Дима захихикал, а Баклан притих как мышь, почуявшая кошку.
— Что хочешь от Рица, Макс? Я бы тоже не справился, — заступился за меня Дима. — Мне тоже больно смотреть на Хмарь, но что делать, если Рицу она не нравится.
— Да нравится она мне, — возмутился я. — Но не настолько…
— Чтобы грузить на себя все ожидания вчерашней школьницы, — продолжил Макс. — И вообще у тебя сейчас Кира есть. Я понял. Извини. Я не должен был в это лезть. Просто хочется всеобщей гармонии.
— Ну это хрен вам, — подал голос Баклан. — Гармонии в ближайшее время не предвидится. Давайте спать.
И мы согласились, что это и впрямь наилучшее решение.
* * *
В десять утра глава университетской службы безопасности молча сидела в кабинете у Гелия в ожидании пояснений, пока тот просматривал запись инцидента и перечитывал показания. Антонина Мораа, напоминавшая в статике эбонитовую статуэтку, а в динамике — карающий меч, перевелась в университет год назад из службы безопасности «Технотрека» после того, как начальство упрекнуло ее в недостаточном знании молодежи. Антонина поразмыслила над упреком, решила, что он справедлив, проблема имеет место быть, и перевелась в университет. Где еще изучать молодежь, как не в месте ее обитания?
За год она с удовольствием посетила десяток лекций по античной истории, подружилась с Аглаей, хранительницей общежитий, и не обнаружила никаких значимых отличий молодежи от людей постарше. Разве что глупости они чаще делают от избытка энергии, а не от отсутствия ума, как все остальные. Миссия была завершена, и можно было бы двигаться дальше, но странное дело — покидать университет ей не хотелось, несмотря на то, что текущая позиция была абсолютно тупиковой.
Вчерашняя проблема была купирована, все самостоятельно летающие дроны, включая наблюдательные, были изъяты из обращения, руководителям студенческого совета категорически запрещено впредь устраивать массовые мероприятия без согласования с СБ университета, единственная пострадавшая студентка мистически излечилась к утру, и теперь оставалось добиться только полной ясности. Опыт подсказывал ей, что у вчерашней истории есть скрытая часть, и Антонина терпеливо ждала, пока старый профессор расскажет, что случилось.
— Так. Думаю, что я понял, что произошло, — огласил вердикт Гелий. — Отдельно благодарю за краткую сводку показаний, я хотел бы ее сохранить для потомков. Идеально было бы повесить на стену, там просто образец конфликта интересов.
Антонина думала, что ее ничем нельзя удивить, но оказалось, что можно.
— О! Пожалуйста, не надо. Это наш внутренний документ, да еще и не совсем соответствующий процедуре. Наш младший помощник любит такие вещи, видит себя референтом.
— Я пошутил. А у вашего помощника острый глаз.
— О, да. Этого у него не отнять. Просветите меня насчет скрытой части?
— Да, разумеется.
Гелий развернул экран к гостье, перемотал запись на начало студенческого возмущения и остановил ее. Камера смотрела на аудиторию от входа, поэтому задние ряды были видны не лучшим образом, но достаточно, чтобы можно было оценить наиболее значимые события.
— Сразу скажу, что всё, что я здесь вижу, недоказуемая реальность, более того, не в наших интересах искать виновных, и не только потому, что их возмущение мне очень понятно, руководство студенческого совета явно превысило свои полномочия и вторглось не только в личные решения студентов, но и в компетенцию работодателей на кампусе.
Антонина кивнула, соглашаясь, а Гелий продолжил.
— Но есть и еще одна причина, по которой я бы предпочел, чтобы студентов-органиков не трогали по результатам этого инцидента. Все, кто вчера там присутствовал, нужны нам на закрытом проекте. Со своей стороны, обещаю, что они будут заняты делом, связанным с их непосредственной специальностью, что будет способствовать росту успеваемости и снижению количества идиотских инициатив. Все разговоры по соблюдению техники безопасности мы проведем сами.
Антонина улыбнулась. Все они так. Лишь бы своих защищать. В кого ни плюнь — уникальный талант. Впрочем, она не видела причин противодействовать профессору. Но что же там произошло? Скорее, профессор, переходите к делу, хватит политеса.
Как будто услышав ее мысли, Гелий запустил запись и указал пальцем на Ворона, бьющего планшетом по столу.
— Итак, здесь с большой вероятностью произошел вылет органических элементов. Или было недолжным образом закрыто хранилище, или низкого качества сам планшет. Элементы, которые изготавливают наши студенты на первом курсе, прочнее тех, что находятся в библиотеках, и подвижней. Мы работаем с ними только в защищенных помещениях, а незаконченные работы помещаются в защищенные емкости. Эти элементы опасны тем, что могут заместить собой штатную программу в слабом кристалле, что в данном случае, скорее всего, произошло. Элементы вылетели, дверь была приоткрыта, а потом им на пути попались дроны-садоводы. Произошло спонтанное замещение, и вот дроны летят пилить головы вместо деревьев. Я бы, честно говоря, такую ненадежную технику с кампуса удалил.
— Уже.
— Очень хорошо. Далее продолжается шум, это неинтересно, вот они по столам стучат, тарампарам, смотрим дальше. Вот влетают дроны. Очевидно, что с ними что-то не так, потому что они не должны ни самостоятельно заходить в помещения, нечего им там делать, ни так себя вести. Вот это вращение — совсем из ряда вон. Страшно представить, что в него попало, мы выясним обязательно.
— А дальше? Вот этот ваш студент — он зачем бьет рукой по корпусу дрона? И еще более удивительно, почему со второй попытки дрон падает.
— По-моему, непосредственно до корпуса он не достал.
Гелий отматывает запись и укрупняет.
— Нет, не достал. Просто ракурс обманчивый. Судя по всему, он использовал бросок ловчей сети, которому мы их обучили во время восстановления данных Приемной комиссии.
— Но он без очков! Вы же так не работаете.
— А это наше главное молодое дарование, оно у нас немного безумное. Очки он или сломал, или потерял, и здесь машет руками вслепую.
— Так же нельзя. Или можно?
— По процедуре нельзя. Технически — естественно, можно. Отцы-основатели нашей индустрии работали именно так. Мы этому не учим, но, видите, кое-что приходит в голову студентам без нашей помощи. Мы проведем с ним работу. Тем более, что, видите, его соученица попыталась передать ему свои очки, но он ее не заметил.
Гелий указал пальцем на Хмарь, которая ловко вылезла из-под стола первого ряда, вынула очки из рюкзака и начала метаться, пытаясь привлечь внимание студента, размахивавшего руками.
— А вот ему всё удалось. Он сдернул сетью беглый элемент, который вызвал неадекватное поведение техники, сначала один, потом другой. На этом всё закончилось.
— Ясно. Очень увлекательно. Спасибо за разъяснения. Мы предоставим вам разбираться со своими дарованиями, честно говоря, не знаю, что бы я могла им предъявить за вчерашнее. А как прошел ожог у девушки на руке, вы случайно не знаете?
— Скорее всего, они воспользовались услугами кого-то из других резидентов кампуса. Там есть как минимум один дипломированный санитар, он уже приводил в порядок нашего абитуриента. Вероятно, это он. Мы можем выяснить, если хотите. Но через комендантов вы это узнаете гораздо быстрее, они не могут не знать. Это гарантированно значимая фигура в общежитии.
— Спасибо, так и сделаю. Скажите, пожалуйста, а вот эта ловчая сеть, о которой вы сказали, ведет себя так же опасно, как ваши беглые элементы?
— Нет, не должна. Она гораздо тоньше, быстрее распадается и изначально формируется как временный объект, в отличие от базовых элементов, которые призваны быть строительными элементами и должны обеспечивать надежность.
— Это великолепная новость. Думаю, у меня всё. Не прочитаете ли вы, случайно, обзорный курс для нас, грешных, об органических элементах? Я хотела бы знать больше.
— Для широкой публики — нет. Мы не несем искусство в массы. А вот для вас я готов организовать экскурсию по инкубатору, и даже удивляюсь, почему мы этого еще не сделали. Упущение с нашей стороны. Если у вас будет время на следующей неделе, я мог бы подобрать нужный слот.
