— Моя невеста — из соображений чести, мы — просто так, — пожал я плечами, отвечая истинную правду. — Могли и спасли. Награду ваш сын предложил. Мы хотели улететь до заката.
Император продолжал хмуриться, перебирая пальцами по подлокотникам трона, словно кошак, точащий когти.
— Допустим, последние два пункта реальны, а вот первый… Это опасный прецедент.
— Дракон, сжигающий императора посреди лужайки, — это опасный прецедент, а выдача грамоты на княжение — лишь бюрократический процесс, который уже имел место быть. В Российской империи княжеский род Виноградовых с более чем двухтысячелетней историей имел матриарха рода и сейчас его снова возглавит женщина. Преподнесите это так, будто ваша страна первая оказала столь великую честь женщине, вставшей на защиту императорского рода во время заговора и призвавшей из мира иллюзий настоящего дракона. Дракон — это вам не лисичку воплотить!
— Мне-то можете не рассказывать! — отмахнулся император. — Я видел пепел молодого Меказики. Впечатлился. Я и забрать-то себе хотел девочку ещё и потому, что ей с таким потенциалом жизни бы не дали. А так вышла бы замуж за того же Есихито, стала бы императрицей. Императрица — всяко лучше, чем княгиня, не находите?
Ох, старый котяра! Раскатал губу, да только шиш тебе, а не императрица.
— Боюсь вас разочаровать, но вопрос её брака пересмотру не подлежит, — коротко оборвал я все мечтания императора насчет моей женщины.
— Вам всё равно нельзя сочетаться браком, вы же это прекрасно осознаёте. Вы не просто главы родов, вы — главы родов из разных держав! — продолжал гнуть свою линию старый котяра.
— Брачные договора и божественный делёж наследников никто не отменял, — пожал я плечами. — Ну будет договор в пяти томах, а не на пяти страницах. Но всё равно ему быть!
— Вы, Камидзу, не комар, нет! Вы — самый настоящий змей! — поцокал языком император.
— Это вы меня сейчас кем обозвали, если не секрет?
— Камидзу? Михаил на японском.
— Что же, предполагаю, мы с вами достигли взаимопонимания? — уточнил я, пропуская японский языковой ликбез.
— Клятву могу дать только от имени своего рода, сами понимаете, — развёл руками император.
— Договорились, — мы провели ритуал буднично, без излишней помпезности. — А вот грамоту и награду хотелось бы получить сегодня до полуночи. Очень уж, знаете, домой хочется. У меня там сестра на императорском балу не выгуляна.
— А сестра у вас уже кому-то обещана? — заинтересованно уточнил кошак, и глаза у него загорелись азартом, очень надеюсь, что не мартовским.
— У меня сестра — глава того самого рода Виноградовых, — усмехнулся я, — и супруга вольна выбирать самостоятельно. Пока, насколько я знаю, в кандидатах в мужья ходит младший сын Его Императорского Величества Петра Алексеевича Кречета.
— А как же?..
— Войдёт в род супруги, — с пониманием ответил я на так и не заданный вопрос.
Протяжное: «О-о-о!» — стало мне ответом.
— А пригласите нас на свадьбу! — внезапно предложил император. — У меня вот тоже несколько сыновей есть на такой случай.
— Не понял, — честно опешил я от такого хода. — Как одно связано с другим?
— А вы разве не знаете? — теперь настала пора императора удивляться. — В старину глава рода было обезличенным званием, титулом, саном, как хотите, так и называйте, и на особу, удостоенную этого статуса, возлагалась огромная ответственность. Поскольку заключение военных, экономических и прочих союзов зачастую скреплялось браками, то как мужчины имели право на несколько жён, так и женщины имели идентичные преференции.
Я присвистнул.
— Вот это я понимаю! — не сдержалась Тильда. — Вот это по-нашему! А то, что за несправедливость?
— Поэтому на такой случай у меня тоже есть, кого предложить вашей сестре! — подмигнул мне император. — И будет у неё собственный гарем из императорских сыновей!
Нет, если абстрагировано рассматривать ситуацию, то равенство в возможностях было вполне закономерным. Распространялось оно на статус, а не на личность, но если примерять ситуацию на себя…
— Стоп! — я мысленно обратился к Тэймэй. — Узнаю о чём-то подобном, убью!
Но Тэймэй даже не отреагировал на мои слова. Кажется, подобные откровения на неё произвели такое же шокирующее впечатление, как и на меня.
Теперь неудивительно, что женщин-глав родов становилось всё меньше и меньше. Ни один нормальный мужик не захочет делить свою женщину ни с кем! А раз так, то со временем сам факт возможности возглавления рода женщиной подтёрли из истории. Та же баронесса Белухина, хоть и была одной из немногих оставшихся глав рода, а повторно замуж выходила только после разводов или вдовства, если мне не изменяет память.
Твою мать, что-то мне подсказывает, что император не оценит подобные семейные союзы, связывающие наши рода с иностранными. Ещё хуже было то, что если об этой норме вспомнят, то охота на Кирану не прекратится вовсе. Нет, конечно, можно ей собрать реальный гарем, а затем осуществлять в нём регулярную ротацию, но я задолбаюсь её вдовой делать!
— Давайте так, — пошёл на попятную император, видя моё замешательство, — грамоту на княжение Тэймэй я предоставлю, но вы уж обойдитесь без подобных шокирующих прецедентов, разведитесь со временем, что ли. А на императорский бал ваш я, пожалуй, отправлю посольство! — криво улыбнулся этот старый кошак. — А то что-то у меня сыновья совсем обленились, язык ближайших соседей не практикуют. Позор на мою седую голову! Ладно уж, приводите в чувство это сонное царство, а я пока отправлю сына подобрать вам что-то из императорской сокровищницы в качестве обещанной награды!
— Дирижабль наш по законам о добыче! — тут же вставила свои пять копеек Тильда.
У императора и принца Есихито глаза на лоб полезли от такой наглости.
— Что? — тут же возмутилась эрга. — Сам обещал любые деньги? Обещал!
— Но он же стоит… — простонал Есихито.
— Ничего не знаю! — отрезала Тильда, едва скрывая улыбку. — Старенькая, потрёпанная жизнью и воздушными боями посудина! Там даже обшивка и то не вся! И вообще! Если будете мелочиться, оценивая жизнь престолонаследника, то можем вернуть, где взяли! Всех и всюду!
— Погорячился я по поводу артефактов из сокровищницы, — крякнул император, — этак вы с меня последнее кимоно снимете.
— Императорское слово дано, — прохрипел, давясь смехом, я. — Обмену и возврату не подлежит!
— Ну, может, хоть сестру одну замуж возьмёшь, а мы к ней дирижабль в приданное? — Есихито всё не мог поверить, что дирижабль буквально уплывал у него из-под носа и пытался сделать хорошую мину при плохой игре.
— Не вздумай, — пришло предупреждение от Тэймэй по кровной связи. — Тебе такие гадюки и даром не нужны, а я убью, не задумываясь. Тебе оно надо потом с императорским тестем разбираться?
— Как-то по поводу Светы ты не была так категорично настроена, — осторожно уточнил я, сдерживая себя, чтобы не высказать матери моего сына мнение о её советах.
— Ну скажешь тоже, — возмутилась иллюзионистка. — Света — своя! Проверенная временем! На неё можно положиться, а эти… — она покачала головой, — … от них больше проблем будет, чем пользы.
Ну что же, радует, что советы хотя бы продиктованы не беспочвенной ревностью, а некой своеобразной логикой. Женской.
— Прошу меня простить, но к вопросам собственных браков я подхожу крайне взвешенно и брать кота в мешке не намерен.
Лишь закончив фразу, я понял, насколько двусмысленно она звучала в контексте их тотема Солнечной нэко, но император сделал вид, что не заметил моей оплошности.
Я щёлкнул пальцами, возвращая к бодрствованию местную знать и, уже возвращаясь на место для продолжения приема, услышал встревоженный голос сестры по кровной связи:
— Миш, мне тут сын императора настойчиво предлагает завести гарем из мужей с ним во главе. Как по этикету следует отвечать на подобные предложения?
Глава 8
Андрей Петрович увидел свою предполагаемую невесту в гостинице. Та как раз встречала группу военных с эмблемой комара на нашивках. Андрею даже стало любопытно, для чего нужно было привлекать два десятка магов средней силы в полной боевой экипировке. Для охраны? Сомнительно, исходя из того, что ему сообщили о княгине Виноградовой.
