"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Букреева Евгения

Последствия немногочисленных попаданий (в «Россию» угодило три шестидюймовых снаряда, в «Громобой» — четыре) были быстро ликвидированы, двое раненых у Лилье и один у Брусилова умирать не собирались. В кают-компании «Громобоя» офицеры неторопливо тянули шампанское. На флагманский крейсер в который уже раз за поход «перескочил» Ферзен и Небогатов с Семёновым увели разведчика в адмиральскую каюту.

— Рассказывайте, Василий Николаевич, как ухитрились средь бела дня в ввиду неприятеля проскочить пролив.

— Да, собственно говоря, Ваше превосходительство, ничего сложного и не было. «Урал» и «Рион» я отпустил, как только впереди показались дымы. Ясно было, что это миноносцы, но от неповоротливых вспомогательных крейсеров, да к тому же практически безоружных в узком проливе больше вреда, чем пользы. Своё дело они хорошо сделали — накоптили знатно, Зуров всю пыль угольную собрал, так старался привлечь внимание японцев. А мы с Яков Константиновичем пошли далее, «Орёл» чуть подотстал, мои комендоры началу уже цели выбирать, когда от корейского берега выскочили «Асама» и «Идзуми».

— А «Якумо» в проливе не было?

— Не видел, я ведь сразу поворот скомандовал, пожелал «Орлу» счастливого плавания и бежать. Благо «Изумруд» корабль вёрткий, быстрый — ушли без проблем.

Ферзен потянулся к фужеру, отпил шампанского и продолжил.

— С полчаса уходил на пятнадцати узлах, радировал на «Громобой». Японцы часто перебивали передачи и много переговаривались между собой. Было понятно — получил Катаока сообщение о вашем прорыве. А значит должны все мало-мальски быстроходные крейсера перенацелить на вашу поимку. Ну и решил ещё раз попытать счастья. Думаю, от мелочи миноносной отобьюсь, а «Мацусима» и «Ицукусима» пусть попробуют попасть в «Изумруд». И как на параде по самому центра пролива на двадцати узлах. «Орла» остановили два миноносца, но я уже не стал время терять, да и всё-таки госпитальное судно, не топить же пришвартовавшихся к нему япошек. Тем более в трёх милях одна из «Сим» маячила. На полном ходу проскочили мимо Якова Константиновича. Дальше всё скучно и неинтересно — радировали на «Громобой», но эфир забили переговоры японцев. Понимая, каким маршрутом пойдёте, двинулся в том направлении, думал, впереди окажутся крейсера неприятеля, придётся и через них прорываться, но обошлось.

— Как-то уж больно легко у вас Василий Николаевич получается. Легко, просто и скучно, никакой военно-морской романтики, — рассмеялся Небогатов, — сколько вы уже раз прорывались через превосходящие силы неприятеля, доставляя ценнейшие сведения начальству, а? Георгия от государя императора получили, а эполеты капитана первого ранга за мной.

— Да не Бог весть какой подвиг, пользуясь преимуществом в скорости убежать от врага, — Ферзен фужером отсалютовал Брусилову, только что зашедшему в адмиральский салон, — завидую Льву Алексеевичу, такого матёрого «кабана» завалить, да ещё с двумя «поросятками».

— Ну, «поросят» то Владимир Александрович настрелял, — Брусилов принял от Семёнова шампанское и присел на диван, рядом с адмиралом, — только Лилье ещё и утверждает, что «золотой снаряд» в «Якумо» его комендоры влепили, но тут я категорически не согласен. Николай Иванович, сигнальщики «Громобоя» чётко зафиксировали попадание в носовую башню, после чего произошёл взрыв. И попадание было с НАШЕЙ стороны! Жаль, что из экипажа «Якумо» никто не выжил, думаю, они бы подтвердили.

— Не переживайте, Лев Алексеевич, славы и орденов на всех хватит, лишь добраться бы до Владивостока, никого не обделим. Я о другом, господа, думаю. Бухвостов сообщил, что на «Асахи» рванула башня. А «Якумо» погиб после детонации боеприпасов в башне, что послужило причиной детонации уже погребов. Это свидетельствует о ненадёжности японской взрывчатки. Чёрта с два удалось бы утопить так легко «Якумо», будь у японского немца наши «дубовые» снаряды. Вот она — другая сторона медали, адмирал Того сделал ставку на мощное, но крайне нестабильное взрывчатое вещество, поверьте старому артиллеристу. Два случая — уже не случайность. Владимир Иванович, сразу по приходу в базу необходимо усилить работу по переоснащению наших снарядов и затребовать от разведки Генерального Штаба всю информацию, какая только есть о фирмах и людях, поставляющих военные грузы в Японию.

— Пленных порасспросить, — подсказал Ферзен.

— А нет «интересных» пленных, Василий Николаевич, — развёл руками адмирал, — режутся фамильными ножиками самураи, не желают сдаваться. С двух миноносцев сорок три пленных, из них ни одного офицера.

— Видимо, сказывается кастовость японского общества, — поддержал разговор знаток Японии Семёнов, — офицеры флота считают себя высшей кастой, избранными, которым предначертано спасти Страну Восходящего Солнца или погибнуть в бою.

— И ладно, зато после заключения мира опытные офицеры вернулись бы на службу, а сейчас у Того большая проблема с кадрами, — Брусилов отставил фужер и повернулся к Небогатову, — Николай Иванович, вам я уже говорил, что не считаю трагедией поднятие кораблей первой эскадры и дальнейшую их службу под японским флагом. Да, унизительно для России, да бьёт по самолюбию, но выкупать корабли не следует. Во-первых, суда уже устаревшие, да ещё и битые-утопленные, а во-вторых — где найдут японцы столько знающих офицеров и матросов-специалистов, чтобы заполнить несколько тысяч вакансий. Сегодня погибло семь или восемь сотен японских моряков — грамотных, опытных. Два крейсера с экипажами утопила эскадра Клапье да Колонга, мы «Хасидате» уничтожили. Откуда Того возьмёт подготовленных офицеров?

— Господа, это Лев Алексеевич уже следующую войну с Японией планирует, — пояснил Небогатов, — мы каждодневно с ним спорим, нужен ли рывок к Чемульпо и Порт-Артуру, чтобы попугать Токио. В следующий дальний поход непременно попиратствуем в Жёлтом море. Василий Николаевич как «Изумруд», выдержит?

— Недели две на переборку машин и отдых команде и снова в море, в море — дома! — Ферзен улыбнулся.

— Что ж, господин капитан второго ранга, возвращайтесь на свой крейсер, поведёте отряд. Сегодняшняя победа не отменяет осторожности, вдруг да Камимура подстерегает нас на подходах к заливу Петра Великого.

27 июня в сотне миль от Владивостока четвёрку крейсеров встретили «Александр», «Суворов», «Орёл», «Аврора», «Жемчуг». Контр-адмирал Бухвостов прибыл на «Громобой» вместе со Свенторжецким.

— Какие новости, Николай Михайлович, Евгений Владимирович, что такие хмурые? — Небогатов бесцеремонно «допрашивал» подчинённых. — Сначала главный вопрос, что с «Николаем» и «Мономахом»? У нас как у Робинзонов, нет никакой информации кроме японских газет.

— Оба корабля целы, Смирнов успел увести броненосец в океан, а «Мономах» прикрывал отход, повредил два японских бронепалубника и зацепил «Токива» но и сам изрядно пострадал, спасла ночь. Тяжело ранен капитан первого ранга Попов. Сейчас и броненосец и крейсер вернулись в Николаевск на Амуре. Клапье де Колонг телеграфировал — каперангу Смирнову офицерами «Мономаха» послано пять вызовов на дуэль. Думаю, придёт в сознание Попов, будет шесть.

— Чёрт бы побрал этих флотских мушкетёров, всех на гауптвахту, сегодня же телеграфирую Константину Константиновичу, — облегчённо выдохнул вице-адмирал, — я уже готов был «Якумо» со дна морского вытащить, чтобы обменять на двух ветеранов.

— Вы утопили «Якумо»?

— Было дело, комендоры Льва Алексеевича постарались, но, Николай Михайлович и вы, Евгений Владимирович, идёмте в каюту, разговор предстоит долгий…

2 июля 1905 года вышедший в дальний дозор «Жемчуг» передал в штаб флота о встрече с госпитальным «Орлом». На крейсере Левицкого стояла новенькая германская радиостанция, из двух контрабандно закупленных и переправленных на «Изумруд» в Циндао. Вторую установили на «Авроре», ибо «Россия» и «Громобой» с «Изумрудом» встали к стенке, на кораблях вернувшихся из дальнего похода вовсю шёл ремонт. А броненосцы всё равно далеко не ходили, ну — ПОКА далеко не ходили. Николай, который царь, а не броненосец, телеграфировал адмиралу Небогатову, что уверен, — недалёк тот день, когда грозные русские броненосцы принудят коварного врага капитулировать в его же логове. Так что минимум до Токийского залива Бухвостов своих орлов поведёт. Император поздравил командующего Тихоокеанским флотом с высокой наградой — орденом святого Георгия третьей степени за поход и за «Хасидате» с «Якумо». Список отличившихся офицеров и с отряда крейсеров, и с броненосцев, дравшихся с Того, завизированный Небогатовым и Бухвостовым, ушёл в Санкт-Петербург.