Для этого командующий решил «обобрать» броненосцы береговой обороны, отправив на «Россию» штурманов и минных офицеров с отряда ББО. Миклуха, пытался возмутиться, но спорить с Небогатовым, определившим «Ушаков», «Апраксин» и «Сенявин» на прикол, ради экономии угля, было бесполезно. Николай Иванович и «Россию» то решил «выпнуть» подальше от Владивостока, имея в виду уменьшение числа «угольных нахлебников». А в Восточно-Китайском море корабль Лилье без угольщиков точно не останется. Правда Фитингоф, приведший в главную базу флота «Наварин», упёрся и ни в какую не соглашался «немножко подремонтироваться», требуя дать его броненосцу, три месяца отстоявшему в «амурской луже», достойную боевую работу. Подумав, комфлота принял соломоново решение — поставив к стенке на пару недель профилактического ремонта трудягу «Донской», и придав в пару к «Наварину» для несения патрульной службы в заливе Петра Великого, «Алмаз».
Август 1905 года для России был удачен, в Маньчжурии был взят обратно Мукден. Впрочем, японцы сами покинули город, сумев уничтожить почти все там остающиеся запасы русских, захваченные в феврале. Но сам факт возвращения Мукдена несказанно воодушевил российское общество — царю, Линевичу, Небогатову, даже полуопальному Куропаткину каждодневно отбивались десятки, сотни поздравительных телеграмм. Горячие головы уже планировали стремительный рывок к Порт-Артуру и захват крепости и поднимаемых япошками кораблей первой Тихоокеанской эскадры. Кстати, патриотическая общественность требовала от флота послать сильный отряд кораблей в Чемульпо и захватить «Варяг», ну, или уничтожить героический крейсер, дабы не ходил «Варяг» под флагом Страны Восходящего Солнца.
Бой с крейсерами Камимуры в проливе Лаперуза и подвиг «Богатыря», уничтожившего четыре японских миноносца российские газетчики признали «равным варяговскому», что чрезвычайно выбешивало Стеммана.
— Нет, вы только подумайте, Владимир Николаевич, каково мне выслушивать такое, — жаловался каперанг в ресторане Миклухе, — мои комендоры разломали четыре вражеских вымпела за несколько минут. На страшной скорости, на волне, при постоянном маневрировании! Руднев вообще никуда не попал, а нас с ним равняют.
— Бросьте, Александр Фёдорович, — увещевал Стеммана мрачный контр-адмирал, тяжело переживающий «отлучение» от моря, — все моряки понимают каково пришлось «Богатырю» против полудюжины больших японских миноносцев. Вы блистательно исполнили свой воинский долг и высокая награда тому свидетельство!
Стемман мрачно кивнул, представление на орден Святого Георгия Небогатов подписал быстро, блеснув недюжинным литературным талантом, мастерски повествуя как «Богатырь» под управлением доблестного командира, вначале вырвался вперёд неприятельского отряда, а затем пошёл на превосходящие силы врага, разогнав японские лёгкие крейсера и миноносцы, собиравшиеся учинить атаку российских кораблей. Как будто адмирал сам стоял на мостике крейсера, аки волкодав вломившегося в ощерившуюся клыками волчью стаю и в клочья порвавшего четырёх матёрых зверей…
Но на пару недель, а то и более «Богатырь» был отдан мастеровым с «Камчатки», вставшей рядышком с геройским крейсером. Стемман от госпитализации категорически отказался и наловчился виртуозно передвигаться на костылях, гордясь прозвищем «наш Сильвер». Всё-таки не «Крейсерская погибель», как язвительные мичмана величали контр-адмирала Иессена. А Джон Сильвер, персонаж интересный, конечно пират, злодей, но хитроумный, умудрившийся выжить и сбежать с толикой клада. Александру Фёдоровичу льстило сравнение с книжным одноногим головорезом, вот только ногу терять для усиления сходства он, разумеется, категорически не желал. Впрочем, врачи настроены были благодушно — рана на бедре бравого офицера быстро затягивалась, не гноилась.
Посему приглашение Миклухи «пропустить по рюмке-другой-третьей» Стемман принял с удовольствием.
Два опытных моряка, временно оказавшиеся на берегу, не могли не пройтись по распоряжениям начальства. И хотя Небогатова на флоте уважали, называя торжественно и ёмко — СТАРИК, или НАШ СТАРИК, были у подвыпивших офицеров претензии к командующему, а как без них то?
Миклуха категорически не соглашался с ослаблением отряда броненосцев береговой обороны, переходом специалистов на «Россию» для укомплектования отряда крейсеров-рейдеров. Владимир Николаевич приходил к комфлота с детально проработанным планом закупорки Того в Сасебо, отведя наиглавнейшую ударную роль именно «броненосцам берегами охраняемым». Но Небогатов только положил на стол перед собеседником длинный список миноносцев и миноносок Соединённого флота, добавив лишь, что вблизи японских островов к этому списку можно смело прибавлять сотню а то и более катеров с единственной, но оттого не менее убойной миной(торпедой) и экипажами смертников. То, что Николай Иванович осторожничает, не желая подставляться под смертельную и страшную ночную атаку многочисленных минных сил врага, было понятно. Но ведь войну на море не выиграть, отстаиваясь во Владивостоке!
Стемман сетования контр-адмирала поддержал, прибавив от себя, что лучше всего в данный момент не раздёргивать силы флота, а под прикрытием ДЕВЯТИ броненосцев осуществить десант на Хоккайдо. Тут и войне конец.
Присоединившийся к стратегическим выпивохам командир «Жемчуга» напротив, поддержал Небогатова, сберегающего корабли.
— Владимир Николаевич, Александр Фёдорович, ну право, вы как дети малые, которые в солдатиков, пардон в кораблики не наигрались. Для высадки нет подготовленной морской пехоты, надо не менее пары дивизий, чтобы самураи не сбросили десант в море. А японцы только и ждут нас у своих берегов, через Корейский пролив отладили систему конвоев. На английских пароходах переправляют войска и грузы. Конечно со стороны непонятно, не видно что там перевозится, но ведь мы не дураки, всё понимаем. Но если конвои охраняют крейсера Королевского флота, как их остановить для проверки?
— Павел Павлович, — замахал руками Миклуха, — да разве мы осуждаем командующего? Так, ворчим по стариковски. Англичане, конечно обнаглели, но и у нас союзники «старые-новые» появились. Посмотрите в той половине зала на германских «техников».
— Знаю их, — Левицкий потянулся к бутылке, — устанавливали на «Жемчуге» радио. Толковые ребята. Не скрывают что офицеры флота, но звания упорно замалчивают. И, подозреваю, имена у них вымышленные.
— Вот как? С чего вдруг такая таинственность? — Стемман отодвинул тарелку.
— Заметил мой старшой, что например, Пауль дёргается, так и норовит откликнуться на Ганса. И что-то ещё в этом роде. Думаю дело в секретности, мало ли. Может придётся воевать друг с другом Германии и России, зачем немцам раскрывать потенциальных разведчиков.
— Не хотелось бы воевать с германцами, а вот английского льва подёргать за усы — да с превеликим удовольствием, а Александр Фёдорович? — Миклуха пришёл в хорошее настроение то ли от выпитого, то ли от воображаемой перспективы насолить гадящей по всему свету «англичанке»…
Немецкая колония во Владивостоке насчитывала уже три десятка молодых и энергичных «специалистов», приехавших на дальний Восток после прорыва Второй Тихоокеанской эскадры. Небогатова и при дворе и в мире журналистики почему то «зачислили» в германофилы, хотя он таковым никогда не был, равно как и не считал себя ненавистником туманного Альбиона. Но уж коль Великобритания помогает Японии, почему России не принять помощь от Германии? Николай Иванович согласился с предложением царя по присутствию на флоте германских офицеров-наблюдателей. Но пока лишь двух отправил в Николаевск на Амуре, а одного особо приставучего, желающего повоевать с «желтыми варварами» артиллериста на южный Сахалин, на батарею лейтенанта Максимова. Во Владивостоке немцы время проводили на берегу, правда сейчас пришёл «Наварин», туда и решил комфлота определить остальных подданных кайзера. За присутствие своих офицеров на воюющем флоте кузен Вилли расплачивался по-королевски — радиостанции и минное вооружение уже существенно помогли тихоокеанцам, достаточно сказать, что «Фудзи» был подбит именно германской миной(торпедой).
