— Что ж, Михаил Николаевич, доводы вы привели убедительные, — Небогатов с хитринкой посмотрел на Бухвостова, — а теперь подумайте, как бы вы поступили, случись нужда такая, атаковать Владивостокскую базу. Потребуется ведь предварительная остановка, желательно в какой-то бухте, снаряжение минных аппаратов, проветривание лодки, забор свежего воздуха, как у вас это всё называется? И подумайте заодно, как Николай Михайлович на своём флагмане может вас «прищучить». Соображения свои представьте, сразу как подготовите. Но не спешите, продумайте всё, с офицерами отряда посоветуйтесь.
Далее совещание пошло более спокойно. Командующий запретил выводить «бородинцы» без сопровождения миноносцев, которым ставилась задача осматривать акваторию, даже наиболее зорких сигнальщиков поступило предложение перевести на эти миноносцы. Приманкой же для вражеских подводных лодок у входа в залив Петра Великого Небогатов решил сделать броненосцы береговой обороны. Дежуря по очереди с внешней стороны минных заграждений «Ушаков», «Апраксин» и «Сенявин» должны спровоцировать на атаку подводников Страны Восходящего Солнца, если таковые затаятся на подходах к Владивостоку. На дежурном ББО командующий приказал собрать усиленный отряд борьбы за живучесть, заблаговременно разместить во всех отсеках пластыри, подпорки и прочее. Ну и учения по заделыванию пробоин проводить по нескольку раз в день, дабы довести навыки спасательных партий до совершенства.
Миклуха немного поворчал, «обижаясь» за броненосцы береговой обороны, отдаваемые «на заклание». На что получил предсказуемую «академическую» отповедь комфлота, четверть часа сравнивавшего ББО и «бородинец» как по боевой мощи, так и по стоимости.
Но на самом деле контр-адмирал был доволен, — торчать в гавани экономя уголь, разве это дело для настоящих моряков? А поохотиться на коварно подкрадывающегося в толще вод врага — дело увлекательное и интересное! К тому же пара миноносцев во время «охоты на живца» отходит в море, дабы перехватить неприятеля после атаки. Как пояснил Беклемишев, выпустив торпеду подводная лодка начинает всплывать и неопытный экипаж (впрочем, как и достаточно опытный) может прозевать момент и хищник окажется на поверхности, превратившись в беззащитную жертву. Под это дело Миклуха потребовал даже усилить вооружение ББО четырьмя — шестью германскими 105-миллиметровками. Небогатов надолго задумался, но всё-таки отказал, пообещав, правда, помочь с трёхдюймовками…
Глава 10
Геройский «Изумруд» встречали едва ли не все старшие офицеры флота, но Ферзена сразу же перехватил Свенторжецкий и не дал ни с кем из знакомцев словом перекинуться — бесцеремонно затолкал кавторанга в закрытую карету и увёз в штаб флота, где победоносного командира ждали Небогатов, Беклемишев и разложенные на столе листы чертёжной бумаги.
— Поздравляю, Василий Николаевич. Вам выпало первому в российском флоте уничтожить подводный боевой корабль неприятеля. Но к делу — Михаил Николаевич будет выступать в роли «адвоката дьявола», стараясь понять, что думал, что делал командир японской лодки. А вы вспоминайте, поминутно как действовали, что поделывали вражеские миноносцы, как затонула подлодка, какой силы был взрыв. В общем — вспоминайте ВСЁ!
Через пару часов бурных споров с Беклемишевым и десятка исчёрканных листов Ферзен запросил передышки и командующий кликнул вестового. За скромным ужином морские волки сошлись во мнении, что японцы всё-таки трёмя миноносцами буксировали и охраняли единственную субмарину. Небогатов доверял грамотному и ответственному офицеру, фанату ударов из-под воды Беклемишеву и потому его доводы об отсутствии близ Владивостока других японских подлодок принял за основу для дальнейших действий. Однако ж, чтоб не расхолаживать экипажи, командующий приказал придерживаться версии о наличии второй японской подлодки.
— Завтра Миклуха выходит на «Сенявине», дадим папуасу-малороссу в сопровождение два малых миноносца, пускай прогуляются пару раз от острова Русского до Аскольда, будем учить сигнальщиков, да и аварийные команды поработают с огоньком, держа в уме подводную опасность. Миноноски же обследуют все бухточки, раз уж Михаил Николаевич держит в уме оборудование какой никакой базы для действий «керосинок», то и японцы, вероятно, думают также. И, господа, давайте продумаем ответный визит доблестных российских подводников к японским берегам. Раз уж самураи, новички в подводном деле сразу пошли к вражеской базе, то нашим экипажам сам бог велел утопить Того в Сасебо. Михаил Николаевич, тут вам карты в руки, окажем всю потребную помощь, обращайтесь ко мне напрямую, в любое время дня и ночи.
— Ваше превосходительство, — присутствовавший на импровизированном совещании-совете Свенторжецкий дождался ухода Беклемишева и Ферзена, — у меня появилась информация, что японцы не доверяют более боевикам из социалистов и задумали покушения на вас, используя смертников из числа офицеров японской армии и флота, более-менее похожих на европейцев.
— Однако. Развеселить меня решили, Евгений Владимирович? Видывал я японцев, но чтоб они на европейцев походили.
— Я же подчеркнул, Николай Иванович — более-менее. Посмотрите на казаков у тех и явные турки-башибузуки в сотнях есть и якуты на половину и на четверть. А калмыки?
— Да не стоит далеко ходить, казаки, калмыки — в шифровальном отделе штаба флота молоденький прапорщик, он якут наполовину, сын купца первогильдейца Момотова, Толковый юноша, математик, патриот. И не сказать что якут, пока не присмотришься.
— Вот именно, Николай Иванович, метис. Неужели в Японии нет таких метисов, которые походят и на азиатов и на европейцев. А опытный гримёр легко смягчит черты лица, волосы выкрасит…
— Понял вас, Евгений Владимирович, но мне то что теперь делать?
— Попрошу вас, Николай Иванович перемещаться вне штаба флота самое малое с десятком человек охранного взвода.
Надо сказать, что Свенторжецкий и Бухвостов безопасностью Небогатова озаботились всерьёз. Каждого унтера, принимаемого в личную охрану командующего, после тщательной проверки на благонадёжность обучали стрельбе из револьвера и браунинга, а также «идеологически прокачивали», рассказывая какой выдающийся флотоводец адмирал Небогатов, как он переломил ход войны на море, предотвратив разгром русского флота. Старался Свенторжецкий, чтобы при необходимости мотивированный охранник мог заслонить адмирала, спасителя России, от пули или бомбы. И хотя педагогом кавторанг был весьма посредственным, матросы за своего адмирала готовы были умереть и без всякой агитации. Потому недавний инцидент, когда Николай Иванович решил вечерней порой «конспиративно прогуляться» до учительницы женской гимназии, с которой познакомился во время прочтения лекции восторженной молодёжи Владивостока, и приказал охране остаться в штабе, а те не подчинились, начальника контрразведки флота чрезвычайно порадовал.
Даже адмиральский «втык» Свенторжецкого не расстроил, а семь унтеров-охраников получили от Евгения Владимировича по червонцу…
На «Сенявине», вышедшем на следующий день в качестве приманки, помимо Миклухи присутствовал и старший офицер «Дмитрия Донского» Блохин. Кавторанга дико бесило, что приказом командующего его оторвали от крейсера, вставшего на ремонт, а без его присутствия там такого начудят…
— Константин Платонович, — контр-адмирал остановил Блохина, нервно прохаживающегося (едва ли не бегающего) вокруг носовой башни, — да не переживайте, вернётесь на «Донской», ничего там не случится пока япошек ловим.
— Владимир Николаевич, — Блохин после прорыва «Ушакова» во Владивосток накоротке сошёлся с Миклухой и офицеры на двоих подготовили доклад Небогатову по послевоенному использованию устаревших крейсеров, — да досадно, раскурочили всё на крейсере, а Лебедев как назло приболел. На боцмана одного и надеюсь. Молодёжь, когда начальство в отлучке сами знаете как на службу смотрит.
— Ничего, вернётесь, накрутите мичманцам хвост. А пока подскажите, Константин Николаевич, ваша карта окрестностей Владивостока изобилует непонятными значками. Что такое «перем. пст. набл»?
