Хотелось бы мне иметь такого предка как Райо? Конечно, да! И дело было совсем не в силе этого существа, а в том, что я с рождения жил в сиротском приюте. Все дети там мечтали, что однажды отыщется хоть кто-то из родни и заберёт их из этого ада. Мечтал и я. Бегал к приютской ограде и в каждом прохожем представлял своего отца или мать, брата или сестру, дядю, тётю, бабушку, хоть кого-то. Но все они проходили мимо, старательно отводя взгляд от измождённого малыша в залатанной одежде, с мольбой взирающего на них.
Уже значительно позже моей семьёй стала Тильда, а затем Лана, которую я не уберёг. В этом мире список дорогих мне существ пополнился людьми, а не только эргами. Но обманывать Райо ради призрачного ощущения родства я был не готов. Ведь он — это, по сути, я в приюте, надеющийся найти свою семью и выдающий желаемое за действительное.
— А ты сейчас кого пытаешься убедить: меня или себя? — не отступал эрг. — Я не прошу тебя называть меня дедушкой или что-то ещё в этом роде. Когда твои глаза высматривали родню сквозь ограду, я был прикован в темнице и боролся с отчаянием и смертью. Я опоздал со своим родством, оно тебе больше не нужно. Поэтому предлагаю тебе помощь, какую предложил бы любому молодому эргу, встреченному на своём жизненном пути. Я хочу тебя обучить.
Н-да, я наивно думал, что моё обучение закончилось давным-давно и плохо понимал, чему меня могут обучить существа, несущие в себе стихийные элементы, но отказываться от такого предложения было бы просто верхом идиотизма.
— Я согласен, — был мой ответ дракону, дополненный ритуальной фразой. — Примешь ли ты меня в ученики, мастер Райо?
Моя голова была склонена в уважении. Я почувствовал прохладную ладонь эрга у себя темечке.
— Я, мастер Райо, принимаю в ученики эрга Трайа, и клянусь провести его по дороге познания истинных сил природы.
Особых магических спецэффектов не последовало, лишь на мой левой ладони проявился и исчез серебристый вихрь воздуха. Кажется, учится никогда не поздно.
* * *
Столица встречала нас неприветливо. И когда я говорю неприветливо, я имею в виду ни разу не погоду, а выстроившееся оцепление вокруг лётного поля во главе которого находился Дмитрий Фёдорович Медведев собственной персоной.
Эрги флегматично взирали на встречающих, высказалась за всех Тильда:
— В Киото и то возни больше было. Этих минут за десять упокоим.
— Ты хотела сказать успокоим, — поправил я подругу.
— Нет, я не ошиблась.
Рядом с Медведевым стояла Агафья и что-то яростно ему доказывала. А за ними находился принц Андрей, прятавший лицо от снегопада за широким меховым воротником.
— Ну просто как иностранную делегацию встречают.
«Упс!» — в исполнении Тильды прозвучало весьма многообещающе.
— Признавайся уже! Что на этот раз натворили? — почему-то у меня даже не возникло сомнения, что встречающие не по наши души.
— Мы, кажется, в спешке забыли снять с дирижабля герб императорской семьи, — эрга старательно рассматривала несуществующие пылинки у себя на плече.
— Вот… молодец! — поблагодарил я Тильду. — А дипломатический протокол в таком случае предполагает вот эти вот все танцы с бубнами! Вернулись, называется, тихо, не привлекая внимания.
— А почему им Агафья не сказала? Зачем эта комедия? — попробовала прикинуться глупенькой эрга и переложить ответственность с себя на кого-то другого.
Я обратился к кровной связи с вампиршей. Агафья как раз и пыталась объяснить, что вскоре на дирижабле сменится герб, но Медведев ответил ей что-то такое, отчего даже вечно бойкая на язык баронесса онемела.
Пока мы пришвартовывались, комарихи уже успели донести мне кровушки Дмитрия Фёдоровича, и причина шока Агафьи стала ясна. Меня и моих людей подозревали в госизмене и планировали под этим предлогом экспроприировать у нас дирижабль.
«Хрена с два, господа, вы от меня что-то получите!» — мелькнула у меня шальная мысль. Доказать измену, имея такое количество клятв, как у меня, это ещё постараться надо.
Ну что же, как говорится, предупреждён, значит, вооружён. Будем торговаться.
* * *
С дирижабля я спустился вместе с комарами, попросив эргов в полном составе остаться пока внутри, дабы не вызывать лишних вопросов.
Поприветствовав принца в первую очередь, а затем расцеловавшись с Агафьей, я обратил внимание на Медведева, который уже тихо багровел от злости и холода, но всё ещё сдерживался, не проявляя откровенной враждебности.
«Растёшь, Дмитрий Фёдорович! Раньше уже с порога начал бы угрожать! А поди ж ты, проявил выдержку!»
— День добрый, Дмитрий Фёдорович! — максимально открыто улыбнулся я безопаснику и решил сыграть на опережение. — Я тут из частной поездки вернулся с неординарным подарком. А вы, как лицо, курирующее вопросы безопасности державы, наверняка, сможете подсказать, как узаконить сей дар, дабы не вызывать ненужных кривотолков среди людей, знающих о ситуации в нашем воздушном флоте.
На Медведева жалко было смотреть. Он-то приготовился меня пытать на предмет, откуда счастье привалило, а я тут сам в руки плыву и на содействие согласен.
— Я готов и налоги, если надо заплатить, и на причальные мачты раскошелиться, и ремонты сам оплачивать в имперских доках, но тогда попрошу оставить судно лично за мной. — Я вынул тубус с копией дарственной на дирижабль от императора Японии и передал Дмитрию Федоровичу. — Вот, прошу приобщить к протоколу и отметить, что в дарственной указана причина жалования, и она ни коим образом не нарушает государственных интересов нашей горячо любимой Родины. Сразу предупрежу, что на экспроприацию категорически не согласен в силу назревшей необходимости в подобном транспорте.
Пока Медведев бегло просматривал копию дарственной, Его Императорское Высочество Андрей Петрович тихо произнёс:
— Дмитрий Фёдорович, убирайте оцепление. Для охраны пока ещё частной, — слово он выделил голосом, — собственности у графа Комарина имеются собственные люди. А консультации по озвученному Михаилом Юрьевичем вопросу мы сможем провести и в более комфортной обстановке. Тем более, что граф предлагает полное содействие со своей стороны. Случай, конечно, неординарный, но и привлекать к нему ещё больше внимания, чем есть сейчас, не стоит.
Медведев кивнул, неодобрительно косясь на принца, но перечить не стал. Субординацию ещё никто не отменял.
— Вас же, Михаил Юрьевич, честно предупреждаю, — обратился ко мне принц, чуть прищурившись, отчего он резко стал похож на собственного покровителя с хищным взглядом, — вопрос монополии на использование дирижаблей имеет стратегическое значения для страны, поэтому на полное частное владение надеяться не стоит. Но и экспроприаций опасаться также. Я думаю, мы сумеем найти вариант, удобоваримый для обеих сторон.
* * *
Комаро объявился мимолётно:
— По поводу проклятия сестры, обратись к графу Майскому. Я тут с Жуком пообщался… в общем, его профиль.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я покровителя за наводку. Сам бы я потратил несколько больше времени на поиски по прибытию в столицу, а проклятие нужно было снять кровь из носу до поездки в Санкт-Петербург и встречи с датской делегацией.
— Тебе спасибо, что не соврал.
Арсений раздобыл номер мобилета графа достаточно быстро:
— Вам повезло, он как раз в столице. Граф Майский Николай Александрович восемнадцати полных лет от роду, маг жизни третьего уровня с имением под Вяткой. Его ситуация чем-то схожа с нашей.
— Это чем же? — мне даже стало интересно.
— Парень пережил шесть покушений и участвовал в трёх дуэлях с противниками, чей уровень превышал его собственный уровней на пять.
Я присвистнул. Это как же его со свету хотели сжить, чтобы так стараться. А Арсений продолжал:
— Из неофициальных источников замешан род Дикобразовых, Майский прибыл требовать справедливости через императорскую канцелярию, пока игольчатые ему войну не объявили.
