Вэнь Шаньяо пробрал озноб, несмотря на теплую ночь.
– Оно пьется легко, словно вода, и после каждого глотка хочется сделать еще один. Это вино надо пить исключительно холодным – стоит ему оказаться в тепле, как начинает горчить.
– То-то я думал, почему никогда не слышал о ваших винах, – пробормотал Вэнь Шаньяо.
– Мы поставляем пять кувшинов в год императорскому дворцу по просьбе императрицы
– И они не портятся?
– У нас есть способ перевозить их, но лишь в малом количестве, а императрица знает, как хранить подобные вина.
– Ты встречался с ней? – поинтересовался Вэнь Шаньяо.
– Да. Порой мне кажется, что империей правит она, а не император.
Сложно было поспорить. Вэнь Шаньяо помнил образ императрицы весьма смутно, но в его сознании отчетливо сохранилось, что она была строгой и одинокой. Император давно охладел к ней и, если бы не стоящая за спиной императрицы могущественная семья и поддержка Севера, сослал бы из дворца.
– Какая она?
– Одинокая, – не раздумывая, ответил Лэн Шуан. – Она способна в одиночку повести за собой армию, но ей не позволено чаще одного раза в год бывать на Севере. Этот брак стал для нее ловушкой, петлей на шее, которая с каждым годом затягивается все сильнее. Я уважаю императрицу и очень сочувствую ей.
– Пока ее сын остается наследным принцем, ее положению при дворе ничего не угрожает, – заметил Вэнь Шаньяо, наматывая на палец черную прядь волос волка.
– Однако он неизлечимо болен. Все только и ждут, когда его наконец похоронят и наследником станет второй принц.
И в этой жизни первый наследник болен.
– Как прошла встреча с младшим мастером Лу? – осторожно спросил Лэн Шуан.
– Не убил, и на том спасибо, – хмыкнул Вэнь Шаньяо, опрокинув кувшин с остатками вина себе в рот. – А если честно… не знаю, что у него на уме. Он словно сам не знает, как ко мне относиться.
– Будь ты ему безразличен, это было бы заметно.
– Оно и было заметно… когда-то.
Сменится ли милость на гнев, когда Демон узнает чуть больше о своем ученике? Что он брат Гадюки, что в прошлых жизнях он стоял за уничтожением многих кланов, что является Королем Бездны? Обнажит ли свой меч? И расскажет ли остальным?
– Вино мы допили, так, может, спустимся?
С разочарованием взглянув на пустой кувшин, Вэнь Шаньяо поднялся и охнул от боли в неприятно занывшей спине.
– Все еще болит?
– Порой, – поморщился он. – Не думал, что буду так долго восстанавливаться.
Взяв его за руку и аккуратно приобняв за талию, Лэн Шуан помог ему спуститься с крыши, затем отвел в комнату и захлопнул дверь перед носом любопытного Луаня.
– Я сделаю тебе массаж.
– Как мило с твоей стороны. Этот никчемный заклинатель окончательно погряз в долгах перед тобой.
Сняв верхнее одеяние, Вэнь Шаньяо приспустил нижнюю рубаху и, улегшись на кровать, краем глаза следил за волком. Тот, намочив в тазу с горячей водой полотенце, отжал его и накинул на ноющую поясницу Вэнь Шаньяо. Затем снял спустя пару минут и аккуратными, практически невесомыми движениями начал массировать спину. Прикрыв глаза, Вэнь Шаньяо мысленно застонал: в какой раз он замечал, что для человека с такими грубыми руками Лэн Шуан действовал на удивление аккуратно.
– Ты не думал отойти от пути убийства демонов? Многим лекарям пригодились бы твои умения.
– Не думал. Я вижу себя только с мечом.
Вэнь Шаньяо горько вздохнул, понимая, что и сам виноват – не стоило привыкать.
– Тебе ведь не обязательно помогать мне.
– Это лучше, чем слушать твои постоянные жалобы, вдобавок так ты быстрее восстанавливаешься. Что удивительно для столь слабого тела, – вздохнул волк.
– На Севере я бы не выжил?
– Замерз бы сразу.
– Как же у вас там слабые выживают?
– Никак, – негромко ответил Лэн Шуан, и его движения словно замедлились. – Когда рождаются дети, мы не спешим давать им имена. Ждем месяц. Обычно из пяти выживают трое, но если они родились в разгар суровой зимы…
– Не выживают? – догадался Вэнь Шаньяо.
– Я родился в одну из таких суровых зим, а вместе со мной еще семеро детей. Выжил только я.
– Разве пещеры вас не уберегают?
– Уберегают, но в подобные зимы холод просачивается и туда. Стены наших комнат полые, и по ним ходит горячий воздух, но нам не всегда удается беспрерывно топить печи. Когда дрова заканчиваются, то спасают только меха.
– Вы не используете перья дафэнов? [108]
– Используем, но сам знаешь, что дафэны не обитают в наших краях. К тому же от холода их перья быстро портятся. Как правило, одного пера клану хватает на две недели.
– И сколько перьев вы добываете за год?
– Не больше сотни.
– И вы действительно никогда не думали покинуть северные горы?
– А ты не думал, что произойдет, если мы это сделаем? – хмуро спросил Лэн Шуан и продолжил, не дожидаясь ответа: – Запертые на Севере демоны хлынут в остальную часть империи, и неподготовленные заклинатели, такие как ты, первыми окажутся в их пасти. Только Ганшань способен сдерживать их и давать отпор. Наши предки понимали, от чего отказывались, когда заперлись в горах, но иного выхода не было. Мы охраняем Север так же, как клан Чжэньцзин охраняет подходы к Колыбели и кладбища пособников Хаоса.
– А ты? Тоже готов посвятить всю жизнь Северу?
– А ты думаешь, мой младший братец готов возглавить клан? – не сдержал горького смешка волк. – Он порой забывает взять на охоту меч, что уж говорить об ответственности за целый клан. Кроме меня, больше просто некому.
Вэнь Шаньяо задумался. Он никогда не возглавлял секту, да ему даже в голову не приходило сместить сестру. Будучи запертым в старом теле, Вэнь Шаньяо мечтал лишь вырваться из этого однообразия. И даже если бы сейчас Сяньмин внезапно предложила ему стать главой, он бы отказался. Слишком много мороки.
Лэн Шуан закончил с массажем, и Вэнь Шаньяо неторопливо запахнул одежду, чувствуя на себе взгляд волка.
– Постарайся больше не залезать на крыши. Я не всегда буду рядом, чтобы снять тебя оттуда, – произнес он на прощание и покинул комнату.
Оставшись один, Вэнь Шаньяо поудобнее улегся, чувствуя, как сон постепенно овладевает им. Наконец заснув, он раз за разом видел вырастающее из-под земли древо с принцессой Юэ на нем. Знакомая мелодия не давала покоя, но Вэнь Шаньяо не мог вспомнить, где же слышал ее раньше.
Проснувшись от непонятного шума, он неохотно оторвал тяжелое тело от кровати. Умывшись и накинув тонкий халат, он вышел наружу, удивленно застыв при виде странной картины: двор украшали праздничные ленточки и фонарики, а стол ломился от еды.
– Может, еще что-то принести? – встревоженно спросил Ши Фэнми. – А то одними кашами ведь не наешься…
– Мастер Лу Цао запретил, так что обойдемся этим, – покачал головой Вай Сянцзы. На его руке сидел сокол, которого он кормил кусочками мяса. – Ты же не хочешь, чтобы Сяо пострадал из-за нас?
– Конечно не хочу!
Молчавший до этого полукровка заметил подслушивающего Вэнь Шаньяо и тихонько кашлянул, привлекая внимание остальных.
– Сяо! – почти одновременно воскликнули Ши Фэнми и Вай Сянцзы. Испуганный их криком сокол поспешно взлетел, издав недовольный клекот, и опустился на ветку дерева.
Не успел Вэнь Шаньяо опомниться, как его окружили юноши и сжали в столь крепких объятиях, что едва все кости не переломали. К счастью, они вовремя успокоились, и даже младший Лэн не стал по привычке хлопать его по плечу, ограничившись улыбкой во все зубы.
– Почему вы тут? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо.
– Ради тебя, конечно! – воскликнул Ши Фэнми, и его щечки покраснели. – Мы переживали за тебя. Мастер Лу Цао сказал, что ты хорошо держишься, но… разве мы могли остаться в стороне?
– Верно, – поддакнул Вай Сянцзы. – Ты ведь наш брат на пути самосовершенствования! Мы еще не раз встанем спиной к спине, да и наверняка на охоте много раз встретимся.
