъезду, на ходу вытаскивая ключ от дома. Технично. Одно касание – чип. Одно движение – дверь на себя. Замок запел, а я забежал в подъезд и с силой притянул дверь. Отлично.

Перескакивая через ступени понёсся на второй этаж, с налёту воткнул ключ, повернул, влетел в прихожую и…

– А! Мама!

Фу‑у‑у…

– Ты чего меня пугаешь, Серёжа?

– А ты чего в коридоре? И почему вообще дома?

– Так я сегодня в ночь. Вот зашла только…

Я схватил ключи от соседской квартиры и подскочил к окну. Во дворе было чисто.

– Мам, смотри. Сейчас, наверно будет шухер.

– Что? – испугалась она и схватилась рукой за тумбу в коридоре.

– Не бойся, мы с тобой прорвёмся. Я ни в чём не виноват. Это связано с вечеринкой, с наркотиками. Я тебе говорил. Менты сейчас всех подряд шерстят. Ищут козла отпущения. Не переживай, у нас никогда в доме ничего подобного не было. Так что пусть ищут, если хотят. Главное, проследи, чтоб были понятые и чтобы чётко контролировали. Поняла?

– Ой… Серёженька… Какой ужас…

– Мам, пожалуйста, помоги мне, не теряй самообладания, ладно? Бывает всякое. Пройдём с гордо поднятой. Нам стыдиться нечего.

– Ой, сынок…

– Мне не звони, телефон выключен.

– Ты его выбрось лучше. Потом другой купим, ладно?

– Ладно, – хмыкнул я и шагнул к ней. – Молодец. Вот правильно.

Я притянул её к себе, обнял и выскочил из квартиры.

Ну, и собственно, всё. На этом везенье закончилось. Я бросился вниз по лестнице и сразу же увидел через окно бобик и две гражданские тачки. Ну твою же мать! И подъездная дверь в этот самый момент запела свою извечную мелодию. В подъезд вбежали сильные и смелые милиционеры и бегом‑бегом затопали по ступеням, торопясь навести порядок в этом прогнившем мире. И восстановить справедливость.

Мать вашу за ногу!

Ломиться в соседскую квартиру было точно нельзя. Я бы не успел. Шансов на это не было никаких. Да и вообще, надо сказать, шансов было очень и очень мало. Надо было хотя бы успеть сбросить ключи!

Я мгновенно развернулся и бесшумно, насколько это было возможно, помчался наверх. По лестнице. Наверх, наверх, наверх! Прямо в небеса. Как в песне. От напряжения рвались жилы, рвались сосуды, вены и артерии, не справляясь с бурной рекой кровотока. И с бурлящими потоками адреналина. А в голове бренчал Лед Зеппелин, а я искал волшебное слово, которое помогло той бабе из песни купить лестницу в небеса. Лестницу в Рай…

Я искал и искал это слово, а сам забирался всё выше и выше. В самое небо….

Время – штука странная. То оно летит, как сумасшедшее, то мучительно и бесконечно тянется и практически замирает. То не успеваешь заметить, куда делся последний десяток лет, а то не понимаешь, как дожить до конца урока.

Лично мне всегда было не до тупых размышлений о времени. Всегда было некогда. И тогда, и сейчас, в новой жизни. Но самое смешное, что все эти банальности полезли мне в голову именно в эту секунду, когда я нёсся по лестнице наверх.

Снизу раздавались громкий топот и восклицания, а наверху оставалось всего лишь три этажа до конца этой короткой гонки.

Настя могла быть дома. Но даже, если и так…

– Закиров, наверх! – раздалось снизу.

Но даже, если и так, ей нужно было оторваться от компа или отлипнуть от телефона, встать, поискать, разлетевшиеся тапки или поправить съехавший носок, дойти до двери, посмотреть в глазок, сообразить, что это я, протянуть к замку руку, повернуть…

А что нужно было товарищу Закирову? Не снижая темпа и не особо напрягаясь, протопать по лестнице и добежать до четвёртого этажа. Даже интересно кто из них окажется быстрее…

План был прост до ужаса. Как дважды два, как начальная арифметика. Влететь на лестничную клетку, ткнуть в кнопку звонка Настиной квартиры, подскочить к ящику, куда заведены провода интернетчиков и телевизионщиков и сбросить ключи. Всё. На большее времени не было. А там уже чистое везенье. Откроет Глотова – можно попытаться отсидеться у неё, не откроет – сделать удивлённое лицо, разглядывая дяденьку милиционера. Но тут уж всё понятно. Чик‑чирик, короче.

Бежал я быстрее Закирова, это уж точно. Даже не топая и ступая мягко, как кошка, я явно побил все мыслимые рекорды. И палец уже выставил, чтобы звонить в первую дверь справа, и траекторию рассчитал, как подскочить к железному ящику. Там, собственно, раз‑два и всё. А когда вылетел на последний пролёт, отделявший меня от площадки, практически сразу увидел его.

Он стоял, будто тень – молча, и печально, и, как монах таинственного ордена, смотрел на эту действительность, на несовершенство и суету мира и на страсти, пожирающие людишек. Кабы знать, где упасть, там соломки б подкласть.

Это был Соломка.

Он молча кивнул на открытую дверь своей квартиры. И я, не нажимая на звонок Глотовых, прошмыгнул в его келью. Он притворил за мной дверь. Хорошо притворил, со знанием дела – без скрипа, шума и стука.

– Ладно, ладно, – прошептал он. – Ты же тоже, тоже, не сдал же ментам, не сдал. А так‑то да, так‑то да, в хате порядок нужен. Порядок…

– Молодец, что хабар по‑тихому подкинул, – кивнул я. – Закрыли вопрос и всё.

– Ну, давай, на кухню. Чай, чай.

– Дядя Лёня, попросить хочу, спустись ко мне в квартиру.

Он посмотрел с интересом.

– Им понятые нужны будут, – пояснил я. – Но они могут подбросить что‑нибудь.

– Шириво?

– Скорее всего, – кивнул я.

– Змей, змей, собственный хвост жрёт, – усмехнулся он.

– В каком это смысле?

– Всегда так было. Всегда. Мент, мент, жрёт мента. А ты‑то и есть мент.

Он подмигнул и засмеялся. Медиум, блин, нашёлся.

– Иди, – мягко, но настойчиво сказал я. – Проследи за настоящими ментами, пожалуйста.

– Ну, ты тут это… не скучай, не скучай тогда… Телевизор вон… телевизор.

Да‑да, телевизор. Это точно. Телевизора мне только не хватало. У меня в голове такой был телевизор, что никакой первый канал, помноженный на НТВ, рядом не стоял. Мне и без телевизора, было что прокручивать и моделировать.

Я уселся на старый продавленный диван и огляделся. Обстановка была убогой, хотя и демонстрировала тягу хозяина дома к прекрасному. Дурацкие деревянные подсвечники, чеканки с грудастыми красотками, плакат с одной из них же, хрустальные вазы и прочая мишура скрашивали унылый быт пенсионера‑домушника.

Я прикрыл глаза, погрузился в размышления и не заметил, как уснул. Отрубился, провалился в черноту и полностью отключился. Очнулся от звука открывшейся двери. Ключ вошёл в замок тихо, почти неслышно, но в мозгу, будто щелчок раздался. Раз, и глаза распахнулись. Хлоп‑хлоп. День за окном посерел и притаился в ожидании скорых сумерек.