– Какой же вы догадливый! Сразу ясно: детектив!
– Но вы мне этого не сказали, – продолжал ныть краевед Прыгунов. – Что зашло так далеко! Что Пантелеев хотел убить вас!
– Какой я скрытный, да? – усмехнулся детектив.
– Очень скрытный, – кивнул Прыгунов.
– Вот так и доверяй людям. Я даже не журналист – я детектив. Вооружен и очень опасен.
Как ни странно, на Прыгунова эта новость подействовала успокоительно.
– Вот теперь я вам верю – теперь-то все сходится. И то, как вы мне зубы под березой заговаривали, особенно.
– Мы поедем или как? – нетерпеливо спросил Антон Антонович. – Мне ваш треп надоел. Крымов, вы ко мне за спину, вы, Василий Прыгунов, в коляску.
Двое молодых мужчин послушно заняли указанные места. Мотоцикл «Урал» взревел и понесся птицей под яркой молодой луной.
– Как вы нашли эту дорогу? – прокричал на ухо водителю Андрей Крымов. – Ее даже Прыгунов не знал!
– А вот я знаю!
– Вы же наудачу едете, Антон Антонович! А если бревно или камень?
– А вы думайте о хорошем, Андрей Петрович, и камня не будет! И бревна тоже! Может быть!
Съежившись в коляске, вцепившись в отцовское охотничье ружье, краевед Прыгунов, кажется, думал о том, что попал в руки двух опасных сумасшедших. Но выпрыгивать и бежать с криками куда глаза глядят было уже поздно.
Как они оказались на проселочной дороге, Крымов так и не понял. И теперь они неслись по направлению к Чернышам. Но до поселка так и не доехали, а свернули раньше, на дорогу, что вела к птицефабрике «Наша Ряба». Но и до птицефабрики они не добрались, а подкатили к особняку задержанного по обвинению в убийстве господина Косматого. Тут, у парадного, где буквально вчера Крымов вырубил двумя выстрелами со снотворным Миклуху, волшебный старичок и остановил мотоцикл.
– Выходим, – сказал он и кое-как выбрался из высокого седла. – Нет, для меня этот «Урал» великоват. Хотя машина что надо.
Поднимаясь по лестнице, он громыхнул связкой ключей.
– Откуда они у вас? – спросил Крымов.
– У меня ключи на все случаи жизни от всех дверей на планете Земля. Верите?
– Верю, – честно ответил Крымов и лукаво взглянул на краеведа: – А вы, дорогой Василий, верите?
– Почти, – искренне признался тот. – Пятьдесят на пятьдесят.
Долгополов отпер одну дверь, затем вторую, и они оказались в холле трехэтажного особняка.
– Его телекомната на третьем? – как ни в чем не бывало спросил Антон Антонович. – Где он медитировал?
– Да, и она впечатляет. Мы заглянем туда?
– Обязательно, но позже. Вначале мы посетим подземные лабиринты виллы этого отморозка.
– Мы спустимся вниз? – поморщился Прыгунов. – Под землю?
– Именно так, господин краевед, – уже устремляясь по одному из коридоров, ответил Антон Антонович. – Боитесь?
– Честно?
– Предельно честно.
Светловолосый Василий пожал плечами:
– Ну, если бы вы хотели убить меня, то уже убили бы. Еще там, в лесу. И в землю бы закопали.
Долгополов остановился под лестницей и разом обернулся к своим спутникам, но смотрел он на говорливого краеведа.
– Убить и в землю закопать никогда никого не поздно, милейший Василий Степанович. Уж поверьте мне: долго живу, много знаю!
Отвернулся и, громыхнув ключами и отмычками, отпер дверь. На них пахнуло легкой сыростью. Крымов нажал на клавишу выключателя у косяка, и лестничный коридор ярко осветился круглыми лампами.
– Крымов, вперед! – приказал старичок. – Примете удар на себя.
– Так точно, командор, – ответил детектив и зашагал вниз.
За ним двинулся Долгополов. За предводителем компании осторожно пошел и Прыгунов. Они спустились на два марша, открыли еще одну дверь и зажгли и там свет. Те же самые круглые лампы осветили еще один коридор, но уже широкий. И для новой двери, украшенной ковкой, у Долгополова нашелся ключ. С этим замком он возился долго, подбирая ключи и отмычки. Крымов даже предложил свою помощь, но Долгополов только бросил через плечо: «Я сам! Сам!..»
Наконец щелкнул и этот замок. А вот за ними начинался длинный коридор с редкими старыми светильниками, большинство из которых не работали.
– Куда он ведет, этот коридор? – спросил Крымов.
– Скоро вы все узнаете, очень скоро! – откликнулся Долгополов.
Коридор был невероятно длинным, кирпичным, со старинными арочными сводами, державшими на себе какую-то фантастическую тяжесть.
– Я понял, – сказал детектив. – Над нами птицефабрика «Наша Ряба».
– Именно так. Подо всеми промышленными дореволюционными зданиями – тоннели и тоннели. Купцы знали: пространство должно работать. Да и под домами эти купчишки тоже норы себе рыли. А если бы вы знали, сколько там оставлено в революцию кладов! Сколько не найдено до сих пор!
– Сколько? – спросил сивый краевед.
– Много, – холодно ответил Долгополов.
Они вооружились фонарями и освещали те участки, где лампы не горели. И таких участков становилось все больше.
– Можно было догадаться и раньше, – по ходу сказал детектив. – Коридор соединил хоромы Косматого с его предприятием.
– Все так, все так. Только весь фокус в том, что этот коридор был построен не купцами, а графами Саблиными.
– Как это?
– Всему свое время, Андрей Петрович.
Голоса их гулко разносились по коридору.
– Но откуда ключики?
– Секрет фирмы.
– Да кто вы, наконец? – вопросил несчастным голосом краевед Прыгунов.
– Итак, – не обращая на него внимания, заговорил Антон Антонович. – До того как фабрике стать «Нашей Рябой», тут готовили макаронные изделия, а еще раньше здесь было лесопильное производство. – Он остановился в середине коридора у начертанного на стене мелом креста. – А до него, еще до революции, на этой территории выпекали кирпичи. Фирма называлась «Крутобоков и сыновья».
– Про него у нас все знают, – подхватил Прыгунов. – Крутой был дядька.
– Вот-вот, крутой! Купец первой гильдии Серафим Крутобоков построил целую кирпичную фабрику, но не на пустом месте. Он купил поместье с усадьбой у некоего графа Саблина.
– Столбового дворянина, графа Петра Петровича Саблина, – подсказал краевед Прыгунов. – Родовое поместье.
– Именно! Поместье было необычным – оно напоминало не русскую усадьбу, а средневековые замки. Кирпичный забор – крепостная стена, сам дом – башни и бойницы. Все думали, что это – блажь. Мол, франкоман! Или англоман. Да не тут-то было. Саблин знал, что у него есть сосед и живет тот в Черном лесу. Когда этот сосед выходил из Черного леса, то в Чернышах пропадали коровы, свиньи, куры и люди. В первую очередь – деревенские девушки. Самое незащищенное сословие. Расходный, увы, материал. Соседа звали просто: Леший.
– И когда же это было? – спросил Крымов.
– Незадолго до Крымской войны. Никто не видел этого Лешего, но все его боялись. И слухи о нем ходили самые устрашающие. Однажды Саблин собрал целую армию – и они двинулись в поход в Черный лес. И никто не вернулся, кроме одного юноши. Звали его Пантелей. То, что он рассказал, довело городничего города Чудова до удара, а местного священника до помешательства. Он говорил о подземелье, о людоедах, о призраках. Байки из склепа, короче. Потом этот юноша исчез. У Саблина детей не было. Его дальние родственники и продали поместье восходящим купцам Крутобоковым, и один из них, Афанасий, перестроил поместье в кирпичный завод, поставлявший отменные кирпичи всей округе. Но никто не знал секрета этого коридора, соединяющего поместье графа Саблина с небольшой часовней. На месте той развратник Косматый и построил свой дом.
– И что это за секрет? – трепетно спросил краевед Прыгунов, который просто обязан был знать все секреты своего края, но, увы, столько упустил.
– Библиотека графа Саблина, которую он прятал глубоко под землей, чтобы ее не растаскали нерадивые слуги, дальние родственники, чиновники, которые придут после его смерти оценивать поместье, и прочие недостойные великих тайн.
Антон Антонович Долгополов отвлекся от своего рассказа. Он долго считал кирпичи вокруг и внутри креста, водил пальцем, словно пытался нарисовать странную и сложную геометрическую фигуру; несколько раз ошибался и ругался как самый черный пролетарий, начинал считать заново, и не прошло и четверти часа, как он наконец-то воскликнул:
