"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна

– Думаю, что делать – прикончить тебя или просто послать куда подальше… – С первой встречи пастор Фреди Бургер, глава самопровозглашенной церкви Седьмого Пришествия, не вызывал у Анны никаких чувств, кроме брезгливости, и с тех пор ничто не изменилось.

– Грубо! Не стоит отвергать руку помощи. Тем более ты-то только-только здесь оказалась, а я уже освоился. Так что даже советом могу помочь. Причем совершенно бескорыстно.

– Бескорыстно?! Как может какой-то жалкий шарлатан делать что-то бескорыстно?

– Да! Жалкий. Да, шарлатан! И что? – Фреди усмехнулся и развел руками. – Какой уж есть. А где другого взять! Некому больше позаботиться о бедной принцессе.

– А где… Та. Не помню имени. Китаянка где?

– Купается в океане желаний. Отрывается по полной. Думал дождаться, пока ей надоест. Но похоже на то, ждать придется слишком долго. Хаос страшен не опасностями, а соблазнами. Так-то, принцессочка моя. Ну, ничего, увидишь еще… – Он двинулся к ней с распростертыми объятьями, но Анна отшатнулась и так глянула на самозваного пастора, что тот замер на полпути. – Ладно-ладно… Ты еще не все знаешь. Но ты увидишь такое, что изменит все твои представления о добре и зле, любви и ненависти, милосердии и жестокости, жизни и смерти. Это великолепно! Это так будоражит воображение, когда все ценности мира выворачиваются наизнанку. Пойдем со мной, и ты увидишь. И ты поймешь. Чем ближе к дальней границе Хаоса, тем больше вливается в тебя могущества, тем легче исполняются твои желания и воплощаются в реальность твои самые смелые мечты! И я понял, я осознал, что Седьмое Пришествие воистину свершится. И это будет мое пришествие! Только эта гадюка Цинь не вовремя отвалилась. Но ведь ты же – совсем другое дело. Тебе же все соблазны и страхи нипочем…

– Убирайся!

– Хорошо-хорошо! Я уйду. Но скоро, очень скоро ты будешь умолять, чтобы я вернулся. Да, попробуй перейти вброд океан желаний. А я посмотрю.

– Стой! – Она вдруг вспомнила, что принадлежит к августейшей фамилии, а значит, когда-то пора заняться и политикой. Как бы ни был отвратителен этот самозваный пастор, сейчас он мог быть полезен. Временно. Ненадолго… – Я пойду с тобой. Но не смей приближаться и тянуть ко мне свои лапы. И молчи, пока я сама с тобой не заговорю.

Фреди широко улыбнулся, несколько раз торопливо кивнул и показал пальцем направление, куда следовало идти.

Он старался. Он молчал. Снова стало темно, и в почти непроглядном мраке тишину нарушал лишь топот его башмаков. Теперь казалось, что в мире больше ничего не осталось, кроме этого топота. Вокруг вновь стояла густая черная пустота, которая медленно, но верно вползала в душу. Но даже это было менее мучительно, чем видеть перед собой мерцающую плешь на темени этого настырного и мерзкого прыщавого юнца.

Иногда казалось, что время остановилась. Сколько его прошло с того момента, как Фреди предложил ей союз? Час? Ночь? Месяц? Год? Это не имело значения. Время здесь вообще было на вторых ролях, и его можно просто не замечать. А защититься от пустоты помогут воспоминания. Разные. Из детства, которое кончилось так внезапно. Но и здесь надо уметь держать дистанцию – чтобы не перешагнуть черту между нелепой дикой безумной реальностью и сладкими грезами минувших дней. Иллюзия может и не отпустить. Ей и в прошлый раз крупно повезло. Не окажись рядом того смрадного бродяги… Странно. Он очнулся ради того, чтобы разбудить ее. А потом снова погрузился в мир, которого нет. Странно…

– Эй! Мы почти пришли! – Голос пастора звучал откуда-то издалека и был едва слышен сквозь завывания ветра и шорох пожухлой листвы в обширном дворцовом парке. – Начинается самое интересное!

– Я же предупреждала: не смей со мной заговаривать! – Анна сделала вид, что у нее все под контролем, и не было никакой упорной и медленной битвы за ее сознание между сладкими грезами и суровой реальностью.

– Я б на твоем месте глаза открыл, а то тут под ногами черт-те че…

Она не сразу последовала этому совету. Сначала остановилась, боясь споткнуться, и только потом заставила себя открыть глаза. На самом деле ей было просто страшно увидеть, что творится вокруг. Оставалось лишь в который раз признаться себе в собственной слабости. Прятать голову в землю – тоже способ избавить себя от страхов. Не видишь опасности – погибаешь, не успев испугаться. Но здесь смерть ничего не меняет. Разве что исчезнут боль и страх, печали и заботы. Останутся лишь желания, которые будет так легко исполнить. Стоп! Опять чужие голоса. Но нет! Не в голове… Справа, на скальной стене, поднимающейся в бесконечность, проступали, озаряясь бледным синим пламенем, и исчезали чьи-то губы, которые едва слышно и торопливо что-то шептали. А слева вниз уходит обрыв, под которым раскинулся океан красноватой светящейся густой жижи, которая пенится и бурлит. Но, присмотревшись, Анна заметила, что никакая это не жижа. Сотни, тысячи, миллионы бесформенных тел копошились там, внизу, то обретая какие-то очертания, то растекаясь, как желе. Некоторые обретали человеческие формы, но только на миг. Тропа между стеной и обрывом, усыпанная каменной крошкой, обломками пластмассы и обрывками ярких упаковок то ли от чипсов, то ли от чего-то еще, была не больше полуметра шириной, и любой неосторожный шаг мог стать последним. Анна прижалась спиной к стене, но шепчущие губы тут же впились в ее плечо жадными поцелуями. Пришлось отшатнуться от скалы, едва не свалившись с края пропасти.

– Впечатляет?! – поинтересовался Фреди, глаза которого озарились тем же свечением, что и океан бесформенных тел. Океан желаний… – Но нам надо спешить. Я бы предложил руку помощи, но ты сама запретила к тебе прикасаться. Идти закрытыми глазами у тебя лучше получалось.

И это ничтожество смеет упрекать ее в трусости и нерешительности! Нет! Нельзя позволять ему ни торжествовать, ни злорадствовать! Но почему здесь все так мерзко? … Она двинулась вперед, как только почувствовала, что коленки перестали дрожать, а злость стала сильнее страха. Главное – не смотреть вниз, да и по сторонам лучше не смотреть. Пусть уж перед глазами маячит отполированная лысина. Справа на ней мерцают отблески алых сполохов океана, а слева – синие отсветы шепчущих губ.

Похоже на полицейскую мигалку на броневике, движущемся впереди императорского кортежа. Стоп! Не надо воспоминаний. Они засасывают, они превращаются в грезы, они грозят гибелью. Погибший здесь навсегда остается частью этого мира. И неизвестно, удастся ли потом мертвой принцессе добраться хотя бы до Нижней Пандоры.

А если незаметно приблизиться сзади и столкнуть этого гнусного проповедника с края пропасти? Пусть купается…

– Не советую, – сказал Фреди, не оглядываясь. – Во-первых, никуда я не упаду, а во-вторых, это не в твоих интересах, детка.

– Ты что – и мысли мои читаешь?!

– Пока нет, но спина моя прекрасно чует опасность.

– Зачем ты мне нужен?

– Я уже говорил! – Теперь пастор-самозванец говорил торопливо и раздраженно. – И в твоих интересах как можно быстрее проникнуться ко мне хотя бы малейшей симпатией. У меня миссия! Я должен донести Истину до каждого уголка обитаемой вселенной. Правду о Седьмом Пришествии! Но поодиночке отсюда не выходят! Новому миру нужны Адам и Ева. Разве ты сама не знаешь об этом? А?! Кроме нас, из всей компании никого не осталось, так что нам поневоле придется поладить, если хотим выжить и победить.

– Врешь!

– А ты проверь… – Он как ни в чем не бывало двинулся дальше, и, казалось, узость тропы и близость пропасти ничуть его не смущали.

Врет. Все врет! Есть еще музыкант. Никто не видел его мертвым. А еще есть какой-то там командор…

Лысина пастора удалялась, продолжая сверкать, как полицейская мигалка. Политические соображения заставляли следовать за ним, но от этого становилось противно вдвойне.

Вдруг позади послышался шлепок, как будто с высоты упал огромный ком густой липкой грязи. Оглянувшись, Анна увидела, что по тропе размазался светящийся сгусток красной слизи. Но он не стекал вниз, в океан, а наоборот, – вползал наверх по отвесной скальной стене на тропу. Вскоре из него сформировалось некое подобие человеческой фигуры, а еще через несколько мгновений на тропе стояла Цинь Цзянхун. Только кожа ее была какого-то неестественного красноватого, болезненного оттенка. Ее алые губы сжимали огромную сигару. Китаянка щелкнула пальцами, высекая огонь, прикурила, а затем, вышагивая как на подиуме, подошла вплотную к принцессе и пустила ей в лицо густую струю дыма. Сознание заволокло тьмой.