Страж Ордена 2
Глава 1
Ночь прошла без сна. Ровный, мягкий электрический свет заливал мастерскую, где над столом, скрипя пером, страница за страницей заполнялись убористым почерком. Работа над «Бестиарием» захватила меня целиком. Это была не просто отчетность, а попытка упорядочить хаос, загнать кошмары этого мира в строгие рамки классификации. На бумаге оживали схемы «клетей», расчеты шансов прорыва при появлении «воронок», химические формулы противоядий. Бумагу мне принес Семен, сбегав за ней к Вяземскому, да и у Верхотурова нашлось несколько листов.
Последняя точка была поставлена аккурат, когда первые петухи возвестили рассвет. Тщательно промокнув чернила, я еще раз окинул взглядом плоды трудов своих. Все хорошо, только вот трактат сей выполнен, увы, в единственном экземпляре. На резервное копирование у меня, не хватит ни бумаги, ни времени. А отправлять такой труд по местной почте — все равно, что бросать бутылку с запиской в океан. Может, дойдет, а может и нет… А главное — наверняка у Шувалова после прочтения возникнут вопросы! Если он неправильно что-то поймет, это может оказаться фатальным для него, да и для меня — кого обвинять в предоставлении неправильных сведений? Как жаль, что он уже уехал! Личный контакт в таких делах стоил дороже любых бумаг. Но граф уже, несомненно, был на полпути в Пермь.
С этой мыслью я вышел во двор и кликнул Семёна.
— Сбегай за Игнатом. Скажи, дело срочное. Надо отвезти пакет в Кунгур, в канцелярию.
Семён побежал на двор Кузьмича. Пяти минут не прошло, как во двор, почесывая затылок, вошел Игнат.
— Звали, Михаил Иванович?
— Да. Надо бы тебе смотаться в Кунгур, отвезти пакет графу Шувалову.
Услышав это, Игнат сделал круглые глаза.
— Ежели надо только пакет господину графу доставить, так зря спешите.
— То есть?
— А так, — он махнул рукой в сторону деревни. — Не изволили они еще уехать. У старосты ночевали. А сейчас, гляди-ка, к вам пожаловали.
И действительно, по деревенской улице, поднимая утреннюю пыль, бок о бок ехали два всадника — Шувалов на сером рысаке и Верхотуров на вороном жеребце. Илья издали махнул мне рукой, и оба они направились прямо ко мне.
На душе отлегло. Судьба снова сделала мне подарок.
— Чертовски рад вас видеть, граф! — искренне воскликнул я. — Будьте добры, уделите мне несколько минут. Наедине. Работа, о которой мы говорили, закончена. И мне есть что к ней добавить!
Шувалов сделал понимающее лицо.
— Илья Васильевич, — повернулся он к Верхотурову, — прошу, прогуляйтесь пока.
Верхотуров, сгорая от любопытства, но не смея ослушаться, с неохотой отъехал в сторону.
Я пригласил графа в мою мастерскую, где протянул ему свой ночной труд.
Шувалов принял толстую пачку бумаги с серьезностью человека, принимающего ключ от арсенала. Его пальцы неспешно листали страницы, испещренные чертежами и сделанными убористым почерком записями. На лице графа поминутно отражались то удивление, то глубокая, аналитическая сосредоточенность.
— Впечатляюще, Михаил, — наконец произнес он, закрывая «Бестиарий». — Подробно. Даже, я бы сказал, слишком подробно! Вам известна их, хм, «анатомия»…
Его пронзительный взгляд остановился на мне.
— Неужели вы встречали и препарировали всех этих созданий? Даже облакообразную «Перину»? Даже чудовищного «Голиафа»? Как же вы их всех одолели?
Ну что же… Этот вопрос был неизбежен. Но рассказывать ему правду я не собирался.
— Мне не хотелось бы вникать в подробности, граф. Пока нет. Но поверьте — все это не плод досужего разума. Вы сами их встретите, и не раз. Однако, должен вас предостеречь: некоторые твари могут отличаться от моего описания.
— Что вы имеете в виду? — удивился Шувалов.
— Видите ли, граф, эти существа умеют приспосабливаться к обстоятельствам. Это называется «эволюционировать». Наш мир не совсем благоприятен для них, и им приходится меняться. Тот же «полоз», описанный здесь, примитивная тварь-засадник. Через некоторое время его потомки превратятся в многоголовых «гидр», способных в одиночку истребить гарнизон. Описаны они такими, какими будут, и такими, какими могут быть уже сейчас, если из-за Грани прорвется более зрелая особь. Другими словами, моя работа — не только каталог, но и прогноз.
Граф бросил на меня острый, многозначительный взгляд, однако никак мое высказывание не прокомментировал.
— Представлю ваш труд на рассмотрение Комитета, — сказал он, убирая тетрадь в дорожный саквояж. — И буду ходатайствовать о вашем официальном включении в его состав. Империи нужны такие умы!
Это был не просто комплимент, а предложение, от которого зависело все. Но слишком хорошо было известно, что такое «официальное включение» для человека без титула. Стать ручным «ученым мужиком» при генералах, диковинкой для заседаний.
— Благодарю за доверие, ваше сиятельство, — осторожно подбирая слова, произнес я. — Служить Империи своими скромными познаниями — честь для меня. Но позвольте задать вопрос сугубо практического толка. Мой дар, как вы верно заметили, не в том, чтобы видеть духов, а в том, чтобы понимать систему. Анализировать, структурировать, строить. А также — уничтожать. Чтобы принести максимальную пользу, мне нужно получить в вашем учреждении соответствующий статус. Как вы полагаете, какую должность в вашем Комитете мог бы занять человек с такими… специфическими компетенциями, как у меня?
Шувалов понимающе улыбнулся. Он уловил намек.
— Понимаю вас, Михаил. Вы не хотите быть безымянной шестеренкой в нашей машине.
Он на мгновение задумался.
— Председателем нашего Комитета является его императорское высочество, Великий князь Николай Павлович. Человек военный, резкий, но ценящий деловую хватку больше, чем витиеватые доклады. Ваша кандидатура будет представлена ему лично. Я прочу вас на пост главы полевого исследовательского отдела. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Конечно, вы не дворянин, но со столь высоким назначением это быстро будет исправлено. Однако помните — я не всесилен. Решать будет Великий князь самолично.
Он протянул мне руку.
— Полагаю, мне нужно срочно доставить это в Петербург. А вы пока — готовьте чертежи ваших башен. Империя ждет.
С этими словами Шувалов покинул меня, зато на двор явился Верхотуров.
— Смотрю, вы одарили графа изрядной кипой бумаг! Давайте же и я покажу вам одну!
С этими словами он протянул мне лист гербовой бумаги, оказавшейся купчей на «Ведьмин лес».
— Как видите, Михаил, я исполняю обещания. Теперь, полагаю, ваша очередь исполнить свое. Помниться, вы обещали меня кое-чему научить. Я тоже хочу метать молнии и поджигать порох в подсумках солдат!
Услышав такое, я не мог скрыть улыбки.
— Это у вас не получится. Наши силы разные. Но я могу научить вас использовать ваши умения. И не спешите, Илья Васильевич. Прежде чем начинать бегать, нужно научиться ходить, а то не ровен час, шею себе сломите. Ваш дар сейчас — дикий, необузданный жеребец. Попытаетесь оседлать его с наскока — он вас убьет.
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Я готов к риску. К тому же уже кое-что могу, — не без гордости заявил он.
— А я не готов хоронить вас, — категорично ответил я. — Так что начнем с малого. С теории! Пройдемте со мной!
И мы направились в мастерскую.
— Прежде чем командовать армией, — объяснял я ему на пути, — хороший офицер изучает каждого своего солдата. Мы займемся тем же: вы научитесь не приказывать металлу, а чувствовать его. Слышать. Понимать. Уверен, сейчас у вас уходит чересчур много сил на простейшие, даже игрушечные, манипуляции с металлом.
Он последовал за мной. В мастерской я, не говоря ни слова, принялся за работу. Взял две небольших пластины обмедненной коры дерева, оставшихся от каких-то прошлых экспериментов. Закрепил их на деревянной доске на расстоянии ладони друг от друга. Затем извлек из глиняного горшка небольшой, тускло светящийся гриб-аккумулятор и с помощью проволоки соединил его с пластинами. Поучилась уродливая, но вполне функциональная конструкция.
