Страж Ордена 2 (СИ) - Семин Никита

Он подчистую проиграл. Все попытки сокрушить этого выскочку, Молниева, разбились в прах. Закон отступил, церковь запуталась, солдаты разбежались. А он, купец второй гильдии, единственный в губернии освоивший установку молниеприемных шпилей, был публично унижен сперва колдуном, а затем и князем.

Воспоминание о холодных, липких струйках чернил, стекающих по бороде, заставила его добела сжать кулаки. И если этот хрен Молниев сидит себе в своей деревеньке и особенно не высовывается, то князь — князь это другое дело. Голицын — этот изверг в шелках… он не отстанет. Найдет и заставит снова унижаться. А потом раздавит, как клопа. Бежать некуда. От воли князя в этой стране не скроешься.

Он уже почти дошел до отчаяния, когда до слуха донесся обрывок разговора. За соседним столом сидели двое приказчиков с вяземских заводов.

— … говорю тебе, Федотыч, Степан Андреич наш совсем умом тронулся! — говорил один. — Всю медь, что на казенный заказ шла, велел на сторону отписать!

— Куда это — на сторону?

— А черт его знает! Для колдуна, что в Поддубках сидит. Будто бы он там башни какие-то строить собрался, невиданные! И меди на них надобно… прорва!

Ерофеев замер с кружкой в руке. Медь. Башни… Прорва! А ведь у него есть маленький медеплавильный заводик в дальней деревушке, откуда медь идет для его собственных нужд. Дедовское наследство.

Если этому колдуну и его покровителям нужна медь… если ее нужно так много… они скупят ее всю, по любой цене. Им будет все равно, у кого покупать. Он не мог победить их силой, не мог возместить своих потерь, но зато он сможет теперь озолотиться! А большие деньги — это тоже сила. Сила, способная защитить даже от воли князя.

Эта мысль, циничная и простая, как медный пятак, подействовала лучше любого вина. Почувствовав, как уверенность возвращается е нему, купец, бросив на стол несколько монет, уже не шатаясь, твердой поступью вышел из кабака. Мрак в его душе не рассеялся, но теперь в нем ожила надежда.

Вернувшись в контору, он тут же вызвал приказчика.

— Кондрат, ты мой завод в Медянке помнишь? Ну так вот, слушай приказ, — сухо сказал Ерофеев. — Поезжай немедленно в Медянку. Производство на нем требуется развернуть во всю ширь. Людей нанять, руды закупить, хоть втридорога. И сразу же начинайте плавку. Мне нужно много меди. Всю, какую сможете выплавить.

Кондрат Данилыч, старейший из управляющих Ерофеева, несказанно удивленный таким внезапным распоряжением, уже собрался уходить, когда тяжелая дубовая дверь с грохотом распахнулась. На пороге, элегантный и смертоносный, как занесенный для удара стилет, стоял князь Голицын.

— А вы как раз о делах беседуете, Василий Захарович? — глумливо промурлыкал он. — Кажется, я немного не вовремя. Или… как раз вовремя?

Глава 2

Утро встретило меня пением петухов и… загадкой ночного визита. Ночная тревога не давала покоя: надо было срочно разобраться в произошедшем. Едва рассвело, как я уже был на ногах, играя за воротами своего дома в следопыта. Долго искать не пришлось — прямо у ворот я увидел примятую траву и сломанную ветку на кусте бузины — четкие следы панического бегства.

Отпечатки добротных кожаных сапог явно принадлежали кому-то из города. Человек, судя по всему, бежал сломя голову, не разбирая дороги, ломая подлесок, и углубился в лес метров на пятьсот. А затем… затем рисунок следов изменился. Панический бег сменился тяжелым, но уже осмысленным шагом. Незнакомец, очевидно, пришел в себя, понял, что погони нет, и начал выбираться из чащи, но уже «крюком», в стороне от моего дома.

Я шел по его следу, но смотрел не только под ноги, сканируя лес. Мое присутствие действовало на местную фауну, как запах овчарки на мышей. Мелкие «черви», которые снова стали заполнять пространство после моей чистки, расползались от моего приближения, как круги по воде. Лес вокруг меня мгновенно становился почти стерильным.

Я миновал знакомую иву, где раньше в засаде дремал «полоз», прошел мимо черной лужайки, некогда занятой «клетью». А следом наткнулся на точно такую же, но уже с новой тварью. Прорехи продолжали «поставлять» нам обитателей своего мира, и пока не будут созданы башни вокруг них, процесс будет неконтролируемым. Он и после продолжится, но уже под чутким руководством человека. Пока шел, пришла мысль, что надо отправить Семена за сбором измененной травы, а Ульяне поручить спрясть из нее нательные рубахи, как для моего слуги. Защита рабочим, которые будут устанавливать башни, определенно понадобится.

Ночной гость чудом — или по какому-то дьявольскому везению — разминулся со всеми крупными ловушками. «Повезло же тебе, сукин сын», подумал я, направляясь дальше по следу. И тут мое внимание привлекло движение. У корней старой сосны сидел заяц. Обычный, серый, длинноухий, и… какой-то бесстрашный. Он не убегал: просто сидел и смотрел на меня, и глаза его светились ровным, мягким, фосфорическим светом, будто внутри черепа горели два крохотных фонарика.

«Лучик», с холодным, академическим интересом отметил я. Память подбросила обрывки лекций по ксенобиологии: редкий симбиот, почти вымерший в мое время. Он селился в мозгу носителя, питаясь излишками его биоэлектричества, а взамен даровал тому примитивное энергозрение — способность видеть потоки силы, ауры, других тварей. Вот и заяц очевидно пытается понять, что такое он видит, потому и не бежит. Для развитого мага такой симбиот — бесполезный костыль. Но для «слепого» от рождения одаренного — бесценный дар. Правда за него, как и за все хорошее, приходилось платить. Если носитель не имел собственного источника, «Лучик» медленно, год за годом, высасывал из него жизненные соки.

Осторожно, стараясь не шуметь, я шагнул к зайцу. Увы, но тот очнулся, глаза его испуганно моргнули, свечение погасло, и ушастый, увидев перед собой привычную угрозу вместо непонятного сверкающего «нечто», сорвался с места. Двинувшись дальше, я наткнулся на еще одного представителя местной фауны. Белка на ветке с неестественной, «кукольной» резкостью грызла орех. Ее движения были дергаными, механическими. «Клещевик». Мелкий, но от того не менее мерзкий кукловод. Походя уничтожил его, чтобы тот не сменил «тело» на более опасное.

Наконец, я дошел до места, где следы ночного гостя поворачивали к тракту. Осмотр земли не дал ничего. Никаких признаков борьбы, никаких энергетических остатков. Он ушел. Ушел на своих двоих, целый и невредимый, не считая, вероятно, смертельного испуга. Максимум — мог «червя» подцепить, но даже если так — то не крупного, да и в этой зоне тот не смог бы быстро выпить его жизнь.

Я повернул обратно к дому. «Пугачи» сработали, но этого было мало. Они лишь отпугивали. Что, если в следующий раз придут не трусливые воришки, а люди, которым приказано не бояться? Люди Голицына. Нужно было что-то более… убедительное. Что-то, что не просто пугает, а останавливает. Жестко и окончательно. Мысли о новой системе защиты роились в голове, но были отодвинуты на второй план более масштабной тревогой. На кону стояла судьба уезда. И эта судьба сейчас зависела от стопки исписанных мной бумаг.

В раздумьях я вернулся в дом. Ульяна молча поставила передо мной дымящуюся миску. Запах свежесваренной каши на мгновение вытеснил из головы тревожные мысли. Я ел быстро, почти машинально.

Так, и что же у нас вырисовывается? Похоже, дело — дрянь. «Пугачи» сработали, да, но… Но это была защита от дураков, лишь на первое время. Ночной гость может оказаться профессионалом. Отойдет от испуга и придумает что-то более опасное для меня. Или придет другой человек, которого можно будет назвать профессионалом. Если кому и по плечу нанять такого — это князь Голицын. Напугать их будет сложнее. Значит, нужна была не сигнализация, а настоящая, мощная защита. Этакая стена с зубами! Нечто, что не просто отпугнет, а нейтрализует угрозу. Конечно, я такого не хотел, опасаясь случайных жертв, но… но слишком уж многое стояло сейчас на кону. Однако первым делом надо было завершить чертежи башен. Отложить их отправку означало проиграть время, а время было самым ценным ресурсом.