А затем они сбежали. Путешествовали по мирам через прорывы изнанки, нигде подолгу не задерживаясь. И если вначале мне это казалось романтическим путешествием, то чем дальше, тем больше я понимал, что они скрывались. Ночами они срывались и уходили в новый мир, бросая нехитрый дорожный скарб в старом. Девушка была беременна.
Счастье беглецов было недолгим. Родилась девочка с материнскими алыми глазами и отцовской чёрной чешуёй. А потом их настигли. Райо отдал дочь кому-то из эргов, а сам остался защищать любимую. Закончилось всё печально. Райо боролся до последнего, дракон из воспоминаний не должен был выжить. Над ним издевались, его пытали, медленно убивая на глазах любимой. А на девушку взгромоздился один из преследователей. Вняв мольбам любимой, Райо сжёг её в драконьем пламени, за что его самого не убили, а специально израненного упрятали в эту пещеру.
Элементом стихии воздуха там и не пахло. Я тяжело выдохнул, выныривая из древних событий. Убить любимую, хоть и по просьбе… Надеюсь, мне не придётся делать подобный выбор. Но кто же были те, кто преследовал Райо с девушкой? Судя по тому, что драконье пламя никак не навредило насильнику, убив только жертву, это были не люди и даже не эрги.
Но сам Райо говорил о краже артефакта, а не чьей-то любовницы или богини.
— Неужели она и была артефактом? — невольно вырвался вслух интересовавший меня вопрос.
Дракон даже не пошевелился, лишь тяжело вздохнул, выдувая клубы дыма из ноздрей. Обсуждать своё болезненное прошлое он явно был не намерен. И я его понимал. Мало того, что я пусть и после формального разрешения покопался в его личной жизни, так ещё и вопросы посмел задавать.
Но теперь уже моя собственная неугомонная память принялась терзать мой разум. Я свил змеиное тело кольцами и принялся копаться уже в себе. Что-то же меня зацепило, была подсказка, и я пытался её отыскать. Я раз за разом перебирал эпизоды чужой памяти, рассматривая их более тщательно, и, наконец, ответ нашёлся.
— Я видел кого-то из ваших потомков.
Фраза прозвучала в тишине сродни взрыву. Дракон метнулся в мою сторону, натянув до предела цепи.
— Где и когда?
— Дайте мне пару минут, — попросил я и принялся из собственной крови создавать макр с воспоминанием. Оно было одно и весьма неприятное. Но было бы подло не показать хотя бы его.
Когда макр был готов, я положил его на огромную лапищу ящера. Маленькая алая горошина моментально впиталась в растрескавшуюся чешую дракона. Райо замер на пару минут, а затем пещеру сотряс громогласный рык, в котором дракон излил всю боль, злость, ненависть, беспомощность и невозможность повлиять на происходившие давным-давно события. Его дочь убили, вспоров чрево и перерезав горло, а дитя отняли.
Эхо рыка ещё гуляло под сводами пещеры, когда дракон обессилено упал на каменный постамент посреди своей тюрьмы.
— Тара. Её звали Тара, она была редчайшим артефактом, созданным богами одного из миров, чтобы создавать себе подобных. С людьми они спариваться не хотели и создали её. Идеальное создание, чьей судьбой было плодить богов по первому желанию любого из них.
— Создали себе божественный инкубатор, — сквозь зубы выругался я, вспоминая что в первых воспоминаниях дракона девушка была на разных сроках беременности.
— Именно! — хриплый голос Райо прерывался, но он продолжал свой рассказ: — Тара производила на свет божественных детей, которых тут же отбирали у неё. Но и она, по их меркам, была несовершенна. Созданная из мешанины кровей небожителей, Тара наделяла детей случайными способностями. Узнали об этом далеко не сразу, а когда узнали, решили усовершенствовать опытный образец. Тогда мы сбежали.
— А гонялись за вами, потому что не хотели получить через века богов-конкурентов, я правильно понимаю?
— Да. По их мнению, я посягнул на святое, посмев возвысить своё семя до уровня божественного.
— Смотрю я на некоторые истории из жизни и понимаю, что у меня проблем-то ещё и не было, — хмыкнул я. — А кого я показал?
— Дочь! — тихо произнёс дракон. — Райану.
— Я, конечно, извиняюсь, но здесь временная нестыковочка выходит, — осторожно вставил я свои пять копеек по ситуации. — В том воспоминании был один знакомый мне мужик в переднике, акушер недоделанный, настоятель сиротского приюта, куда я попал. Так вот, по примерным прикидкам этому воспоминанию явно меньше тысячи лет. А ты тут сидишь на дохрениллион лет больше.
— Время, Трай. Оно бежит с разной скоростью в разных мирах, находясь на разных ветках древа мироздания. Где-то быстрее, где-то медленнее. Но ты и сам с этим столкнулся при переносе души, не правда ли?
Я кивнул, признавая правоту древнего эрга.
— Допустим, но как вы дочь узнали? — удивился я. — Вы же её, считай, только при рождении и видели.
— У каждого чешуйчатого эрга свой уникальный узор чешуи, — грустно улыбнулся Райо. — Узор дочери я не забыл даже за сотни тысяч лет. А вот у внука чешуи уже не было при рождении, поэтому отыскать его будет сложнее.
— Если его тоже не пустили под нож, — вырвалось у меня прежде, чем я успел прикусить язык.
— А вот для этого мне нужно выбраться отсюда, — немного заискивающе произнёс дракон, уставившись на меня немигающим взглядом и пропуская мимо ушей мою неудачную ремарку. — Если воспоминанию меньше тысячи лет, то у меня есть все шансы отыскать своих потомков. Я должен это сделать в память о Таре.
* * *
— Он сбежал! — фурией ворвалась Мария Петровна в кабинет к отцу. — Мы ему такую невесту подыскали: молодую, не уродину, при деньгах и землях, местную! А он сбежал! — бушевала принцесса, расхаживая перед отцовским рабочим столом.
— Во-первых, а если бы у меня здесь был визитёр? — нахмурился император. — Ты совсем о манерах забыла, вот так врываться? — Мария остановилась, покаянно опустив голову и чуть ли не шаркая ножкой, как делала это в далёком детстве. — Во-вторых, не сбежал, а отправился устанавливать неформальные связи с будущей невестой. И, судя по информации, приходящей из Новороссийска, неплохо в этом преуспевает. Княгиня уже подтвердила законность своих притязаний на княжеский титул и главенство в роду в Геральдической службе. В столицу, правда, пока не спешит. Остановилась в гостинице, где и была замечена вместе с баронессой Комариной, Андреем, отрядом людей Комарина и делегацией Виноградовых всех мастей и дальности кровей.
— Быстро сработали, — отдала должное оперативности слива информации Мария. — Помчались наперегонки присягу приносить?
Ответить Пётр Алексеевич не успел. Разговор с дочерью прервала трель мобилета. Император выслушал краткий доклад и отключил устройство, так и не проронив ни слова.
Мария, наблюдая за задумчивым выражением лица отца, не спешила возвращать его к предыдущей теме беседы. И вскоре была вознаграждена за терпение:
— Если бы присягу, дочка. Если бы… Эти идиоты бросили ей три вызова на оспаривание главенства в роду по праву силы. Андрей только что договорился об использовании под эти цели тренировочной арены на местном военном полигоне.
— Идиоты, — философски отозвалась Мария. Не смотря на личное неприязненное отношение в княгине Виноградовой, принцесса не могла не признать, что та чрезвычайно магически одарена. А горевать о самоубийцах Мария не имела привычки. — Отец, а как насчёт моей просьбы по неформальному сближению с Михаилом? — принцесса смотрела на императора самым преданным и ласковым взглядом из собственного арсенала. — Я бы хотела если не пройти весь курс, то хоть немного позаниматься на базе у «комаров».
— Нет! — коротко отрезал Пётр Алексеевич.
Он только диву давался напористости, с которой дочь пыталась заполучить себе Комарина. Понимая и принимая все резоны, императору всё же не нравилась подобная маниакальная зацикленность принцессы на одном человеке. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Стоило вспомнить историю деда и Лавинии Вулкановой.
Готовящийся поток уговоров прервал стук в дверь. В кабинет заглянул Дмитрий Фёдорович Медведев, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
