Легко сказать – идти… Идти, когда знаешь, что обратной дороги не будет, а впереди нечто такое, что внушает ужас даже мертвецам. Может быть, все-таки остаться здесь? Постепенно превратиться в камень, как тот герцог? Но кто-то же прошел этот путь, вырвался из этого ужаса. Иначе бы не было Игры. Игра потеряла бы смысл, если бы итог был предопределен. Вперед-вперед! И будь что будет. Главное – разговаривать с собой, это отгоняет страх, не дает погибнуть надежде. А ведь еще ничего действительно страшного не началось. Где они – монстры Хаоса?!
Она не сразу заметила, что проход стал шире – настолько, что свет ее огненной «короны» уже не доставал до стен. Что это? Выход из Лабиринта? Просто зал, откуда начинается множество запутанных ходов? И спросить не у кого.
Слева донесся шорох, и она, включив свой плазменный «меч», который так и не выпускала из руки после разрушения величественной статуи несчастного герцога, начала растерянно озираться по сторонам. «Клинок» из плазмы был куда ярче сияния, что принцесса соорудила на своей голове, и теперь ей удалось разглядеть человека, сидящего в полусотне метров от нее прямо на каменном полу. Да и человек ли это? Тощее, обросшее чудовище было одето в лохмотья, которые когда-то давно были джинсовым костюмом. Из-под усов, переходящих в растрепанную седую бороду, торчит самокрутка. Вонь немытого тела, ощущалась даже на таком расстоянии, смешиваясь с удушливым запахом паленых веников.
Она вспомнила! Да, это существо однажды встречалось ей в видениях, которые насылал на нее Чатул Мау. «Я вот, скорее всего, скоро сдохну, зато чувствую себя отлично», – так оно, помнится, говорило. И еще там сидела женщина, теплился костерок, зеленела трава, припекало солнце, и взгляд его был полон покоя и благодушия. Теперь эти глаза пусты. Теперь он никто. Даже ничто… И, наверное, было бы милосерднее уничтожить это тело, в котором едва теплятся остатки сознания. Тот, кто не способен исполнить собственные желания, достоин жалости. А тот, кто даже не способен чего-либо хотеть, не должен существовать. Вспышка плазмы – и все! Ни боли, ни страха! И вони никакой! Да! Мир станет чище. Цель станет ближе. Главное – не будет этого смрада.
Она очнулась даже оттого, что кто-то тряхнул ее за плечо и крикнул в ухо:
– Эй! Ау! Кто там?!
Вонь стала абсолютно нестерпимой, и это вернуло принцессу к реальности. Во всяком случае, чей-то чужой навязчивый голос, только что звучавший в ее мозгу, замолк.
– Что? Шептун в голову залез? – буднично поинтересовалось давно не мытое создание. – Это нормально. Хитрая тварь. Его мысли от своих хрен отличишь. Мне проще. Я не думаю. Зато знаю: если мысль и есть в голове, то уж точно не моя.
Через секунду его взгляд снова стал неподвижен, а сам он медленно двинулся прочь и вскоре скрылся в темноте. Тяжелый дух, исходящий от него, рассеялся значительно позже, чем стихли шаги. Но теперь Анна испытывала к этому несчастному некое подобие благодарности. Только теперь она осознала, что уже готова была сделать так, как велит чужой голос, овладевший ее сознанием. И, наверное, это было бы уже неисправимой ошибкой. Начавший сеять Зло теряет способность к жалости, состраданию и любви.
Дальше она шла, стараясь ни о чем не думать. Так было легче. Потом, когда все кончится, можно будет вспомнить все, пережить заново и все страхи, и нестерпимую душевную боль оттого, что из-за нее погибли люди. Пусть фантомы, но все равно люди…
С каждым шагом воздух нагревался, и в нем начал ощущаться удушливый запах горелой пластмассы. Значит, уже близко. Знать бы – что? Как это выглядит? Чем опасно? Как можно защититься? Остается надеяться, что Чатул заложил все ответы в глубины ее подсознания, и в нужный момент они всплывут на поверхность. Во всяком случае, больше надеяться не на что.
И вдруг она почувствовала, что кто-то на нее смотрит из темноты. Не один. Не двое. Тысячи жадных холодных взглядов устремились к ней со всех сторон. Анна одним движением смахнула с головы пылающую корону, пламя погасло. Только не останавливаться и не бежать! И то и другое – признак слабости. Да и свет, пожалуй, выключать не стоило. Тварям, что затаились в темноте, свет – только помеха. Она усилием воли вновь разожгла пламя на голове, сделав его еще ярче и придав ему форму нимба, которая к этому случаю показалась ей более уместной. Корона – символ власти, а нимб – символ святости. Хотя, возможно, ни то, ни другое не отпугнет местных обитателей, но все равно – надо попытаться сохранить спокойствие, и тогда единственно правильное решение найдется. С каждым шагом нимб разгорался все ярче и ярче, и она наконец увидела их. Люди как люди. Только все мышцы напряжены и выпирают сильнее, чем у статуй атлетов во Дворце Олимпиад. И кожа синяя. А в глазах чернота. Зрачков не видно. Все черно… Пока они осторожно скалятся и негромко рычат, обнажая иглоподобные стальные зубы. Их не меньше сотни, а может, и тысячи, потому что свет, что излучает ее нимб, проникает не слишком далеко. Вот и все… А на что было рассчитывать? Здесь скрываются силы, от которых трещат и сочатся кровью бетонные стены, обитают существа, не знающие ни жалости, ни страха.
Правда, есть плазменный резак, «меч-кладенец», и сейчас-то, конечно, не тот момент, когда надо давать волю сомнениям. Это не вонючий доходяга, достойный лишь жалости, а самые настоящие монстры, наверняка только и умеющие, что убивать.
Но, может быть, еще не все потеряно? Это же страна чудес! Здесь любая игра воображения может стать реальностью. Почему бы просто не представить себе, что их нет?
Чудовища! Вас нет!
Но они не исчезали. Видимо, кто-то другой был абсолютно уверен, что они есть, и его желание оказалось сильнее.
И ради чего все это было?! На что рассчитывали те, кто это все затеял? Переворот, гибель империи, тысячи жертв, многомиллиардные расходы, интриги вселенского масштаба – ради чего? Чтобы сейчас эти жуткие создания неторопливо и буднично разорвали ее в клочья?! Ради чего?! Похоже, не видать им своего выигрыша, а ей – спасения и планеты в награду. Даже если сейчас каким-то чудом удастся вырваться, то впереди, несомненно, подстерегают еще более жуткие чудовища, которым не ведомо ни добро, ни сострадание. Добро? Сострадание? Даже странно быть здесь и вспоминать о том, что такие понятия существуют. Однако пора! Конечно, это безнадежно, но надо хотя бы попробовать дать бой. Чем скорее все кончится, тем лучше.
Плазменный «клинок» вспыхнул в ее руке, но не обычным синеватым пламенем, а ярко-оранжевым и оказался во много раз длиннее, чем обычно. Сила мысли, сила желания сделало оружие мощнее, и на мгновение у нее мелькнула надежда на благополучный исход схватки.
– Стоп-стоп-стоп! – Сквозь толпу человекообразных монстров протолкнулся прыщавый юнец в мешковине. – Отбой! Все пошли вон отсюда! – прокричал он, размеренно хлопая в ладоши, и человекоподобные чудовища начали нехотя пятиться назад. На их мордах появилось выражение досады. – Принцесса, как вы наверняка уже поняли, это была маленькая проверочка. Наверное, зря. Мне стоило сообразить. Если уж сюда добралась, значит, кишка нетонка. Да! Нетонка кишка у нашей принцессочки. Да уж, воистину кончается история людских страданий, и каждому воздастся полной мерой за грехи и бесчинства, за смирение и добродетель. Да! Воздастся. Всем! И мне в том числе. Надо было сразу сообразить, с кем стоит связи-то налаживать. Поосторожней с ножичком-то! Ножичек-то убери. – Фреди Бургер кокетливо подмигнул, хлопнул в ладоши, и те монстры, что не успели убраться, рассыпались в пыль, которую тут же сдуло порывом ветра. – Итак, у меня есть предложение, от которого лучше бы не отказываться. А, собственно, только и делать остается, что принять его, поскольку нет у нас иного способа отсюда выбраться. Ни мне, ни тебе… Мне-то, правда, не очень-то и хотелось. Я-то и здесь неплохо устроился. Но как быть с Седьмым Пришествием! И паства моя там, снаружи, ждет и верит. Да и общение с этой красной гадюкой хоть и закончилось не так, как хотелось бы, но обогатило учение. Да! Обогатило… Чего молчишь-то?
