"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Букреева Евгения

Небогатов, сразу дал понять императору, что последнее слово в постановке задач морской пехоте будет за ним, и генерал Брусилов поступает в распоряжение комфлота, на что самодержец с лёгкостью согласился — авторитет адмирала после утопления в получасовом бою броненосного крейсера и двух эскадренных миноносцев был непререкаем.

Первые десанты планировались на сентябрь месяц. Причём Небогатов очень надеялся, что к тому времени японцы запросят мира и проблема овладения Хоккайдо перейдёт в область чистой теории и споров «салонных» стратегов…

Пока же Владивостокский особый морской пехотный батальон тренировался, перемещаясь повзводно по заливу Петра Великого на транспортах и миноносках. Морпехи высаживаясь на маяках и наблюдательных постах, куда доставлялись всевозможные грузы, имитировали наступление, а по окончании учения трудились грузчиками, отрабатывая таким вот образом свои «катания». Впрочем, кормили в батальоне по флотским нормам, муштры на плацу не было абсолютно, тут уж Небогатов категорически запретил тратить драгоценное время подготовки на маршировку, а изучение абсолютно всеми десантниками пулемёта «Максим» прибавляло самоуважения как добровольцам, так и «штрафникам», списанным с кораблей за лень и склонность к бунтам.

Рапорта офицеров батальона, где высказывались соображения по оснащению морских десантников, внимательно прочитывались командующим. Вывод, что классическая «мосинка» не годится, и должна быть заменена кавалерийским карабином, при обязательном револьвере у каждого бойца, адмирал тут же телеграфировал Брусилову-кавалеристу. Генерал обещал загрузить необходимым оружием отдельный эшелон, а Небогатов надолго забыл о морпехах, дел неотложных навалилось — невпроворот…

Командир броненосца «Николай 1» Смирнов, подал рапорт о списании на берег по болезни. Но, по факту, капитана первого ранга начали открыто травить офицеры крейсера «Владимир Мономах», считающие Смирнова трусом и предателем. Разбирая бой 20 июня (по сообщениям Клапье де Колонга) вице-адмирал не мог найти повод обвинить командира броненосца даже в некомпетентности.

«Мономах», «Николай» и «Кубань» имитировали прорыв проливом Лаперуза, дабы Камимура не перекинул крейсера на юг, для перехвата рейдеров Небогатова.

В 16.15 на русский отряд выскочили «Акицусима» и «Сума», вдалеке дымила на тот момент неопознанная «группа поддержки». «Кубань» и «Николай» сразу же развернулись и на полных оборотах побежали в океан. Командир «Мономаха» решил связать боем небольшие бронепалубные крейсера неприятеля и нанести им повреждения до подхода подкрепления. На «Мономахе» имитировали бегство и поломку машин, крейсер «захромал» на шести узлах, но когда выяснилось, — нагоняет «Токива», дали все пятнадцать. «Сума» неосторожно приблизился к ветерану российского флота на тридцать кабельтов, отжимая «Мономах» от Сахалина, от залива Анива. Орлы лейтенанта Нозикова, за пять минут пристрелялись и начали «ломать» лёгкий японский крейсер. «Акицусима» также получил несколько попаданий и запарил. Если вспомнить бой от 22 мая, то и тогда Нозиков успешно «дирижировал» стрельбой сразу по двум целям и заслужено получил орден святого Георгия. Не подкачали артиллеристы «Мономаха» и 20 июня. Подоспевший «Токива» спас своих «меньших братьев», и нанес существенные повреждения русскому «старичку» — три восьмидюймовых и восемь шестидюймовых снарядов «Мономах» выдержал с огромным напряжением. Тяжёлую контузию получил командир крейсера, капитан первого ранга Владимир Александрович Попов, неделю не приходивший в сознание. Из отчёта Нозикова о бое можно было предположить, что «Мономаху» удалось попасть в боевую рубку «Токива» и уничтожить командный состав, ибо стрельба и маневрирование японского крейсера оставляли желать лучшего. Грозный «Токива» рыскал по курсу, постоянно «рвал» дистанцию, мешая пристреляться своим артиллеристам, хотя видимых повреждений не получил — несколько попаданий шестидюймовых снарядов не могли нанести существенный урон боевой мощи броненосца второго класса…

Впоследствии так и оказалось — два снаряда с «Мономаха» за три минуты «выкосили» командира крейсера, старшего офицера и ведущих специалистов. Мичманам же, при всей их дерзости и отваге элементарно не хватило опыта. Хотя, говоря по правде — оторвавшийся не иначе как промыслом Божиим от превосходящего врага, «Мономах» всё-таки затонул, уже войдя в «Амурскую лужу». И это несмотря на то, что встретившие побитый крейсер «Терек» и «Кубань» тащили героического ветерана на буксире и послали на «Мономах» аварийные партии.

Но затонул «Мономах» на мелководье, в базе, даже палуба под водой не скрылась. Посему посчитали бой победой русского оружия, что, в общем-то, соответствовало действительности. Клапье де Колонг уже телеграфировал о заделке пробоин, откачке воды и поднятии крейсера. Комфлота одобрил план по превращению корабля в плавучую батарею. Ну а после войны, — на слом. Хотя, жители Николаевска на Амуре флот любят, взять да и подарить им «Мономах», превратить в плавучий музей…

Ну а «Николай 1» спешно вернулся в Николаевск на Амуре, а когда через двое суток туда завели тонущий «Мономах», только борьба за живучесть удержала офицеров крейсера от немедленного мордобоя каперанга Смирнова. Но пять вызовов на поединок — для воюющего флота это слишком!

Небогатов во избежание драк «стенка на стенку», ведь обвинений досталось не только Смирнову (спешно отправленному для поправки здоровья в длительный отпуск) но и всему экипажу броненосца, распорядился «мушкетёров-правдолюбцев» прямо с гауптвахты отправить по Амуру во Владивосток. Лейтенанта Нозикова командующий также решил «выдернуть» в главную базу флота, гениального артиллерийского офицера ждали главные калибры «бородинцев»…

Разбирая деятельность «Сахалинской эскадры» вице-адмирал обратил внимание на незаметную, но крайне полезную работу броненосцев береговой обороны — «Апраксин» и «Сенявин» прикрывали тральные партии и угрожали вырваться Татарским проливом во Владивосток. Камимура, после прорыва «Ушакова» отнёсся к демонстрации ББО крайне серьёзно и держал там «Адзума» и «Ивате», которых так не хватило для утопления «Мономаха» и «Николая 1»…

В общем, на начало июля русский Тихоокеанский флот становился как бы не сильнее Соединённого.

Ведь если посчитать, что «Асахи» лишился кормовой башни и наверняка встал в док, то против трёх броненосцев Того есть четыре бородинца с понюхавшими пороху экипажами.

Небогатову чертовски хотелось оставить во Владивостоке «Бородино», «Ослябю» «Ушакова» и «Донского» и рвануть всеми силами в пролив Лаперуза — громить Камимуру, и, заодно вытащить Татарским проливом два броненосца береговой обороны и «Николая» с «Навариным». Такая мощная эскадра, взаимодействуя по «дальнобойной» радиостанции с Владивостоком вполне могла захватить инициативу и уничтожать разделённый японский флот по частям. План был дерзкий, авантюрный, но красивый. Брусилов, 3 июля получил от царя поздравительную телеграмму и став кавалером ордена святого Георгия 4 степени и контр-адмиралом, упросил Небогатова оставить его на «Громобое».

— Николай Иванович, ну зачем я вам на берегу? — Брусилов изо всех сил отбивался от должности начальника Штаба Тихоокеанского флота, — Бухвостов хоть и стал адмиралом, так на своём «Александре» и остался, и ничего страшного, не ругаются с новым командиром. Я план операции составлю, но прошу, не гоните на берег, дайте повести крейсерский отряд на Камимуру.

— Умеете вы убеждать, ваше превосходительство, — протитуловал Небогатов собеседника, ещё не привыкшего к адмиральским погонам, — тогда ваш отряд будет состоять из «России», «Громобоя», «Изумруда» и «Авроры», неделя на ремонт и подготовку. И ни дня более!

Оставшись один в огромном кабинете командующий самым мощным флотом Российской империи, углубился в изучение отчётов по ремонту «Богатыря».

Несмотря на то, что «на бумаге» Тихоокеанский флот превосходил Черноморский и тем более Балтийский, количество вымпелов не было подкреплено инфраструктурой. Небогатов ни секунды не раздумывая «разменял» бы эскадру Клапье де Колонга на обустроенную базу Кронштадта. Ведь на день сегодняшний ограниченно боеспособны «Ослябя», «Олег», «Сисой», в доке «Богатырь», а «Мономах», по сути лишь «картинка», заслуженный крейсер поднят с мелководья Амурского лимана исключительно ради престижа.