Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Пики Ар-Унго! — воскликнул Арлазар. — Это наша цель. Сейчас не видно, но там, дальше, четыре вершины — Четырехглавый Колосс. Высота каждой потрясает. Я считаю, что они выше восьми тысяч шагов. Надеюсь, что облака отступят и хоть на пару минут покажут нам всю мощь и красоту Аргоссов.

Никто не ответил. Отряд без устали шел вперед, позволяя себе лишь легкие привалы. Воздух становился все стылее, а тропа, то теряясь среди камней, то появляясь вновь, кружилась между скал, речушек и крутых обрывов. Осознание того, что тут невозможно пройти без проводника, четко отпечатывалось в мозгу каждого из путников. Тут так легко было заплутать меж однообразных камней и кружить, кружить, кружить, рискуя сгинуть среди мертвых глубоких трещин.

Через день Арлазар вывел отряд к морене ледника Ар-Ун, который сползал со склонов Ар-Унго. Странники двинулись дальше вдоль этого ледника, самого большого из известных зверовщику. И этот путь не менялся на протяжении всего четвертого дня перехода, когда тропа выбежала к ряду высокогорных озер, над которыми угрюмым, молчаливым гигантом нависала гора. Озера, прозрачные и чистые в полном безветрии, поражали красотой. Даже скованные со всех сторон грубым камнем, они страстно манили к себе, словно упрашивая остаться на этих скалистых берегах навечно. Арлазар повел группу по берегам, не думая останавливаться. Ратибор уже начал взволнованно поглядывать на попутчиков, которые без слов, молча двигались вперед, несмотря на стремительно сгущающиеся сумерки. Ему показалось, что Арлазар решил продолжать движение и ночью, но в тот самый момент, когда он уже раскрыл было рот, чтобы задать тревоживший его вопрос, зверовщик сказал:

— Закладка недалеко. Остановимся там. До полной темноты еще две четверти часа, должны успеть. Могу поздравить всех: мы вышли к Ар-Унго и послезавтра начнем переход через гору. Завтра дневка. Будем снова отдыхать.

Остатков света едва хватило, чтобы поставить лагерь. А сухая закладка дров пришлась как нельзя кстати. Большой костер разогнал черную темень, которая может быть только в горах. На ужин в этот раз было густое варево из бобов и вяленого мяса. Кроме того, Ратибор снова приготовил чай, от которого никто не отказался. Стояла необычайная тишина, как бывает только на высоте, в полнейшем безветрии. Изредка было слышно, как в озере плещется крупная рыба.

— Звезд нет, — заметил Арлазар так спокойно, словно говорил «Кушать подано».

— Наверное, так и должно быть, — ответил ходящий. — Когда План гибнет, в первую очередь это видно в вышине.

— Ты уже видел такое? — Арлазар ухватился за ответ Кйорта, ибо это был первый раз, когда тот заговорил о гибели Плана, с того самого момента, когда произнес страшные слова: «Эллоаро был прав».

— Нет, — ходящий снова достал арре и стал вертеть в руках желтую кость, — звезд там не было никогда. Там все было иначе. Для каждого Мира все индивидуально. Единственное, что всегда совпадает, — это пустулы и черный плющ. Я видел и то и то.

— Так что же будет теперь? — Амарис подсела ближе к йерро, заглядывая тому прямо в глаза.

— Я думал, вы мне ответите. Ведь это вы меня ведете к вашему, который, равно как и Криз-Агол, видно, знает об этом больше. Кто он такой, кстати?

— Ты опять за свое? — Амарис вздохнула. — Мы не знаем, зачем ты Эртаи.

— Пусть так, — ходящий спрятал арре. — Но, видно, без меня ему не обойтись.

— Может, он знает, как ты можешь помочь? — предположил Арлазар.

— Это удивительно, — усмехнулся Кйорт. — Я уже сделал все, что мог, — изгнал Эллоаро, но и это не предотвратит неизбежного. Так что я сам не ведаю, чем могу еще быть полезен в такой ситуации, а ваш Молот, думаешь, знает?

Никто не ответил. Лишь через несколько минут Арлазар произнес:

— Поздно уже, давайте ложиться спать. Я первый подежурю.

Спорить никто не стал. Ночь была тихой, даже слишком, а вот при первых лучах солнца Хигло вдруг засеменил на месте и, подергивая головой, заржал. Кйорт вскочил, обнажая аарк, мигом позже рядом с ним стоял Арлазар.

— Что-то почувствовал? — спросил зверовщик.

— Хигло волнуется, — быстро прошептал ходящий. — Но я ничего не вижу.

— Да и я тоже, — Арлазар беспокойно оглядывался. — Может, он…

Зверовщик нахмурился и замер.

— Слышишь? — с досадой спросил он.

— Что именно?

— Ребята, что происходит? Вы не чувствуете? — Амарис выскользнула из шатра.

Кйорт и Арлазар вопросительно глянули на девушку.

— Земля дрожит.

— Проклятье, — выругался зверовщик. — Ах ты ж! Землетря…

Первый толчок оказался настолько сильным, что едва удалось устоять на ногах. За ним сразу последовал еще один. Сильнее.

— Это там!

Приходилось кричать. Арлазар указал в южном направлении.

— Это плохо? — ходящий придерживал Хигло, который стриг ушами и отплясывал замысловатый нервный танец.

— Да! Может быть еще как плохо, — зверовщик сделал паузу, пережидая грохочущие удары. — Если обвалится западный балкон, он закроет для нас Ар-Унго!

— И что тогда?

— Пока не знаю, надо подождать. О-ох! Я такого землетрясения не помню за последний десяток лет! Надо пока оставаться на месте!

Трясло около часа: жуткий скрежет, звук грохочущих каменных глыб и тяжелое шипение гор сменяли друг друга, объединялись, затихали, возобновлялись с новой силой. Скрипели и хрипло, натужно вздыхали ледники, словно пытаясь сдержать зубной скрежет. И вдруг стало тихо. Все прекратилось. Путники озабоченно переглянулись.

— Кйорт, тут безопасно? — деловито спросил Арлазар.

— Да, — коротко ответил тот.

— Замечательно. Я должен оглядеться.

Ходящий понимающе кивнул. Подвесил аарк за спину на походный манер и сказал:

— Я готов. Не будем терять времени. Пошли.

— Амарис, Ратибор, будьте тут. Присмотрите за лагерем, но с этого места ни на шаг, пока мы не вернемся. Это понятно?

— Вполне, — кивнула Амарис. — Не беспокойтесь.

Зверовщик подошел к арчимакам, достал кошки, ледорубы и два мотка веревки.

— На всякий случай, — бросил он.

Ходящий кивнул. Ратибор протянул им еще небольшой сверток и добавил:

— Немного вяленого мяса, сухофрукты и сухари — вы же не завтракали.

— Спасибо, — Арлазар взял пакет и махнул рукой. — Пойдем.

Отойдя от лагеря, зверовщик снова заговорил, указывая на невысокую гору, похожую на странного, ощетинившегося ледяными иглами ежа:

— Поднимемся на Скальный Зуб, с него хороший вид. Осмотримся. Тут я никаких последствий землетрясения не вижу.

Подойдя к подножью горы, мужчины надели кошки и стали карабкаться наверх. Первым шел Арлазар, тщательно выбирая, куда поставить ногу, и ловко орудуя парой ледорубов. Ходящий забирался медленнее, но не менее уверенно. Зверовщик лишь изредка произносил «аккуратнее», «правее», «левее», «ставь ногу сюда», «крепи веревку тут». Подъем занял несколько часов. С вершины Зуба открылся прекрасный, но пугающий вид. Со всех сторон, сколько видел глаз, тянулись к солнцу и ясному лазурному небу снежные шапки гор, высокие или приземистые, синеватые в утренней дымке внизу, блестящие до рези в глазах вверху. Где-то вдали сверкали тонкие изгибы горных рек. С севера все еще виднелась черная лесная полоса, как таинственная граница. Арлазар сокрушенно вздохнул.

— Ар-Унго закрыт для нас, — выдавил он. — Смотри!

Ходящий посмотрел, куда показывал зверовщик. Восточная часть горы оставалась так же прекрасной в снежных одеждах, сверкающих множеством блесток в восходящем солнце. Но западная выглядела совсем иначе. Изрытая трещинами, покрытая грязным снегом и гигантскими валунами вперемешку с громадными льдинами, гора, словно двуликий черно-белый мим, повернувшийся в анфас, демонстрировала притягательную красоту и отталкивающий ужас одновременно.

— Что ж ты будешь делать! Перевал уничтожен, — Арлазар всплеснул руками. — Нет смысла даже выходить на него. Я отсюда вижу, что преодолеть его невозможно.

— И что теперь? — нахмурился Кйорт.